Схимники. Четвертое поколение - Сергей Дорош

– За это, мой друг, я тебя и ценю.

– А с чего вы взяли, что убийца один? – спросил вдруг Хомяк.

Новоиспеченный капитан с трудом улавливал, о чем идет речь. Но раз уж его оставили здесь для дурацких вопросов, «серебряный» не собирался разочаровывать брата, которого всегда считал старшим.

– Пять схимников за ночь. Причем, если я правильно понимаю, по всему городу. Не многовато ли для одного?

– Давайте прикинем.

Кислота вскочил, порылся в груде свитков, сваленных в углу, и извлек оттуда карту города. Взмахом руки он расчистил часть стола, развернул свиток, прижал уголки пистолями Хомяка, чернильницей и пухлым фолиантом. Прохор достал с полки пять метательных кинжалов. Глава тайного приказа водрузил на фолиант кипу пергаментных листов – копии тех сведений о схимниках, которые Книжник собирал для Механика. Хомяк придвинулся ближе. Табурет скрипнул под его грузным телом.

– Тебя впору не Хомяком, а Медведем кликать, – заметил Прохор.

«Серебряный» в ответ лишь добродушно улыбнулся. Он давно привык к шуткам по поводу своего веса. А кривоногому помощнику Кислоты сходило с рук многое. Он был слишком полезен.

Карта была вся в небольших дырочках. Хомяк ковырнул одну ногтем, пытаясь понять, что бы они значили. Словно в ответ на его невысказанный вопрос, Прохор воткнул в карту один из кинжалов.

– Первая смерть – Бродяга.

– Кажется, где-то рядом дом Книжника? – уточнил Кислота.

– Не где-то рядом. В его доме все и случилось. На чердаке. Там по приказу Механика была оборудована лежка со слуховыми тоннелями и тайным проходом в дальней от входа стене. Мы попользоваться не успели. А вот Бродяга, а потом и его убийца – очень даже.

– Место убийства осмотрели?

– Обижаешь, начальник. Чай, не первый год служим. И службу знаем. Тело на леднике.

– Как убит?

– Сабельный росчерк по горлу, и вспорото брюхо. Все как с Атаманом. И кстати, он успел написать кровью несколько знаков. Однако я думаю, на самом деле все лишь представлено так, что писал Бродяга. На самом деле это сделал убийца.

– Послание остальным схимникам?

– Можно и так сказать. Только я думаю, послание – Ловцу. Вернее, в расчете на то, что его прочитает Ловец. Это тайнопись ордынских лазутчиков и убийц. Надпись интересная, и трактовать ее можно двояко. Скорее всего, Ловец понял ее так: «Смерть принес Атаман». Однако, как показало время, читать ее нужно было, как «Смерть ждет Атамана». И он действительно стал следующим. – Прохор воткнул второй кинжал, обозначив дом, где приняли свой последний бой чубы, а потом и их враги.

– Про это я немного знаю, – кивнул Кислота. – Атамана зарубили под носом у его учеников. Хотя те, отбиваясь от имперцев, устроили такой шум, что услышать звуки битвы наверху было бы мудрено. Лично я знаю лишь одного человека, способного на такое.

– Девчонка Искателя? – блеснул осведомленностью Хомяк.

– Она. Нельзя отбрасывать и того варианта, что Атамана прикончил Император с учениками. Кстати, сделал это так же, как с Бродягой: разрубил горло и выпотрошил.

– Почему тогда Атаман не вмешался в бой между чубами и имперцами? – Похоже, капитан «Серебряных шпор» действительно решил активно участвовать в разговоре.

– Это и есть главный вопрос. Но ведь вначале Император бросил на штурм простых ратников. Как знать, возможно, Атаман выжидал, когда вступят познавшие схиму. А к тому времени чубов осталось слишком мало.

– Ерунда. – Прохор скептически поморщился. – Атаман никогда не сторонился боя. А с другой стороны, Император держался в тени. Все внимание было приковано к сражающимся. Он вполне мог в это время незаметно проникнуть на третий этаж…

– И убить Атамана в поединке? – Хомяк чуть не расхохотался в голос. – Ты хоть человек башковитый, но все, что касается боя, оставь нам. Я заявляю тебе, что Император никогда, трижды никогда не смог бы убить Атамана один на один.

– Так, все, хватит, мы сейчас не о том, – оборвал их спор Кислота. – По времени тот, кто убил Бродягу, вполне мог поспеть к Атаману. А значит, места для второго человека все еще нет. Кто там дальше?

– Дальше Ведьма. – Еще один кинжал воткнулся в карту. – Почти сразу за Атаманом. По времени схимник успел бы туда, если бы убил Атамана в самом начале штурма.

– Что твои соглядатаи говорят? От Ведьмы-то их не отвадили.

– Говорят, она осталась одна, вылезла на крышу зачем-то. Потом к ней явилась ученица Искателя, та, которая на скрипке играет. Они о чем-то говорили. В это время кто-то подкрался к Ведьме сзади, перерезал горло и вскрыл брюхо. Все как и в предыдущие два раза. Телосложением он, конечно, напоминал Императора. Однако Император в это время совершенно точно был возле дома Атамана. Его видели слишком многие, в том числе ваш учитель. Потом убийца о чем-то поговорил со скрипачкой и ушел, не тронув ее. Так что всплывает еще один подозреваемый – Искатель.

– А он почему?

– Дождь тогда сильный был, и определить телосложение убийцы простым людям не так уж просто. А Искатель немногим шире в плечах Императора. Словом, по такой погоде легко спутать. К тому же скрипачка увидела убийцу и осталась жива. Раньше такого не случалось.

– Где она сейчас?

– Все четверо там же, в «Морском коньке».

– Это подождет. Дальше рассказывай.

– Книжник, убит на мосту, на Третьем. Изрублен антами… – Прохор загадочно улыбнулся.

Для него погибшие схимники не были живыми, знакомыми людьми. Он не расстраивался по поводу их смертей. Еще одна интересная головоломка – вот и все. И Кислота не мог осуждать его. Сам чувствовал нечто подобное.

– Договаривай, – нахмурился он, прекрасно зная манеру своего помощника и эту его улыбку.

– Один мой соглядатай засел под мостом. Вообще-то он наблюдал за строительством баррикады, а все остальные – за происходящим на том берегу. Стрелы лесных братьев легко перелетают Кипень. Одна отбитая Книжником упала совсем рядом с баррикадой. Один из имперцев подошел, поднял ее, повертел в руках – и вдруг резко бросил обратно, тем же манером, каким кидал Книжник. Когда мы нашли труп, антские мечи не оставили сомнений, откуда пришла смерть. После донесения соглядатая я осмотрел тело сам и нашел отверстие на шее, оставленное стрелой. Книжнику перебили позвоночник. Только поэтому он не смог разбросать антов.

– Понятно. – Кислота забрал последний кинжал и воткнул в то место, где умерла Паучиха. – Получается, один человек вполне успел бы сделать все это.

– Выходит, так, – согласился Прохор.

– Осталось понять, кто это, – заметил Хомяк.

– Кто – не столь важно. Главное – зачем, – возразил ему собрат по схиме. – А еще понять, кто станет следующим.

– Ты меня всегда учил искать ответ на вопрос «Кому выгодно?», – напомнил Прохор.

– Здесь скорее надо понять, чего этот убийца достиг.

– С этим, однако, не все ясно. В таком раскладе получается, что всех схимников настраивали против выводка Экспериментатора.

– Почему? – удивился Хомяк.

– Давай по порядку. Первым, кажется, умер Отшельник, причем все указывало на Императора как на его убийцу. И все бы ничего, на Отшельнике была «печать убийцы». Но погиб он, защищая Мятежника. Чем не попытка столкнуть лбами этих двоих? Это, однако, если предположить, что Император невиновен. Дальше – Акын: явная попытка натравить уже Императора на Атамана. С Палачом все наиболее загадочно. С одной стороны, в конфликт вовлекаются его братья, вернее, брат, Ловец, и его друг Искатель. А с другой, если принять на веру то, что у Императора намечался с ним союз, следы ведут к Мятежнику.

– Слишком много «если». – Кислота поморщился.

– Но уж всяко два имени мелькают постоянно: Мятежника и Императора. А если… прости, начальник, никак без этого слова, предположить, что Акына грохнул действительно враг Императора, но не Атаман, то все тот же Мятежник вырисовывается. Кстати, Книжника, который на сей раз прикрывал отход Императора, зарубили анты. А кто их привел в город?

– Мятежник, – радостно воскликнул Хомяк. – Так выходит, он и есть убийца? Может, все не так уж сложно? Смотри, брат Кислота, ученики Императора убили Отшельника, и Мятежник начал мстить. И убивали они вдвоем. Чужих сторонников.

– Одно не сходится, – отозвался Кислота. – Ведьма. У Искателя когда-то были к ней чувства. Ее убийца сразу же записал его в свои враги. Мятежник на это не пошел бы.

– А Император?

– Свою сестру? Нет, в это я не поверю. Зачем?

– Да чтобы все на Мятежника и свалить. Нет, ты подумай. У схимников иногда мозги съезжают набекрень. Вспомни того же Бродягу. Может, и Император свихнулся. Его же и в обучение взяли как довесок к сестре. Вот и решил уничтожить всех, кого считали талантливее.

– И Паучиху?

– А что? Эта баба им вертела, как хотела. Любовь не любовь, а какому мужику это понравится? Да ты и сам говорил, что убийца был похож на Императора.