Королевская кровь - Ирина Котова

— Ага, — ответил Матвей. Макс снова стукнул пальцами по подоконнику.

— А как же ваша девушка, Богуславская? Вряд ли она будет в восторге. По понятным причинам.

— Она не моя девушка, — смущенно сказал порозовевший Ситников, — мы дружим. Я ей не буду говорить… пока. Лорд Максимилиан хмыкнул.

— А можно…, - воодушевился студент, — у меня, понимаете, друг есть, он очень сильный, на потоке лучший. Поляна. Может, вы нас вдвоем возьмете? Природник заскрипел зубами и воздел глаза к потолку.

— Я сильно рассчитываю, что у вас только один друг, Ситников.

Если я завтра обнаружу в зале всю группу, развернусь и уйду. Понятно?

— Понятно, — радостно ответствовал Ситников и быстро ушел, пока противный маг не передумал.

Тротт посмотрел, как удаляется его новоявленный ученик, и уже создал Зеркало, чтобы вернуться в лабораторию, как в кармане загудел телефон.

— Все в порядке, Данилыч? — он снова оперся на подоконник, наблюдая, как тускнеет Зеркало.

— Все в порядке, — сообщил друг легко. — Макс, ты способен отвлечься от своей лаборатории еще на несколько часов и помочь хорошему человеку? Макс поморщился. Сегодня у него явно день помощи хорошим людям.

— Не хотелось бы, — честно и сухо ответил он.

— Это нужно Стрелковскому, — коротко сообщил Алекс. Тротт удобнее перехватил трубку, расслабился. Игорь Иванович им помог одним жарким летом почти 17 лет назад. И отказать он бы не смог.

— Какого рода помощь нужна?

Через пятнадцать минут он уже был в Зеленом Крыле. Подписал соглашение в кабинете Тандаджи о неразглашении любой информации, которую он тут услышит. Обменялся довольно сдержанным рукопожатием со Стрелковским. Общение у них сразу как-то не задалось, еще с момента давнего знакомства. Помощница Игоря Ивановича, боевой маг, но далеко не виртуоз и не очень сильная — не бывает в армии и спецслужбах гениев, глядела на Макса большими синими глазами, с любопытством и нетерпением, и чуть-чуть с восхищением, и он вдруг ощутил совершенно мальчишеское желание показать, как он хорош в своем деле. Ощутил и усмехнулся. Эмоции — ненужные и отвлекающие — возвращались лавиной. И началось это тогда, когда он увидел, как плачет и пытается отползти от него девочка Богуславская со своими косичками и веснушками.

Стояла задача снять мощный ментальный блок с запретом, а это было болезненно и долго. Арестант в камере смотрел на него с беспокойством, поверхностные мысли были полны испугом, а вот чуть глубже стоял блок. И он был очень хорош, не превосходен, но хорош.

— Мне нужно будет усыпить вас, — сказал он ровно, и заключенный, поколебавшись, кивнул. — Ложитесь так, как вам удобно. Засыпайте. Мужчина уже дышал ровно, глаза его закрылись, а сзади, от стеклянной стенки камеры, послышался восхищенный вздох. Тротт оглянулся.

— Игорь Иванович, я все-таки попрошу оставить меня одного, — недовольно произнес он. — Дело требует крайней концентрации, и если, не дай Боги, кто-нибудь чихнет, кашлянет или телефон зазвонит, получите вашего информатора в невменяемом виде в лучшем случае. И попросите, чтобы снаружи тоже никто не двигался, не ходил мимо дверей и не разговаривал. Это крайне важно. Стрелковский кивнул, искоса глянул на виновато напрягшуюся напарницу.

— Понаблюдаем из-за стекла. Оно звуконепроницаемое. Пойдемте, капитан. Снаружи можно дышать.

Макс подождал, пока стихнут шаги за дверью, присел на стул у изголовья койки. Вытянул руки вперед, прикрыл глаза, чтобы перейти в ментальный магический спектр. И начал рассматривать блок. Ставил его явно эстет. Блок напоминал радужный куст чертополоха, выросшего колючками вниз на зоне воспоминаний. В центре его ярко-красным клубком нитей светился запрет, напоминающий распустившийся мак. Тронь неосторожно такую колючку или «цветок» — и жертве блока станет очень больно. А тронувшего может и снести отдачей. Кого угодно, только не его, Макса. И природник, шевеля длинными пальцами, как пианист, стал аккуратно окутывать весь «куст» мягкой оболочкой, чтобы потом уже спокойно удалить опасные для разума колючки и распутать клубок запрета. Обычный блок он снял бы за пару минут, но здесь работа предстояла долгая. Но и интересная.

Стрелковский с Люджиной наблюдали за действиями менталиста в соседнем помещении из-за огромного тонированного стекла. Капитан Дробжек огорченно вздыхала.

— Вот это уровень, Игорь Иванович, — поделилась она своей печалью. — Мне до такого никогда не дойти, даже если бросить все и заниматься только ментальной магией. Он так же легко работает с потоками, как матушка с вязанием. Смотрите, это же невероятно! Игорь видел только Тротта, изображающего музыканта, и возбуждение напарницы его забавляло.

— Не переживайте, Дробжек. Пусть каждый занимается своим делом.

Вы, кстати, ведь опять не обедали?

— Вечером поем, — буркнула она, опуская глаза.

— Идите сейчас, — приказал он. — В столовой неплохо кормят, а я понаблюдаю. И, кстати, зайдите к Тандаджи. Он выписал вам денежное довольствие на приобретение нескольких комплектов одежды. Заедете после работы в магазины, купите себе еще платьев и прочих женских штучек. Капитан закаменела.

— Не сердитесь, Люджина, — мягко попросил Игорь Иванович, не давая ей высказаться. — Мне лично все равно, в чем вы будете ходить, но по роду службы нам придется посещать различных людей и мероприятия самого разного уровня. Где нужно соответствующе выглядеть. И если вы порвете свой наряд, задерживая очередного преступника, я хотел бы быть уверен, что у вас есть, во что переодеться. А раз это нужды управления, то и заботиться об этом обязано управление. Машину мне предоставило именно оно. И я ничуть не чувствовал себя обиженным.

— Но…, - начала она резко.

— Не оспаривайте приказы, капитан, — перебил ее Стрелковский. — Выполняйте.

— Так точно, — хмуро пробормотала она и ушла.

Тротт встал только через час, повернулся к стеклу, кивнул. Его выпустили из камеры, и он долго мыл руки в уборной управления, вышел, тщательно оттирая их бумажной салфеткой.

— Снял, — сказал он неторопливо и удовлетворенно, и, глядя на восторженно улыбающуюся Люджину, улыбнулся в ответ, почти незаметно, но вполне по-человечески. Игорь с недоумением смотрел на него, потом перевел взгляд на помощницу. — Но сразу предупреждаю, будет спать около суток, это нужно, чтобы заросли повреждения от блока. Их немного, но рисковать не нужно.

— Сутки — очень уж долго, — расстроенно озвучила капитан их общую мысль.

— Увы, — инляндец выбросил салфетку в ведро, — иначе никак. Зато будет здоров и в своем уме. Я вам больше не нужен?