Последыш. Книги I и II - Макс Мах

но тут же постарался сам себя разубедить. — Боги, да тут все известные семьи за тысячу лет успели породниться. И не раз. Люди могут и не знать, чья кровь течет в их жилах».

— Нас таких много, — сказал он вслух и улыбнулся Екатерине. — А вот таких, как вы, княгиня, я вижу впервые.

— В каком смысле, таких как я? — переспросила женщина.

— В том смысле, — попытался объясниться Бармин, — что вы похожи на сказочную нимфу или эльфу из ирландских сказаний.

— Так я и есть альва! — распахнула свои чудные глаза Екатерина Северская-Бабичева. — Вы что, не знали, Ингвар? Моя бабка по отцовской линии сибирская альва, принадлежавшая к тотему Кутха[140] — Великого Ворона.

«Так, значит, тут еще и эльфы живут?! — обомлел Бармин. — Ничего не скажешь, красиво!»

— Извините, Екатерина, — повинился он вслух. — В моем образовании полно пробелов. Про эльфов, честное слово, я думал, что это сказка, что это мифологические персонажи вроде гномов. Или гномы тоже существуют?

— Нет, — рассмеялась женщина, — гномы — это действительно миф. Но эльфы — нет, и вы об этом теперь не только знаете, Ингвар, но и лично знакомы с одной из них. У нас кстати до третьего поколения сохраняются все характерные черты вида и рода. Сейчас чистокровных эльфов мало осталось. У нас в империи за Каменным поясом, да в Ирландском королевстве, и все, пожалуй.

— Еще в южной Франции и в Тироле, — напомнил жене Федор.

— Ну, там совсем маленькие племена, — отмахнулась альва. — Им и женится-то не на ком. Вернее, замуж приходится идти за людей, поскольку мужчин-эльфов уже почти не осталось.

«Надо же, — думал Ингвар, слушая эту милую женщину, — гномов у них нет, а эльфы есть, но их женщины выходят замуж за человеческих мужчин. Умереть — не встать! И ведь мы тоже чудо чудесное. Колдуны и маги».

Как ни странно, но кроме Екатерины и ее мужа, про эльфов мало что знали и все остальные гости, собравшиеся за ужином в малой трапезной крепостного дворца. В обществе, как понял Бармин из дальнейшего разговора, тема эта была мало популярна, а сами эльфы или, вернее, альвы, как называли их на Руси, в силу своей малочисленности и экзотичности, старались держать низкий профиль и нигде не выделяться. Однако то, что не приветствуется в Свете, вполне уместно во время дружеского застолья. Поэтому об альвах/эльфах и прочих полумагических существах говорили почти до конца прилично затянувшегося ужина. И продолжали бы говорить еще долго, но, как всегда это случается, «на самом интересном месте», — как раз перешли с обсуждения таинственных, но вполне реальных вампиров на оборотней-волков, медведей и больших кошек, — вмешались неумолимые обстоятельства. Личный секретарь принес князю Федору несколько документов, требовавших его немедленного внимания, и понеслось.

Федор Андреевич просмотрел принесенные ему бумаги, и брови его полезли на лоб. Затем последовал короткий взгляд, брошенный на Ингвара, и хозяин дома встал из-за стола:

— Я крайне сожалею, дамы и господа, что прерываю разговор на столь занимательную тему, — сказал он, — но мы с Ингваром Сигурдовичем вынуждены вас покинуть.

Бармин тоже встал, хотя и не знал пока, в чем там дело, и вслед за Федором вышел из трапезной. Он думал, что как только они останутся наедине новый друг, — а возможно, и родич, — расскажет ему в чем причина такой поспешности. Но князь молчал все то время, пока они шли по коридорам и переходам крепости, и заговорил только тогда, когда за ними двоими закрылись оборудованные тамбуром двери его кабинета.

— Читай, Ингвар! — протянул он Бармину первый документ.

Это была факсимильная копия официального завещания княгини Кемской, вернее той его части, которая напрямую касалась Ингвара Менгдена. В документе, в частности перечислялись какие-то незначительные суммы, завещанные Ингвару, так же как архивные документы и предметы, относящиеся к истории рода Менгденов, и, в частности, все документы, фото и киноматериалы, и немногочисленные, случайно оказавшиеся у нее, — так в тексте, — драгоценности, связанные с жизнью его матери Хельги Бирон графини Менгден.

Однако гораздо интереснее был следующий пассаж, внесенный в текст завещания всего около месяца назад:

«В случае моей преждевременной смерти, наступившей в течение трехлетнего срока, считая с сегодняшнего дня, все принадлежащие лично мне титулы, — графиня фон Нойвид и герцогиня Бирон, — а также все мои вотчины и имения (за вычетом земельных участков и домов, оговоренных специально), и мое состояние в ценных бумагах и денежных средствах (за вычетом сумм, оговоренных специально) переходят к моему внуку Ингвару Менгдену сыну Сигурда и Хельги Менгден при условии, что он возьмет в жены княжну Ольгу Федоровну Кашину (коли та еще не будет замужем) с передачей ей титула графини фон Нойвид. Если же Ингвар Менгден не возьмет в жены Ольгу Кашину, титул все равно переходит к ней вместе с оговоренными выше имениями и денежными средствами, тогда, как герцогская корона остается у Ингвара Менгдена…»

— Даже не знаю, что сказать… — Голова от подобного рода новостей идет кругом даже у более опытных людей, а Бармин, если честно, всего лишь профессор по кафедре психиатрии, но никак не герой романа, который всегда знает, что и как надо делать, как и с кем говорить. Он обычный человек, попавший в историю. Не больше, но и не меньше. К тому же за очень короткое время на него свалилось слишком много всего, и это «все» так просто не разберешь и не осмыслишь, даже если у тебя семь пядей во лбу. Еле-еле привык к новому телу и мертвому городу Барентсбургу, и вдруг разом оказался в совсем другом мире, в иной среде. Невозможный в его прежнем мире старинный замок, вписанный в знакомый пейзаж, незнакомая, непривычная и, в принципе, чужая бабушка, такая же по сути родня, — частью равнодушная, частью — враждебная. И, разумеется, все эти «тайны Мадридского двора», красавицы-невесты и не меньшие красавицы в любовницах, невероятные титулы, тайные завещания и, наконец, война — не война, но боевые действия довольно серьезного масштаба. Первое нападение на замок княгини Кемской оказалось для Бармина отнюдь непростым испытанием, но второе попросту его убило. В прямом и переносном смысле этого слова. Пережить собственную смерть, встречу с самой настоящей богиней и воскрешение