Александра - Олег Ростов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Человек этот твой, батюшка надёжный?
— Надёжный. Петька Кряж. Хороший следопыт, иголку в стоге сена найдёт. Из служивых. У меня в приказе он.
— Больше никто не знает, что место татя обнаружили?
— Нет.
— И не надо, чтобы кто-то ещё узнал. Надо наблюдение за этим местом так сделать, чтобы никто, ничего не заподозрил. И наблюдение за мурзой тоже. Вообще за всеми посольскими.
— За ними уже смотрят.
— Хорошо. Это кто же такое место сделал, вернее когда? Сейчас или при батюшке Государя?
— То не ведаю, Саша.
— Это уже не важно. Просто мысли вслух. Значит так, Фёдор Мстиславович. Переговори с Государём, тет-а-тет.
— Чего?
— С глазу на глаз. Чтобы никто ваш разговор не слышал. Скажи ему про это место, что нашли, где тать всё слушает. Надо теперь самого вора поймать. Только Василий Иванович, пусть сделает вид, что ничего ему про тайное место не известно. Понятно? А предателя-подсыла будем ловить на живца, как на рыбалке.
— А живец это ты, дочка?
— Я, батюшка. Для этого, пусть Государь меня пригласит для беседы. И очень внимательно смотрите. Подсыл обязательно придёт нас с Великим Князем послушать. Вот тут, батюшка, ты его и возьмёшь. Точнее, твои люди. Только брать аккуратно, он живой нужен. Это очень важно. И брать тихо, чтобы никто и ничего не понял.
— Хорошо. Сделаю, как ты сказала. Умно придумала, молодец. Как сама то себя чувствуешь, Саша?
— Хорошо чувствую. Не беспокойтесь, Фёдор Мстиславович, выношу я, дай бог, дитя, твоему сыну и своему мужу. Потом рожу.
— Дай бог, дочка. Отдыхай больше. А то всё гоняешь своих охламонов ни свет, ни заря. Тут давеча на паперти Божена твоего видел. Сидит милостыню просит. Я его даже сначала и не узнал. Убогий такой, в лохмотьях, с язвами. Краше в гроб кладут. Это что он у тебя там делает? Его что не кормят здесь?
— Батюшка, не обращай внимания. И увидишь кого из моих в странных одеждах, пожалуйста, делай вид, что они тебе не знакомы. Это урок они такой исполняют. Должны научиться любую личину на себя надевать.
— Ишь ты! Умно. Расскажешь зачем?
— Расскажу, батюшка, но не сейчас. Не осерчаешь?
— Да бог с тобой. Ладно, сделаю так, как ты просишь.
Анна чувствовала себя нормально. Ну как нормально может чувствовать себя человек, сразу после операции⁈ Она была слаба ещё, бледненькая, но при этом счастливо улыбалась, прижимая к себе детей. Дмитрию я разрешила увидеть жену и ребятишек. Он сидел рядом с ложем жены. Нежно держал сына на руках. Хотел взять и дочь, но Анна воспротивилась.
— Сначала сына подержи, потом дочку. — Сказала она.
Я смотрела на них и радовалась. Всё же не зря она тогда встретилась мне по пути в Литовскую слободу. Я тогда не знала ещё, да и откуда могла знать, что своим вмешательством я не дала угаснуть этой ветки рода Воротынских. Ведь в моём времени, весь княжеский род Воротынских угас к началу 18 века. Первыми исчезли ветви Дмитрия и Семёна. Оба умерли бездетными. Поэтому их уделы были обращены в государственную казну. Жена Дмитрия, княгиня Анна, урождённая княжна Бабич-Друцкая, дочь князя Константина Ивановича Бабич-Друцкого, умерла как раз в этот период времени 1510−511 гг. Причина её смерти не известна. Возможно, она и умерла как раз во время родов. Дата смерти её мужа так же не известна. В итоге, эта ветвь рода князей Воротынских прервалась на Дмитрии. Его брат Семён Фёдорович так же умер бездетным. И его удел, как и удел брата отошли казне. Единственный, кто имел потомство это их старший брат Михаил. У него родился сын — Иван. Вообще род князей Воротынских, был очень известным княжеским родом в своё время в Московской Руси и Литве. Но судьба этого рода была трагичной. Ещё при Василии Третьем Сам Иван Михайлович и три его сына попали в опалу к Великому Князю по обвинению в измене. Якобы они хотели переметнуться к литовскому князю. Были заключены в застенки в 1534 году. Но скорее всего Воротынские пали жертвами зависти, клеветы и навета. После смерти Василия Третьего, они были освобождены и обвинения против них сняты. Сам Иван и его сыновья продолжили служить Руси. Наверное, это в крови у Воротынских, они все были прекрасными воинами, талантливыми полководцами. Самым известным из них стал сын Ивана — Михаил Воротынский. Блестящий стратег, успешно воевавший с ногаями, с казанскими и крымскими татарами. Герой взятия Казани. В 1572 году разгромил наголову крымского хана Девлет-Гирея в битве при Молодях. Но его слава и талан, заслуги перед Государём оценены не были. В 1573 году по доносу холопа, князь был арестован и брошен в застенки. Его обвинили в том, что он пытался околдовать царя Ивана Четвёртого Грозного. Михаил был подвергнут пыткам и казнён 12 июня 1573 года. Такова была благодарность царя человеку, который верой и правдой служил ему. Но я этого ещё не знала. Так как и не знала, что именно князья Воротынские в будущем сыграют ключевую роль в моей и Елены судьбе, фактически переломив ситуацию в мою пользу, не дав нас уничтожить. Но это будет в будущем. А сейчас я смотрела на счастливых родителей и сама радовалась за них. Не знаю почему, но к Анне я испытывала какие-то тёплые, близкие чувства, как к младшей сестре.
Князь Дмитрий, держа на руках сына посмотрел на меня.
— Царевна Александра, мне Иван Фёдорович сказал, что ты тоже не праздна. И что вы тоже ждёте наследника. Я желаю вам и буду молится за вас, чтобы и он, муж твой вот так же взял сына на руки, как я своего.
— Конечно возьмёт, куда он денется. — Хотела сказать с подводной лодки, но не стала. Не поймут. Наоборот, подошла к князю.
— Княже, дай мне мальчика. — Протянула руки. Он некоторое время смотрел мне в глаза, потом протянул. Я взяла ребёнка. Стала его качать и запела песню, которую любил мой папа.
От героев былых времён
Не осталось порой имён.
Те, кто приняли смертный бой,
Стали просто землёй и травой.
Только грозная доблесть их
Поселилась в сердцах живых,
Этот вечный огонь,
Нам завещанный одним,
Мы в груди храним.
Слушая меня, Дмитрий, Анна замерли. Я видела, как замерла Фрося. К нам заглянула Дарёна и тоже замерла, вслушиваясь в мои слова.
Погляди ты на тех бойцов,
Целый свет помнит их в лицо.
Вот застыл легион в строю,
Дедов наших я них узнаю.
Хоть им нет двадцати пяти,
Трудный путь им пришлось пройти.
Это те, кто в мечи
Поднимался, как один,
Те, кто брали Рим.
Я, конечно, переиначила по ходу дела некоторые слова, но авторы песен меня поймут. Да и что они могли мне сказать, за сотни лет до своего рождения? Заметила, что в госпиталь стали набиваться мои гвардейцы. Мужа увидела. Василия, деверя своего.
На Руси нет семьи такой,
Где б не памятен был свой герой,
И глаза молодых солдат
С синевы небес глядят.
Этот взгляд словно высший суд
Для ребят, что сейчас растут.
И мальчишкам нельзя
Ни солгать, ни обмануть,
Ни с пути свернуть.
В этот момент я услышала звук губной гармошки. Увидела Ленку. Она играла. Моргнула мне глазами, типа продолжай, всё круто!
Помни дед твой воем был,
Как герой воевал и жил,
Не щадя себя шёл он в бой
Побратимов прикрывал собой.
Он тогда ещё знал о том,
Будет внук у него бойцом.
Сможет большее он
Через много, много лет,
Так хотел твой дед.
Я качала младенца. Он смотрел на меня. Смотрел своими глазками и молчал, словно внимательно меня слушал. В госпитале стояла тишина.
Есть огонь, то в душе твоей,
И сегодня в кругу друзей,
Мы желаем тебе побед
Будь героем таким же как дед.
Мы желаем тебе добра,
Ну ка братцы, все вместе ураа.
В жизни всё сможешь ты,
Не сдавайся никогда,
Будь бойцом всегда.
Я продолжала качать младенца на руках. Улыбалась ему. И сначала не обращала внимания на тишину, которая стояла, даже после моей песни.
