Битвы за Кавказ. История войн на турецко-кавказском фронте. 1828–1921 - Уильям Аллен

а) прямая поддержка британских войск на левом фланге русского Кавказского фронта;

б) мощная диверсия на правом фланге Русского фронта в сочетании с действиями военного флота у побережья Малой Азии;

в) взаимодействие Британских военно-морских (и сухопутных) сил в Александреттском заливе, в месте соединения Сирийского и Анатолийского театров боевых действий.

При изучении диспозиции британских войск на 1 января 1917 г. можно сделать вывод, что планировалась вспомогательная, а не главная операция (как и при попытке взять Дарданеллы в 1915 г.). Подобное наступление на периферии, в котором британцы должны были поддержать атаку вдоль южной дуги, проходившей через Палестину и Ирак, потребовало сотрудничества с Россией. От русских требовалось нанести удар на территории Армении на Диярбакыр и Харпут и в конце концов соединиться с британскими войсками в районе Алеппо – Александретта. Эта совместная операция должна была завершиться захватом главного транспортного узла Османской империи – Кайсери.

Корпуса Баратова и Чернозубова обязывались действовать в районе соприкосновения британской и русских сфер влияния. Баратов должен был выйти из Керманшаха и двинуться в Сулайманию и Киркук, поддерживая связь на своем правом фланге с войсками Чернозубова в районе озера Урмия. Однако наступление последнего могло принести британцам гораздо больше пользы, чем любые действия Баратова. Если бы пехота Чернозубова получила необходимые подкрепления, он смог бы еще в начале мая захватить Рувандиз[311]. Вряд ли 46-я турецкая дивизия (менее 10 тыс. солдат против 20 тыс. русских) была способна оказать сопротивление войскам Чернозубова, и к концу мая он вполне уже мог быть в Мосуле. А овладение последним лишило бы 6-ю армию турок самой удобной линии снабжения и отступления. Халил-паше не оставалось бы ничего иного, как долго и с большими трудностями отходить по долине Евфрата в Алеппо.

Впрочем, русское наступление не ограничилось бы только боями за Мосул. После установления благоприятных погодных условий можно было начинать операцию по овладению Диярбакыром. Наступление на этот город стало бы главной русской операцией первого периода (май – июль) кампании 1917 г.

Юденич мог бы выставить от 50 до 60 тыс. пехотинцев, 6 тыс. кавалеристов и 178 орудий[312].

На 1 марта 1917 г. турецкая 2-я армия имела 6 пехотных дивизий (каждая – уменьшенного состава, около 6 тыс. человек), одну слабую кавалерийскую дивизию (2 тыс. бойцов) и артиллерию, в которой не хватало самого важного – горных орудий. Сложные условия рельефа не смогли бы лишить русских превосходства в живой силе, которое было почти двойным, а войска, которые должны были принять участие в походе, состояли из ветеранов горной войны. К тому же не следует преувеличивать сложность рельефа. Диярбакыра можно достичь, выйдя в долину Мурат-Су в районе Палу. Для обороны Палу и долины Чапакчура, которая вела в долину Мурат-Су, турки имели всего 4 слабые дивизии (11, 12, 1 и 47-я), из которых одна должна была защищать подходы к Харпуту со стороны Киги, где, как предполагалось, 5-я Кавказская стрелковая и 5-я Кавказская казачья дивизии должны были устроить диверсии. Три или четыре ослабленные дивизии, не мощнее русских бригад, вряд ли сумели бы сдержать наступление трех русских пехотных дивизий и сибирских казаков в долине Огнот-Чая и в районе Палу. Нет никаких сомнений, что к середине июня русские уже овладели бы Чапакчурской долиной и долиной Палу, которые разделяет всего лишь 25 км горной страны, где имеется несколько вполне проходимых троп.

Из Палу можно было бы организовать переход через Тавр по двум направлениям: в верхнюю долину Западного Тигра и из Дарахини (теперь Дженс) на Мурат-Чае в Диче, откуда хорошие тропы ведут в Диярбакыр[313]. Придя с берегов Мурат-Су, русские колонны могли бы взять Диярбакыр в первой половине июля. Для этого хватило бы и двух дивизий, а третья могла бы наблюдать за турецкими войсками в Харпуте. Одновременно с наступлением VI Кавказского корпуса IV корпус мог бы двинуться через Битлис на Сирт. Его фланговые колонны сходились бы со стороны Вана и Муша. Русским войскам в этом секторе фронта (25 тыс. пехоты и 3 тыс. кавалерии) турки могли противопоставить лишь слабый XVI корпус, имевший чуть больше 15 тыс. боеспособных бойцов[314]. Захват русскими Диярбакыра привел бы к отходу 2-й турецкой армии в Харпут, где после обычных потерь в ходе оборонительной операции они смогли бы собрать не более 25 тыс. человек.

Интересно рассмотреть вопрос, смогла бы 2-я турецкая армия в мае – июле 1917 г. получить необходимые подкрепления. С европейских фронтов уже снимали дивизии для поспешно формирующейся Йилдиримской (7-й) армии. Ее дивизии могли быть отправлены в треугольник Сивас– Кайсери – Харпут. Однако нам известно, что концентрация в Палестине 5 дивизий, входивших в состав Йилдирима, заняла 6 месяцев. Даже при более коротких расстояниях Йилдирим мог бы появиться в Харпуте не раньше 1 сентября.

Юденич в любом случае имел мощную армию, с помощью которой он смог не только иммобилизовать 3-ю армию противника, но и заставить его перебросить туда подкрепления, взятые с других фронтов. В своем западном секторе он мог бы идти в наступление одновременно с VI и IV Кавказскими корпусами. Пока 39-я пехотная дивизия и бригада донских пехотинцев удерживала Эрзинджан, ключевую точку всего русского фронта, II Туркестанский корпус мог бы пройти по долине Келкита в Шебинкарахисар, a V Кавказский корпус, поддержанный Черноморским флотом, вышел бы по побережью в Гиресун. После взятия обоих этих городов дорога, соединявшая Гиресун с Шебинкарахисаром, стала бы самым коротким путем снабжения II Туркестанского корпуса. Двум русским армейским корпусам севернее Эрзинджана – около 45 тыс. человек с кавалерией и мощной артиллерией – турки могли противопоставить свои Кавказские дивизии, сформированные в прошлом году. В этих четырех дивизиях насчитывалось около 30 тыс. человек, боевой дух которых был очень низок. Русские войска могли дойти до линии, соединяющей Гиресун с Шебинкарахисаром, уже в июне, и угроза, которую их появление там создавало для Сиваса, могла бы породить панику в Стамбуле, в особенности потому, что русские могли напасть на прибрежные города Самсун, Синоп и Эрели. Русская угроза в этих краях вполне могла бы вынудить турок перебросить сюда дивизии Йилдирима, которые защищали бы Харпут. Кроме того, она помогла бы иммобилизовать 4 дивизии, которые турки держали для обороны своей столицы[315].

Словом, на первом этапе кампании в мае-июле 1917 г. у русского наступления на Рувандиз, Мосул и Диярбакыр имелись все шансы на победу. Следует теперь рассмотреть вопрос, могло ли оно продвинуться дальше на втором этапе, в августе – сентябре. Нет сомнений в том, что это зависело от общей ситуации в Европе и от готовности или, наоборот, отказа Германии оказать помощь своей союзнице – Турции. Это также зависело от способности британских войск совместить свое наступление в Палестине с сухопутными и морскими операциями в Александреттском заливе. Вполне вероятно, что русской Ставке пришлось бы перебросить на Кавказ еще один корпус с Западного фронта, чтобы восполнить потери, которые русская армия должна была понести в ходе первого периода (в мае-июле 1917 г.). Таким корпусом мог бы стать III Кавказский, завоевавший себе громкую славу на Западном фронте.

Судьба Харпута была бы решена с потерей Палу и Диярбакыра. Силой 5 дивизий, пришедших из Диярбакыра, Палу и Киги, русские могли бы овладеть Харпутом еще до того, как к туркам успели бы прибыть подкрепления (август 1917 г.).

В этом случае русская армия могла бы начать общее наступление на линию Кизил – Ирмак, задействовав для этого (слева направо) IV, VI и I Кавказские, II Туркестанский и V Кавказский корпуса. III Кавказский (прибывший с запада) мог бы остаться в генеральном резерве. Одновременно VII Кавказский корпус вместе с частями баратовского корпуса мог бы удерживать долину верхнего Тигра – от Харпута до Мосула и поддерживать связь с британскими войсками, наступавшими на Северный Ирак. Размещение русских войск в этих местах позволило бы перебросить ряд англо-индийских соединений из Ирака в Палестину или на берег Александреттского залива. Новое русское наступление после захвата Харпута могло быть направлено против треугольника Сивас – Кайсери – Самсун. Вполне возможно, что была бы организована совместная крупномасштабная стратегическая операция. Пока русский флот на крайнем правом фланге атаковал бы Самсун и проводил демонстрации у северо-западного побережья Малой Азии и в Босфоре, британцы могли бы осуществлять сухопутные и морские операции в Александреттском заливе. И даже если бы союзники не сумели до начала зимы 1917/18 г. захватить Тавр и Антитавр, турки были бы вытеснены из Сирии на год раньше, чем это произошло.