Тайны тысячелетий - Коллектив авторов

Чтобы укрепить свои завоевания, привлечь на свою сторону всех тех, в ком он нуждался, Соломону необходимы были деньги, и много. Не для того, чтобы просто тратить, а для воплощения своей мечты, для установления своего царства на веки вечные, для того, чтобы дать своему народу больше, чем богатство.

Соломон, в конечном счете, мало отличался от своего отца, крестьянского царя. И, если бы он следовал только своим наклонностям, ему пришлось бы приспосабливаться к той примитивной жизни, которая его окружала, но путешествие в Тир, в Финикию, изменило его кругозор. Впервые молодой царь увидел город, построенный по строгому плану, познакомился с искусством использования наиболее ценных материалов и, особенно золота, которое из слитков превращалось в тонкие листы и служило для орнаментальных украшений.

Все увиденное заставило Соломона прийти к решению, что только финикийцы способны построить Храм в Иерусалиме.

И еще один раз Соломон был вынужден заплатить за мир. В обмен на все то, что финикийцы должны были вложить в строительство Храма, как-то свое ремесленное и инженерное искусство, царь Израиля, согласился выполнить просьбу Хирама, сюзерена Тира, жениться на его дочери[50].

С этого времени у Соломона началось своего рода головокружение от всей той пышности и богатства, которые его окружали, и с этого момента все то, что собирался он осуществить, становится скорее легендой, чем историей.

Царь Израиля решил раздобыть себе все диковинки, все то, что есть в других странах и нет у него. Но как добиться этого, если не при помощи торговли? До этих пор Соломон довольствовался тем, что покупал в Египте коней и боевые колесницы, в которых он так нуждался.

Но вот наконец и прирученные верблюды стали тягловыми животными. Благодаря им осуществлялась связь между самыми отдаленными странами. Абсолютный властитель, разбивший полностью всякое себе сопротивление, правитель стран, начинавшихся на севере в Пальмире и простиравшихся на юг до берегов Красного моря, царь понимал, что необходимо организовать торговлю, т. е. куплю и продажу. Но чтобы продавать, нужно было сначала произвести. Но что производить? Зерно и льняную ткань? В течение долгого времени монополией на это владел Египет. Он был также единственной страной, которая производила золото и слоновую кость, вывозя последнюю из Нубии.

Что могло произвести в этой ситуации израильское царство? Немного вина, хлеба, — в те годы, когда засуха или саранча не губили урожай, да растительное масло.

Построить корабли, которые, бороздя «Великое море» (т. е. Средиземное), отправлялись бы в дальние страны в поисках того, чего не было дома? Но для этого необходимо было потеснить Финикию, которая имела в то время исключительную монополию на международную торговлю.

Блокированный с севера, Соломон решил закрепиться на юге.

Юг — это то, что в Библии называется «Тростниковое море», которое непонятно почему История перекрестила однажды в «Красное»[51]. Ситуация исключительная: Тростниковое море в те времена образовало целый ряд заливов, один из которых на западе простирался до места, называющееся сегодня Суэцем, другой же на востоке доходил до Елафа (Ецион-Гавера по Библии), и получивший впоследствии наименование Абака. Эти два залива окружают сильно пересеченную местность, район Синая.

И именно Ецион-Гавер выбрал Соломон, чтобы основать там порт и построить верфи, которые позволят сооружать большие корабли, способные противостоять большим волнам и сильному ветру.

Фантастическое предприятие. Добровольно или нет, но множество работников были отправлены в этот пустынный район с одним-единственным наказом: работать быстро. Нескончаемые караваны верблюдов подвозили им съестные припасы и воду.

И еще один раз появились финикийцы. Ибо они знали и умели все: от строительства кораблей до создания «заводов» по добыче и переработке минералов. Они единственные, кто мог сконструировать доменную печь для выплавки меди. Что касается топлива, то бесконечные цепочки мулов день и ночь подвозили туда древесный уголь. В конечном счете, настоящая армия рабов строила этот огромный город, раскинувшийся на площади в шестьсот шестьдесят четыре гектара. Город, но также и сильно укрепленное место. Ибо его окружали стены высотою в восемь и шириною в четыре метра. Ряд ворот, сколоченных из массивных стволов кедра, способны были привести в уныние самых ярых нападающих. Металла, еще и еще металла, требовали ненасытные финикийские инженеры.

Руда там была, в этих фантастических красных горах, что делали пустыню Негев еще более ужасной. Нужно было вырвать ее из чрева этих суровых скал. И они сделали это. Стонущие под ударами бичей немилосердных надсмотрщиков когорты землекопов долбили и размывали породу. Все было против строителей: невыносимая жара, скверная пища, зараженная вода, укусы змей, ветер, который с завыванием поднимал с гор тучи песка и безжалостно стегал им рабов. Неважно, если нужна медь, а еще странная жидкость, которую за недостатком точного термина окрестили «черным золотом». Это — нефть, которая, будучи пролита на обшивку судна, позволяет проверить его герметичность.

Соломон успевал повсюду, приободряя одних и подстегивая других, он мог наградить, но мог и казнить тех, кто мешал или вредил его работе. Верховный властитель Иерусалима перестал быть холодным и расчетливым политиком. Непонятная лихорадка охватила его. После победы он получил в свое распоряжение огромные богатства. Вся эта добытая руда, все эти дымящиеся доменные печи означают материальное могущество еврейского народа.

Набитые до отказа, выходили корабли из порта Ецион-Гавер. Они плыли в таинственном направлении, в город, в порт, местонахождение которого никто не может определить точно. Они плыли в Офир, который в Библии именуется «Сказочным Офиром»[52]. По мнению одних, он был расположен в Индии, по мнению других, на Аравийском полуострове. Библия говорит лишь о том, что плавание туда и обратно занимало три года. Единственное, что можно сказать с достаточной степенью уверенности, так это то, что корабли возвращались наполненные золотом и привозили животных, до тех пор неизвестных, например, попугаев.

Едва корабли успевали разгрузить, как внушительные караваны снова отправлялись в путь, чтобы доставить в Иерусалим эти, добытые так далеко, сказочные богатства. По Библии, каждый такой караван вез золота на сумму в пятьдесят миллионов французских франков. Как было не опьяниться таким могуществом народу Соломона, как было ему не почитать царя источником этой славы? Однако царь остерегался таких настроений. Он понимал, что поток денег, хлынувший в страну, может смыть все его начинания по созданию государства, обладающего, в первую очередь, духовным могуществом. Он запретил хождение золота на рынке как средства оплаты и продажу его ювелирам для изготовления предметов роскоши. Золото складировалось в хорошо охраняемых подвалах, где его запасы часто и тщательно перепроверялись.