Хуторянин (Лишний 1) (СИ) - Алекс Извозчиков

— Цыц, мне! — Дедал зло зыркнул на шустрика, но до оболтуса столь сложные увещевания не доходили. Пришлось выдать подзатыльник.

— Пошли вон, ушлепки! Ходу за ворота. Полазьте, пока я баб вздрючу. Да внимательней там! Чует сердце нечисто что-то. Давно так зверье по ночам не бесилось. Да арбалеты прихватите.

Наставление завершилось уже при закрытой двери, но Дедал не беспокоился — арбалеты братья таскали постоянно без всяких напоминаний. Он опустился на лавку и стукнул по ней кулаком. Тотчас скрипнула дверь и в комнату заскочила Лима с ворохом одежды и сапогами. Споро сложив ношу на лавку, она пристроилась на коленях перед мужем и потянулась к его ногам. Стянув штаны, ожидающе провела по голым волосатым бедрам. Дедал плотоядно ухмыльнулся — оболтусы вполне взрослые мальчики, с часок и без него побегают.

Лимку он дрессировал сам, долго, вдумчиво и со вкусом. После Великой Войны в Рейнске собралось немало наемников, побродивших по свету. Наливаясь пивом у «Дядюшки О», молодой Делал жадно впитывал пьяные россказни «самых великих и удачливых вояк в мире». Мадам Файт именно тогда открыла свой первый бордель, тот самый, что сегодня стал самым престижным салоном для отцов города. От остальных пяти, попроще и подешевле, бывшая любовница Литара не открещивалась, но держала на подставных людишек и упоминать особо не любила. Солдатский бардак, это не престижно, но дело прежде всего. Кому нужны конкуренты? А пьяному солдафону пойдет и товар второй свежести. С мадам полусвета неотесанного охотника познакомил, естественно, Зиггер. Решив посмеяться над недотепой, почтенная Файт недооценила не только мужскую силу и неутомимость, но и зубки провинциала… А кремы и бальзамы Лесной Ведьмы что так чудесно омолаживали кожу и уничтожали противные морщинки мог принести только он… Дорогущие снадобья из магазина главного городского лекаря были хороши, но подаркам Дедала и в подмётки не годились. Дедал свое место знал и не зарывался, но любая из девок мадам всегда была к его услугам. Файт, признав в нем хищника, не без удовольствия, кобель-то на загляденье, обучала хуторянина науке удовольствия лично. Гениальная идея с женами-падчерицами пришла именно в ее хорошенькую, но извращенную головку. Старшую дрессировала мадам в Маленькой Школе Удовольствий — закрытом и даже тайном, чрезвычайно жестком заведении с весьма дифференцированным подходом к воспитанницам. Остальных, вошедший во вкус Дедал, учил уже сам. Вдумчиво используя консультации, что получал в широкой постели мадам Файт. Оценив результат, высокопочтенная предложила за девку хорошую цену, но… безопасность прежде всего, и Лима получила брачный браслет вместо рабского клейма.

Тяжелый арбалет оттягивал плечо, но Дедал покидал хутор без старого испытанного оружия на плече только отправляясь в дорогу с большим караваном, но и тогда арбалет лежал на ближайшем возу. Несколько неспешных шагов, скрип затворяемой калитки. Немолодой человек с сильно побитыми сединой волосами неощутимо менялся. В ближний подлесок, вместо пожилого, недоброго, но самого обычного фермера, неслышно проник хищник, вступивший на охотничью тропу.

Красота и нега раннего утра не подарили спокойствия. Все было не так!

Уже больше месяца, как лес вокруг хутора неуловимо изменился. Ставший чужим, он незримо, но сильно давил на Дедала. Исчезло чувство безопасности. Что-то или кто-то властно и жадно подминал лес под себя. Две седмицы назад, не обнаружив в тайнике давно заказанное зелье, охотник поперся к Лесной Ведьме. За прошедший с последней встречи год, бабка не изменилась, как и двадцать лет назад она выглядела старенькой, но шустрой и доброй бабулькой. Вот только первые же ее слова огорошили охотника.

— Хозяин вернулся!

— Что!?

Бабка недовольно пожевала бесцветными губами, спрятала в юбках принесенное серебро и, зло сверкнув глазами, проговорила:

— В Дальний Лес вернулся Хозяин. Лес чует Древнего.

— Ты, баба, не заговаривайся! О Древних оборотнях уже две тысячи лет лишь легенды да сказки слыхать. Были ли они вообще!

— Рот закрой, знаток! Это для столичных высокомудрых Древние сказки да легенды, а эта земля их знала. Знала и не забыла. У нее память долгая, вот и узнала Хозяина.

— Нам-то какая печаль?

— Боюсь, Хозяина не обрадует, что мы в его хоромах слишком вольготно зажили.

— Брось, старая. Золота то небось на десять жизней скопила? Да и я не бедствую. Переживем…

— Дурак ты! А как Хозяин свое стребует за прошлое?

— Не обеднеем…

— Опять дурень. Привык с чинушами, да купцами дело иметь. Его доля не десятина и не половина, Хозяин долги кровью берёт. Полукровки вон, исчезать стали.

Бабка вскочила с лавки и прытко побежала ко входу в дом. На крыльце она резко обернулась и четко проговорила:

— Не таскайся сюда более. И в тайниках ничего не ищи. Кончились наши дела.

Тяжелая дверь плотно закрылась и Дедал всем телом ощутил, что эта часть его жизни закончилась. Постояв еще немного, он сплюнул и, тяжело повернувшись побрел домой. Скоро должен приехать Зиггер, предстояло огорчить не последнего человека в Пограничном Крае. Впрочем, расстроился хуторянин не особо. За последние годы Зиггер его начал бесить. В дела не звал, а на намёки без обиняков однозначно дал понять, что хоть из просто деревенщины Дедал стал очень богатой деревенщиной, выше ему хода нет и не будет. Теперь же, когда бабка перетрусила, и вовсе узнавать перестанет.

«А и дерг с ним. Зелья я на долгие годы припас. Хутор и без зелий денег приносит. Опять же, башку в седину красить больше без надобности… Куда только теперь Файт отработанных девок девать будет. Лес вот только… Бабка соврать не дура, но лес и впрямь этим годом не такой стал. Вот и сейчас никакого спокойствия. Опасности особой не чувствуется, но и удовольствия от лесной свободы никакого. Неужто и впрямь Хозя…»

Сзади зашуршала трава, треснул сучек под неосторожной ногой. Дедал поморщился, даже розгами не удалось научить оболтусов ходить по лесу. Охотиться с такими разве что за привязанным к дереву бараном, да и то… не промажут, так порежутся.

Крестьяне уже отошли от хутора на тысячу шагов и приближались к притоку большой реки. Высокие раскидистые деревья остались позади, когда Дедал встал как вкопанный. Высокую траву вымахавшую на безлесом пятачке вытоптали, а местами и вырвали с корнем до самой воды. Но взгляд хуторянина приковала туша крупной антилопы с очень красивыми ветвистыми рогами. Не далее, чем три часа назад безжалостный удар когтистой лапы разорвал зверю горло.