История отечественного государства и права - Борис Николаевич Земцов

на 1-м месте в мире по числу учащихся. Однако это были совсем не те результаты, ради которых возник марксизм, РСДРП, о чем мечтали большевики до 1917 г. Такими целями являлись социальная справедливость, народовластие и демократические свободы. Но теоретически социализм разработан не был, существовали лишь максимально общие марксистские постулаты об отсутствии в будущем обществе частной собственности и создании однородной социальной структуры. Поэтому вся энергия большевиков после 1917 г. была направлена на воплощении в жизнь, прежде всего, этих постулатов. В этом плане марксизм к середине 30-х гг. был реализован, и И.В. Сталин имел основания говорить о построении социалистического общества. Основные же цели могли быть достигнуты лишь в богатом гражданском обществе, чего в России не было ни к 1917 г., ни тем более в 30-е гг.

Сталинисты – собственно сам И.В. Сталин, К.Е. Ворошилов, Куйбышев, В.М. Молотов, А.А. Андреев, Л.М. Каганович – использовали эту систему для достижения экономического превосходства над капиталистическими странами и осуществления марксистских постулатов. Но эти цели нужны были не обществу, а узкой группе людей, оказавшихся на вершине власти. Ради них была переломана жизнь десятков миллионов человек.

Уничтожив материальные стимулы труда, сталинисты фактически остановили естественное развитие производительных сил. Даже задействовав в максимальной степени административные рычаги, они не могли создать эффективную экономическую систему. В советской экономике отсутствовал механизм сопоставления материальных и социальных затрат и результатов, что в принципе исключало ее эффективность. Управление экономикой сводилось к тому, что партийно-государственное руководство определяло экономические приоритеты и источники, за счет которых они будут достигнуты (основным источником на десятки лет вперед стало крестьянство, а приоритетом – добывающие и перерабатывающие отрасли и военно-промышленный комплекс). По масштабам уничтожения ресурсов советская экономика не имела аналогов в мире.

Эта экономика была ориентирована не на повышение уровня жизни людей, а на достижение количественного роста ради него самого (то есть 60-70% продукции добывающих и перерабатывающих отраслей использовалось для добычи и переработки новых объемов сырья).

Такая экономика могла существовать лишь при двух условиях: когда достижение производственных целей воспринималось народом как своя собственная, личная и важная задача, и при постоянном запугивании этого же народа возможностями вполне реальных репрессий.

И.В. Сталин и его единомышленники, вероятно, искренне считали, что, уничтожив частную собственность на средства производства, рынок и социально-классовые различия, они создали более совершенную с исторической точки зрения посткапиталистическую социальную систему. На самом деле к середине 30-х гг. окончательно оформился очередной вариант традиционного восточного общества, где все экономические и социальные процессы контролируются властью и находятся от нее в прямой зависимости. Разумеется, по уровню развития производительных сил, образованию и урбанизации он принципиально отличался от русского общества второй половины XVIII в. – первой трети XVIII в. Но в политических режимах и отношениях между властью и обществом никакой разницы не было. Российское общество за 20-30-е гг. сделало значительный шаг назад.

Созданная система ежедневно внушала мысль о своей народности, по сути же была глубоко аморальной и бесчеловечной:

– власть не испытывала к людям никакого сострадания,

– к концу 30-х гг. уровень жизни в крестьян (в целом по стране) оказался чуть выше, чем в 1913 г., а уровень жизни рабочих – ниже.

Если в 1905-1909 гг. царскими судами было привлечено к ответственности 2353 человека, то в СССР лишь в 1937-1938 гг. – 340846. Причем есть сведения, что в те годы до суда удавалось дожить лишь одному арестованному из трех. Человеческая жизнь для этой системы ничего не стоила, независимо от того жизнь ли это члена Политбюро или простого крестьянина. Тон такому отношению задавали члены Политбюро. Все они без исключения были бессердечными, крайне грубыми и жестокими.

Идейной сущностью сталинизма стала антигуманистическая, волюнтаристская идеология бюрократической элиты, абсолютизировавшей насилие. Сущностью социально-политических отношений была не диктатура пролетариата и даже не диктатура партии, а безграничная власть бюрократии. Сталинизм явился результатом противостояния объективных социально-политических и экономических возможностей развития СССР и попыток ВКП (б) придать этому развитию иное направление.

Всякое свободомыслие в стране решительно пресекалось. В марте 1935 г. был принят циркуляр, в соответствии с которым из библиотек убирались книги, брошюры и статьи Л.Д. Троцкого, Г. Зиновьева, Л.Б. Каменева. В июне того же года эта же участь постигла труды Е.А. Преображенского и Г.Я. Сокольникова. Со временем в черный список попали произведения Н.И. Бухарина, М.П. Томского, А.И. Рыкова и многих других. Как в мрачные времена средневековья, во дворах всех библиотек запылали костры из запрещенных книг.

§ 2. Государственный механизм

Центральные государственные органы. Официальные, конституционные органы власти – съезды Советов – выполняли свое предназначение, пожалуй, только в 1918 г. Уже в 20-е гг. они превратились в фикцию и в таком качестве функционировали в течение 30-х г. Например, шестой съезд Советов СССР за 10 дней – с 8 по 17 марта 1931 г. – «рассмотрел» следующие вопросы:

1. Отчет правительства Союза ССР.

2. Совхозное строительство.

3. Колхозное строительство.

4. Доклад о конституционных вопросах.

Между 5-м и 6-м съездами Советов были приняты сотни законов, которые на шестом съезде даже не упоминались.

Замена в 1936 г. съездов Советов Верховным советом ничего не изменила: как съезды не могли серьезно работать над законами, так не мог это делать и Верховный совет.

В силу сессионного характера работы и незначительного числа членов, не являлись полноценными законодательными органами ВЦИК и Президиум ВЦИК. Ключевые вопросы этого периода – пятилетки, коллективизация, форсированная индустриализация – в этих структурах предварительно не рассматривались.

Но и высшие партийные органы также стали декоративными. С 1930 г. власть окончательно ушла к Политбюро.

В 30-е гг. Политбюро в среднем рассматривало около 3,5 тыс. вопросов в год1. Среди них – множество мелких дел, типа определения сумм, выделяемых для лечения ответственных работников за границей. Наиболее частыми были кадровые вопросы.

Когда в 20-е гг. в Политбюро и ЦК партии шла борьба за власть, большинство решений принималось коллегиально. По мере разгрома оппозиций трения и ссоры сглаживались, и к середине 30-х гг. исчезли вовсе.

С 1932 г. И.В. Сталин стал единолично определять, какие вопросы рассматривать на Политбюро. По мере укрепления его личной власти, он все реже советовался с остальными членами Политбюро. Если в начале 30-х гг. Политбюро созывалось по 7-8 раз в месяц, то в 1935 – г. приблизительно раз в месяц, в 1936 г. – всего 9 раз.

[1 Сталин, Политбюро в 30-е гг. М., 1995. С. 15.]

В 1937-1938 гг. И.В. Сталин перестал их убеждать в необходимости того или