Влюбленный Дракула - Карин Эссекс

Мы умыли лица и шеи розовой водой, ибо знали, что аромат ее способен привлечь бессмертных принцев, которые сегодня ночью посетят этот мир. Сестра моя обручена с одним из них, и мы обе надеемся, что сегодня ночью я тоже встречу своего суженого. От сладкого благоухания розовой воды голова моя идет кругом. Я славлюсь особой остротой чувств, слуха, обоняния и вкуса, превосходя в этом даже свою сестру, искусную во всякого рода колдовстве. Мы сплели чудные венки из алых роз и, стараясь не уколоться об острые шипы, украсили ими головы. Потом мы надели длинные черные перчатки, к пальцам которых пришиты птичьи когти, превратившие наши дивные белые руки в опасное оружие.

Выскользнув в ночную тьму, мы двинулись вдоль ручья, который привел нас в священную рощу, надежно скрытую от людских глаз. Все прочие уже собрались там. Они разложили два больших костра и сидели вокруг них, мрачные и угрюмые, как вороны. Все они были закутаны в черное, головы старух покрывали капюшоны, головы девушек украшали цветочные венки. Некоторые женщины соорудили из черных птичьих перьев пышные воротники, скрывавшие их шеи. Наша предводительница и верховная жрица облачилась в длинный плащ с капюшоном, украшенным перьями, — наряд ворона, напоминающий о том, что все мы служим нашей Повелительнице. Посреди пещеры стояла чаша с настоем из семени магических лунных цветов, которые мы в течение всего года выращиваем в нашем потайном саду. Каждый год невежественные глупцы, чье праздное любопытство разжигают истории о нашем могуществе, умирают, отведав зерен лунных цветов, по воле случая произрастающих в лесах или на лугах. К счастью, они не ведают о наших заветных садах, где мы растим цветы и травы, необходимые для магических настоев.

Мы с сестрой присоединились к прочим женщинам и тоже испили настоя. Травы и мед делают его весьма приятным на вкус, так что мы не без удовольствия выпили изрядное количество, необходимое для служения богине. Костры, две высокие огненные пирамиды, которые две жрицы питали хворостом, пылали все ярче, бросая призрачные тени на величественные деревья, чьи ветви создавали над нашими головами подобие шатра. Три женщины били в барабаны из козлиной кожи, пока все мы поочередно вновь и вновь подходили к чаше с настоем, дабы испить из нее. Поднялся ветер, заставивший языки пламени исполнять причудливый танец, устремляясь все выше и выше. Подняв голову, я увидела на небесном своде целую россыпь звезд. Когда на темном бархате неба зажегся серебряный серп луны, мы запели:

Приди, о Богиня перепутья жизни и смерти,Та, что бесшумно скользит в ночи —В одной руке факел, в другой меч сверкает;Ты ночи темной подруга,Но свет дневной — недруг тебе.Ты приходишь, когда полночью темнойСлышен вой волков и алая кровь бьет из вены;Тогда легкой тенью ты скользишь меж могил,И только кровь утолит голод твой древний,Заставив трепетать смертных сердца.Призови же в союзницы силу луны;Пусть взгляд твой падет на нас, о Богиня!

Взявшись за руки, мы девять раз обошли вокруг костров, выказывая таким образом почтение своим предшественницам, творившим этот ритуал в течение тысячелетий. Теперь каждой из нас предстояло пройти между огненными столпами, дабы очистить свою душу и сделать ее достойным вместилищем божественного могущества. Сестра, как старшая и более искушенная в магии, шла впереди меня. Никогда прежде я не участвовала в этом ритуале, однако не испытывала ни малейшего трепета, ибо магический настой наполнил меня отвагой. Пламя манило меня, мне хотелось, чтобы языки его лизнули мою белоснежную кожу. Я знала, нынешней ночью я неуязвима и огонь не причинит мне вреда. Женщины, приплясывая в такт барабанной дроби, проходили меж костров и отдавались огненным прикосновениям, не испытывая ни малейшей боли. Мы знали, огонь не властен над нами, ибо мы находимся под защитой богини.

Прежде чем войти в огонь, сестра моя повернулась ко мне и прошептала:

— Ты увидишь в огне лицо своего возлюбленного, если сама того пожелаешь.

В ответ я улыбнулась, вселяя в нее бодрость, и принялась медленно покачиваться из стороны в сторону, наблюдая, как сестра моя устремилась в узкий проход меж кострами, рыжие ее волосы слились с языками пламени, руки в черных перчатках взметнулись над головой, словно царапая когтями ночное небо. Я поняла, что она зовет меня, и вслед за ней устремилась в огненную купель, тела наши слились в неистовом танце. Не сводя глаз друг с друга, мы бешено скакали и извивались, словно предлагая себя в жертву пламени. Испепеляющий жар обжигал мои внутренности, не давая дышать, неуверенность в собственной неуязвимости не покидала меня ни на мгновение. Образ Повелительницы Воронов витал над нами, приказывая продолжать танец. Сестра не выдержала первая и, глазами умоляя меня последовать своему примеру, выскочила из пекла. Но я знала, мое время еще не пришло, и, позволяя огненным языкам лизать свое лицо и руки, продолжала стремительное кружение.

До слуха моего донесся отдаленный гул — или нет, сначала я ощутила, как земля слегка содрогается под моими ногами. Я поняла, что к нам приближается отряд всадников, который старается двигаться как можно бесшумнее. Перед мысленным моим взором, а может быть, в жарком мареве костра возникло отчетливое видение. Я видела, как всадники спешиваются со своих коней, привязывают их к деревьям и крадутся к нам. Наверное, воины-сидхи явились к нам из потустороннего мира, решила я. Сквозь рев и потрескивание огня я слышала, как воины продираются сквозь густые заросли, слышала, как они подошли к нам совсем близко и остановились за деревьями. Я ощущала на себе их взгляды, исполненные изумления и любопытства.

Взгляды эти разрушили магический транс, в котором я пребывала, и внезапно я обрела чувствительность к огненным прикосновениям. Боль заставила меня выскочить из огня и устремиться в объятия сестры. Она провела рукой по моим волосам, и я ощутила запах паленого, ибо мои длинные шелковые пряди изрядно обгорели. Едва не теряя сознание, я в полном изнеможении лежала на груди сестры. Глаза мои были закрыты, но я слышала, что другие женщины внезапно разразились пронзительными воплями. Подняв веки, я увидела тебя — обладателя самых чудесных голубых глаз на свете. Ты стоял под сенью деревьев и неотрывно глядел на меня. Ты был один, но вскоре к тебе присоединились остальные — около дюжины воинов, вышедших из зарослей. Все они смотрели на нас, как на великое диво. На тебе и на твоих воинах были широкие плащи, отороченные мехом, куда более роскошные, чем те, что носили в наших краях. Судя по испуганным лицам прочих женщин, никто из них не ведал, к какому из двух миров вы принадлежите.