Ночные крылья. Человек в лабиринте. Полет лошади - Роберт Силверберг

Наклонившись, чтобы поднять летатель, и внезапно ощутив, что вот-вот потеряет сознание, он захлопнул дверь и упал без чувств.

— Мы не знаем, в какую точку Земли вы перенесетесь, — говорил ему Ра-Чен, директор Института Времени, высокий полный человек с крупными чертами лица, которое всегда выражало недовольство. — Вся загвоздка в том, что невозможно настроиться ни на определенную часть суток, ни на определенный год, что исключительно важно. Вы не окажетесь под землей или внутри какой-либо постройки, потому что мы просчитали возможные изменения энергетического уровня. Если вы зависнете на высоте, составляющей тысячи футов, кабина не рухнет вниз, она плавно приземлится, расходуя при этом массу энергии, что нанесет тяжелый удар по бюджету…

В ту ночь Сведу снились очень живописные сны: снова и снова кабина материализовывалась в толще скалы, взрывавшейся с невыносимым грохотом.

— По документам лошадь предназначается для Отдела Истории, — продолжал Ра-Чен, — в действительности же она будет отличным подарком Генеральному Секретарю в день его двадцативосьмилетия. По уму, однако, ему дашь не больше шести. В королевской семье все чаще и чаще появляются дети от родственных браков. Мы изыскали возможность переслать ему книгу с картинками, которую получили из 130 года постатомной эры, и теперь дитяте захотелось лошадку…

Свец уже представлял, как его расстреливают за государственную измену, преступление, состоявшее в том, что он слушал такие речи.

— Если бы не это, мы бы ни за что не получили деньги на этот полет. Ученые произведут клонирование лошади перед тем, как передать ее по назначению. Кроме того, гены представляют собой своеобразный код, который тоже может нарушиться. Найдите самца, и мы получим столько животных, сколько захочется людям.

Но почему каждый должен обязательно пожелать стать обладателем лошади? Свец внимательно изучил копию картинки из детской книжки, найденной их сотрудником в разрушенном тысячу лет назад доме. Лошадь не произвела на него должного впечатления.

Его привели в ужас слова Ра-Чена.

— Мы никогда никого не посылали в столь далекое прошлое, — говорил он всего за ночь до намеченного момента запуска, то есть когда уже не было возможности, испугавшись, отказаться от полета. — Помните об этом. Если случится что-нибудь непредвиденное, не полагайтесь на справочник, не рассчитывайте на снаряжение. Главное — не терять головы. Хотя, видит Бог, это не всегда помогает…

В ночь перед стартом Свец не мог заснуть.

— Вы насмерть перепуганы, — отметил Ра-Чен перед тем, как Свец вошел в кабину перелетов, — но вам здорово удается скрыть волнение, Похоже, я единственный, кто это заметил. Именно поэтому я вас и выбрал — вы не остановитесь, даже если будете умирать от страха. Без лошади не возвращайтесь, так и знайте… — Директор повысил голос. — Но это не все. Думайте головой, Свец, головой…

Свец резко сел. Воздух! Если он забыл закрыть дверь, неминуема медленная смерть! Но дверь оказалась закрытой, и он остался сидеть на полу, сжимая руками гудящую голову.

Систему циркуляции воздуха вместе со всем оборудованием сняли непосредственно с демонтированного марсианского вездехода. Она автоматически приходила в действие, только когда кабина была герметично закрыта.

Свец с трудом собрался с силами и открыл дверь. Когда чистый и даже какой-то душистый воздух Британии двенадцатого века ворвался внутрь кабины, он задержал дыхание и посмотрел, как изменились показания приборов. В ту же секунду он закрыл дверь и подождал, пока сработает система циркуляции воздуха, и вместо опьяняющего яда можно будет дышать безопасной и привычной для него смесью.

Когда Свец покинул кабину, держа в руках летатель, на голове у него красовалось что-то наподобие воздушного шарика — еще один результат развития предприятий по производству снаряжения для межзвездных исследований. Это был фильтр, предназначенный для контроля дыхания. Через него могли проходить только определенные газы и создавать внутри необходимую смесь.

Постоянно был виден только контур своеобразного шлема. Если свет преломлялся особенно сильно, вокруг головы Свеца появлялся тонкий золотой ободок, очень напоминавший нимб. Именно так изображали святых на средневековых картинах. Но он не знал ровным счетом ничего о живописи эпохи средневековья. Свец был одет в широкий белый хитон очень простого покроя, подпоясанный на талии. В Институте считали, что такая форма одежды не нарушала границ приличия и соответствовала существующим традициям. Через плечо у него был перекинут вещевой мешок, свободно болтавшийся на тонком ремне. В мешке находился термобарогенератор, пакетик с корундом и маленькие пузырьки с красителями.

У Свеца был смущенный и растерянный вид. Выходит, он не может дышать незагрязненным воздухом, воздухом, которым дышали его предки?

В кабине все было по-другому — там в воздухе содержалось около четырех процентов углекислого газа, а здесь, в 750 году доатомной эры, — только около четырех десятых процента. Человек тогда еще не представлял опасности для окружающей среды: не отравлял ядовитыми выхлопами созданных им машин атмосферу, не вырубал тысячи гектаров леса, не загрязнял отходами производства водоемы.

Однако промышленность развивалась, выбрасывались в воздух продукты химических реакций, и процент содержания в нем углекислого газа увеличивался с такой скоростью, что зеленые насаждения не успевали обращать его в кислород. За истекшие две тысячи лет, к тому моменту, когда Свец появился на свет, человечество уже приспособилось дышать воздухом, чрезмерно насыщенным углекислым газом.

Для нормального функционирования нервных окончаний, находящихся в лимфатических железах человека, была необходима высокая концентрация СО2. Свец понял, почему он потерял сознание.

Теперь, когда его голова была надежно защищена, он чувствовал себя в безопасности.

Он установил летатель и повернул на нем предохранительный рычаг. Аппарат приподнялся над землей. Свец с трудом втиснулся в узкое кресло, поменял положение рычага и взмыл вверх, как детский воздушный шарик. Внизу простиралась его планета, прекрасная, зеленая и безлюдная. Выше, чем он сам, было только жемчужно-серое небо, на котором не было ничего, даже следа от самолета. Вскоре он увидел руины, отдаленно напоминавшие длинную стену. Развернув летатель, он направился вдоль нее.

Свец был готов лететь хоть на край света, лишь бы отыскать хоть какую-нибудь деревушку. Поэтому он решил не сворачивать, пока стена не закончится. Если древняя легенда не была выдумкой, размышлял Свец, то лошадей можно будет найти только там, где живут люди, — эти животные, действительно, оказались довольно крупными, а значит, могли использоваться как средство передвижения.