Тайны Беларуской Истории. - Вадим Деружинский

«Архивные изыскания последнего времени и сохранившиеся заявления большевистских руководителей того времени показывают, что, принимая решение о провозглашении Беларуского государства, большевики руководствовались отнюдь не внутриполитическими мотивами и не интересами беларуской нации. К созданию БССР их толкала внешнеполитическая ситуация и, главным образом, военная угроза, исходившая от Польши».

Этого тогда никто не скрывал. Так, на одном из заседаний Центрального Бюро только что созданной КПБ в январе 1919 года представитель ЦК РКП(б) Адольф Иоффе открыто изложил позицию высшего партийного органа. По его словам, ЦК Российской компартии возложил на советскую Беларусь функцию буфера, с помощью которого рассчитывал «отгородиться от польского и петлюровского империализма».

А один из руководителей советской Беларуси Вильгельм Кнорин в феврале 1919 года, выступая перед делегатами объединительного съезда компартий Литвы и Беларуси, признал:

«После того, как мы объявили Белорусскую республику и образовали КПБ, формально совершенно самостоятельные, мы наделе остались так же зависимы от ЦК РКП(б) и подчинялись всем его решениям и указаниям». (Там же. Ф. 60, оп. 3, д. 434, л. 35. )

Показательный факт: 1-й съезд КПБ, принявший постановление о необходимости провозглашения «Белорусской республики», «строптиво» признал беларускими следующие территории бывшей БНР: Гродненскую, Минскую, Витебскую, Смоленскую и Могилевскую губернии, а также ряд уездов Ковенской, Виленской и Черниговской губерний. Но Москва была категорически против. Уже 16 января 1919 года ЦК РКП (б) принял решение урезать «самоназванную» территорию республики, передав в состав РСФСР Витебскую, Могилевскую и Смоленскую губернии. Одновременно правительства ЛССР и БССР получили указание провести объединение своих республик и образовать «Литовско-Белорусскую советскую республику».

Снова Москва наглядно продемонстрировала свою имперскую политику: решение о передаче из Беларуси в Россию трех беларуских губерний принял ЦК Российской компартии, а не беларуской.

Сегодня некоторые историки пытаются утверждать, что путем захвата беларуских территорий Москва пыталась ограничить территориальные притязания Польши всего двумя губерниями — Гродненской и Минской. Мол, ими, в случае необходимости и ради достижения мира с Польшей, ленинское руководство готово было пожертвовать.

Я категорически не согласен с такой трактовкой, ибо она должна означать, что Ленин в этом случае считал все присвоенные губернии беларускими. Однако еще в декабре 1918 года власти РСФСР закрыли в Витебской, Могилевской и Смоленской губерниях все беларуские школы, газеты на беларуском языке, запретили его использование в государственных учреждениях и в армии. Этот факт доказывает, что Москва видела данные территории не беларускими, а этнически русскими. И отдавать их беларусам совсем не собиралась.

К концу августа 1919 года территорию «Литовско-Белорусской республики» полностью заняли польские войска.

Но Лит-Бел ССР продолжала формально существовать — в воображении московских начальников.

Весной 1920 года положение на Западном фронте начало меняться в пользу Красной Армии, и военные успехи поставили в повестку дня вопрос о повторном провозглашении «Белорусской советской республики», что и произошло 31 июля 1920 года. Однако дальнейшая судьба вновь провозглашенной СРБ напрямую зависела от результатов российско-польских мирных переговоров.

К переговорам в Риге представители ССРБ допущены не были. Польская сторона справедливо полагала, что руководство этого марионеточного государства является всего лишь исполнителем приказов Ленина. Приехавших в сентябре 1920 года в Ригу по указанию из Москвы А. Червякова (председателя Беларуского Военно-революционного комитета) и его помощника В. Клишевского польская делегация назвала «московскими чиновниками» и не признала их полномочий.

Россия сразу предложила раздел Беларуси, но поляки поначалу его отвергали, предлагая провести среди беларусов референдум — чтобы те сами определили, хотят они жить в составе Польши или в составе России. Для обеспечения свободного изъявления воли беларуского народа поляки предлагали вывести российские и польские войска за пределы беларуской этнографической территории (включая Витебскую, Могилевскую и Смоленскую губернии). Польское руководство было уверено, что беларусы в своем большинстве предпочтут России — Польшу.

Однако этот «жест доброй воли» со стороны Варшавы, пусть менее «имперский», чем отношение Москвы к Беларуси, все равно не отвечал желанию беларусов иметь свое собственное национальное государство. Это желание появилось еще в дореволюционный период, окрепло за время недолгого существования БНР и теперь стало важнейшей целью нации. Увы, его не признавали ни польская сторона, ни российская.

В конечном итоге эти «стороны» пришли к предложенному Россией разделу Беларуси. 18 марта 1921 года делегации РСФСР и УССР (без участия делегации ССРБ) подписали с Польшей договор, в соответствии с которым беларуско-польская граница прошла всего в 40 километрах западнее Минска. В состав польского государства вошли беларуские территории Виленской, Гродненской и Минской губерний общей площадью 113. 000 кв. км и с населением более 4 миллионов человек.

Потом историки СССР много мусолили тему о том, что, дескать, оказавшись в составе Польши, Западная Беларусь подверглась полонизации. Однако демагоги сознательно скрывают тот факт, что к 1921 году точно такая же часть Беларуси (по территории и населению) уже находилась в РСФСР, где подвергалась оголтелой русификации. Но если Могилевскую губернию и часть Витебской позже удалось вернуть, то в Смоленской области и трех бывших районах Витебской области сегодня можно видеть плоды этой русификации: все беларуское полностью вычищено. Тамошние жители давно забыли о том, что они — этнические беларусы.

Передачу Польше Западной Беларуси идеологи Москвы цинично объясняли своими российскими интересами. Так. комиссар иностранных дел РСФСР Георгий Чичерин заявил:

«Мы отдали чисто белорусские местности Польше. Это связано с тем, что верховным принципом является самосохранение Советской /Российской/ республики как цитадели революции».

Проблема восточных территорий Беларуси.

Рижский договор означал также признание Польшей того факта, что вся Восточная Беларусь (Витебская, Могилевская и Смоленская губернии) отныне принадлежит России.

Это стало огромной угрозой для дальнейшей судьбы Беларуси, и вовсе не со стороны поляков, а со стороны России. С Польшей дела в тот момент шли приемлемо: поляки признавали беларускую суть отошедших им территорий Западной Беларуси, позволили сформировать беларуские партии и участвовать им в политической жизни государства, содействовали беларуским школам, периодическим изданиям, культурным организациям. Но в захваченных Россией трех беларуских губерниях все выглядело точно наоборот. Здесь местные власти активно боролись с беларуским национальным движением.

Руководство ССРБ подчинялось Москве, но все же испытало шок от ее национальной политики. Сидеть, сложа руки, и смириться с тем, что теперь граница между Россией и Беларусью проходит чуть ли не в пригородах Минска, не мог ни один нормальный беларус.

ССРБ в 1922 году состояла всего лишь из неполных шести уездов бывшей Минской губернии (Борисовского, Бобруйского, Игуменского (ныне Червень), Мозырского, части Минского и Слуцкого)[65]. Площадь республики составила смехотворные 52, 4 тыс. кв. км, на которых проживало чуть более полутора миллионов человек. Это карикатура на Беларуское государство. И если судьба 4 миллионов западных беларусов у руководства ССРБ не вызывала тревоги («в поляков» их никто не превращал), то судьба такого же числа беларусов (тоже около 4 миллионов) в РСФСР заставляла бить в набат. Ибо там «российские друзья» их открыто превращали «в русских». В Минске понимали, что на их глазах происходит чудовищная трагедия, надо срочно что-то предпринимать.

Потребовалась огромная изобретательность руководства ССРБ, смелость и мужество, истинный беларуский патриотизм, чтобы вернуть назад хоть часть украденного. Помимо факторов экономических, этнографических, исторических, призванных доказать беларуский характер восточных земель, руководство Беларуси больше всего использовало политический мотив — ситуацию в Польше. Именно этот довод (а не другие) оказался действенным. Так само существование Западной Беларуси в составе Польши спасло Восточную Беларусь — вернуло ее из состава России.

Беларуские коммунисты хоть и были марксистами, но все равно оставались беларусами. И неоднократно обращались к Москве с просьбой решить «беларуский вопрос»: ведь Карл Маркс нигде не писал о том, что беларуские Витебск, Могилев и Смоленск почему-то должны принадлежать России.