На острие меча - Богдан Сушинский

Прогуливаясь вокруг пансионата, мушкетер и его слуга на всякий случай старались примечать все, что могло им понадобиться: ворота, калитка, ведущая к реке; дерево у забора, со ствола которого легко спуститься на территорию пансионата.

— Ты забыл спросить свою гречанку о главном: кто стоит за маркизой там, в Париже.

— С этого я и начал разговор с ней. Только не хотел расстраивать вас.

— То есть?

— Очень высоких патронов она не знает. Но патронессу, которая время от времени наведывается сюда, назвала.

Д'Артаньян вопросительно взглянул на Сержа. Тот держал паузу.

— Да-да, вы отлично знаете ее, — наконец соизволил он пощадить терпение графа. — Речь идет о герцогине д'Анжу.

Д'Артаньян присвистнул от удивления.

— И, что самое неприятное для нас: пока вы отсыпались после ночных развлечений, герцогиня успела послать сюда гонца с предупреждением, — говоря это, Серж даже не пытался скрыть, что осуждает столь непозволительное легкомыслие господина.

— Рассуждать и морализировать всегда легко, — виновато проворчал д'Артаньян, стараясь не глядеть на слугу. — Попробовал бы ты устоять перед герцогиней.

49

— Господин полковник, вы здесь? — заглянул в открытое окно ротмистр Радзиевский. — Рад видеть, князь! Вас разыскивает гусарский поручик из охраны венгерского обоза.

— Из венгерского? — отрешенно переспросил Гяур, поднимаясь из-за стола. Он не ожидал, что формирование полка способно порождать такую кипу всяческих бумаг и столь немыслимую, неприемлемую для истинного воина суету. Теперь каждый день нужно было заниматься поставками фуража, оружия, закупать продовольствие. И сколь ни противной казалась князю вся эта работа, однако он добросовестно занимался ею, спасаясь при этом от безбожного убиения времени. — Вы уверены, что именно венгерского?

— Достаточно взглянуть на мундир поручика. Да вот он, стоит у ворот. Говорит, что еле отыскал вас. Пригласить?

Гяур посмотрел на сидевших здесь же, в его штабной комнате, квартирмейстера и старшего фуражира. Он, конечно, мог бы выставить их за дверь и пригласить венгра сюда. Но хотелось хоть на полчаса сбежать от бумаг и полковничьих хлопот.

— Сам выйду к нему.

— Держу пари, что это посол венгерского короля! — рассмеялся Радзиевский. — Все монархи Европы соревнуются за право получить под свои знамена полковника Одара-Гяура! Удивляюсь, князь, почему вам до сих пор не присвоили чин генерала.

— За этим дело не станет, ротмистр, — отомстил ему Гяур. — По возрасту Радзиевский был намного старше Гяура. Но почему-то никто не спешил наделять его хотя бы чином майора. — К тому же вы проиграете пари.

Вскочив на коня, Гяур выехал за ограждение, которым был охвачен лагерь полка. Заметив это, Хозар, добросовестно исполнявший сегодня обязанности адъютанта, тоже бросился к коню, обогнал полковника, но, понимая, что тот не разрешит ему присутствовать при разговоре с венгерским поручиком, галопировал неподалеку, следя за каждым движением поручика и двух других венгерских офицеров, один из которых показался ему арабом.

Появление араба насторожило Хозара. Что-то он не мог припомнить, чтобы в венгерской армии, да к тому же офицером, служил хотя бы один араб. А ведь во время службы в Австрии ему пришлось повидать немало венгерских гусар.

— Вы и есть полковник Гяур? — подался поручик навстречу князю.

— С кем имею честь?

— Я всего лишь поручик. В этой истории имя мое ровным счетом ничего не значит. А вот имя вон того желтокожего ротмистра вам следует запомнить. Это Карадаг-бей, один из военачальников Крымской орды и личный друг хана. Он утверждает, что вы должны знать его имя.

— Если он в этом уверен… Вы и тот, второй, что сопровождает Карадаг-бея, насколько я понял, тоже не венгры?

— Безродному человеку одинаково, кем назваться.

Приближаясь к Карадаг-бею, князь Одар-Гяур уже не сомневался, что он — и есть тот самый посланник хана, который когда-то передал ему через Корзача письмо и охранный знак. Теперь он прибыл за ответом.

«За таким ответом, какого ждет хан Ислам-Гирей», — уточнил для себя Гяур. Уж он-то знал: беседуя с гонцами восточных сатрапов, всегда нужно помнить о том, как болезненно они воспринимают слово «нет», из каких бы побуждений оно ни было сказано. И что может последовать за ним.

— Карадаг-бей? — взял полковник инициативу в свои руки. При его приближении и поручик, и тот, второй, спутник араба-гиганта сразу же ускакали, заняв позиции между ними и Хозаром. Однако все трое держались на таком расстоянии, чтобы слова, сказанные даже очень громко, не достигали их грешных ушей. — Я — полковник Гяур. У нас мало времени, поэтому сразу же начнем с того, что бы вы хотели добавить к сказанному в письме.

Князь говорил вежливо, но достаточно твердо.

— В письме вы нашли пожелания доброго здоровья, которые передавал вам всемогущественный хан; его восхищение вашими подвигами в Европе и радость по поводу того, что вы и ваши люди будут служить теперь у границ верного вассала Высокой Порты Крымского ханства, — медленно, внушающе, словно толковал суры Корана, объяснял Карадаг-бей.

— Я достаточно пожил на Востоке, чтобы научиться понимать, что стоит за «радостью», высказанной воину, который нанялся на службу в армии извечного противника. И прекрасно знаю, кому и зачем даруют охранные знаки. Поэтому ближе к замыслу, Карадаг-бей. Но прошу исходить из того, что становиться тайным эмиссаром ханского двора в Польше я не собираюсь.

— Ни Аллах, ни тем более ваш Иисус Христос не простили бы мне такой оплошности, светлейший князь. Вы слишком заметная фигура для того, чтобы возлагать на вас незаметные дела и мелкие надежды. А «замысел», как вы изволили выразиться, заключается в том, что не мы ждем от вас каких-либо услуг, наоборот, предлагаем свои услуги.

Карадаг-бей умышленно выдержал многозначительную паузу, чтобы дать возможность своему собеседнику осмыслить сказанное, саму ситуацию, в которой ему предстоит вести переговоры.

— Услуги? Крымского ханства, лично хана или ваши личные услуги? — поинтересовался Гяур, одаривая араба-татарина такой же ироничной улыбкой, какую видел на его лице.

— Нам известно, что ваша цель — восстановить княжество Остров Русов, которое когда-то находилось в устье Дуная. А коль так…

— Откуда вам это известно? — опрометчиво перебил его князь, забыв о главном таланте любого правителя: уметь выслушивать послов.

Карадаг-бей рассмеялся. Это был смех зрелого человека, столкнувшегося с неприкрытой юношеской наивностью.