На острие меча - Богдан Сушинский

— Разве не одно и то же? — все так же искренне удивилась д'Анжу. — И что, его высоко-о-преосвященство (слово «высокопреосвященство» она выговаривала с какими-то особыми интонациями и почти по слогам) принимал вас как гонца? Всего лишь? Что-то он засуетился в последние дни. Посла в Варшаве вызывал для чего-то. Других послов теребит. Речь может идти о совместном выступлении Франции и Польши против Испании? Как вы считаете?

— Не заставляйте подозревать вас в шпионаже в пользу Испании, герцогиня.

— Разве я похожа на соратницу Анны Австрийской? — сверкнула маслеными глазками герцогиня. — В таких сведениях сейчас больше нуждаются люди, более близкие к французскому, нежели к испанскому трону.

На ротонде появился какой-то седовласый чиновник. Подойти к герцогине он не решался, но кланялся всякий раз, как только удавалось поймать ее взгляд. Улучив момент, когда д'Артаньян посмотрел куда-то в сторону, герцогиня подала знак, и чиновник поспешно удалился.

— Да, совсем забыл, — вдруг спохватился д'Артаньян, провожая насмешливым взглядом беднягу-чиновника. — Не приходилось ли вам слышать о пансионате маркизы Дельпомас?

Прежде чем ответить, герцогиня внимательно взглянула на лейтенанта, словно желала убедиться, что вопрос задан всерьез.

— В Париже о нем не слышали разве что только вы, милый граф. Какая из пансионесс мадам Дельпомас заинтриговала вас больше всех остальных?

— Вряд ли вам что-нибудь скажет ее имя, — поостерегся д'Артаньян. — Мне нужно выполнить просьбу одного моего друга, побывать в «Лесной обители» маркизы. Не подскажете ли, как до нее добраться?

— Это довольно далеко. К тому же я не уверена, что маркиза сможет принять вас.

— Я и не собираюсь напрашиваться на прием. С меня хватит кардинала Мазарини, — рассмеялся д'Артаньян.

— Удачная шутка. Но я имела в виду нечто другое: вряд ли она впустит вас в «Лесную обитель», чтобы вы могли повидаться с интересующей вас пансионессой.

— Вы разочаровываете меня, герцогиня. Бывали случаи, когда дамы действительно не впускали меня к себе. Но среди них не было владелиц пансионатов.

— Видите ли, маркиза Дельпомас как раз из тех, устойчивых, дам, — холодно заметила д'Анжу. — Она не любит, когда кто-либо, пусть даже из очень известных в Париже людей, сует свой нос в любые ее дела. Но особенно подозревает тех, кто пытается интересоваться пансионатом Мария Магдалина.

— Мне нужно оплатить пребывание одной из пансионесс — только-то и всего. Да еще — передать ей привет от брата, сражающегося сейчас под Дюнкерком. Этого аргумента для вас достаточно?

Вместо того чтобы немедленно ответить, герцогиня отстраненно смотрела куда-то вглубь парка и лишь после напоминающего покашливания мушкетера задумчиво произнесла:

— Я и не собиралась подозревать вас в любовной связи с одной из девушек маркизы, поймите меня правильно. Речь идет о разумной и вполне обоснованной осторожности самой маркизы Дельпомас. Кроме того, интересующий вас пансионат Мария Магдалина находится почти в десяти милях от Парижа.

— Так далеко? Странно. Со слов барона следовало, что он расположен где-то на окраине.

Герцогиня вновь промолчала. Пауза затянулась. Д’Артаньян почувствовал, что разговор зашел в тупик и пора прощаться.

— С этих же слов вы могли бы также понять и другое — что барон до сих пор так и не удосужился навестить свою сестру Лилию фон Вайнцгардт. А посему — откуда ему знать расстояние?

— Вайнцгардт? Разве я назвал ее фамилию? Нет? Вам настолько хорошо известны все пансионессы Марии Магдалины, что по одному упоминанию титула способны установить, о ком речь?

— А почему бы мне не знать их? — резко сменила тон герцогиня. — И почему это вас удивляет, граф? Меня ведь не удивляет, что с вопросом о пансионате вы обратились именно ко мне, а не к кому бы то ни было другому.

Первым желанием, охватившим д'Артаньяна, было тотчас же оправдаться, доказать, что выбор на нее пал случайно. Просто она оказалась первой, кого он встретил в Лувре, и это было бы святой правдой. Но что-то вновь остановило мушкетера. Очевидно, интуиция, выработанная в парижских салонах. А еще сработало святое правило: «Не спеши оправдываться. Попытайся извлечь выгоду из ошибки подозревающего тебя».

— Меня всего лишь удивила смелость вашего ума, герцогиня. Как быстро вам удалось сообразить, что мои хлопоты связаны с Лилией фон Вайнцгардт. Но, само собой разумеется, вопрос был задан вам не случайно. Мне сказали, что вы покровительствуете пансионату. И что…

— Кто сказал? — мгновенно отреагировала герцогиня.

— Разве это важно?

— Я спрашиваю: кто сказал? И если уж спрашиваю, значит, важно.

— Один знакомый.

— Все тот же барон фон Вайнцгардт?

— Все тот же.

— Или, может быть, пройдоха Мазарини? — это уже был настоящий допрос.

— Клянусь пером на шляпе гасконца.

— Вам пришло в голову интересоваться пансионатом у кардинала? Ну, признайтесь же.

— Такое мне бы просто не могло прийти в голову.

— Но вы отпрашивались у него. Вам понадобилось несколько дней отпуска. А принц де Конде сейчас на фронте, как и все прочие ваши командиры. Словом… Да убирайтесь же вон! — вдруг рявкнула герцогиня, прервав себя на полуслове. — Когда вы понадобитесь — вас позовут, недоносок в чиновничьем сюртуке!

Прошло несколько мгновений, прежде чем д'Артаньян сообразил, что герцогинино «убирайтесь вон!» относится вовсе не к нему, а к чиновнику, который уже однажды возникал у них на виду. Оказывается, он опять посмел появиться в ротонде, всего лишь заглянуть. Но этого было достаточно, чтобы вызвать гнев мадам д'Анжу.

— Поэтому-то вы и обратились к Мазарини, — продолжила герцогиня почти на той же ноте, на какой учинила изгнание недоноска. — А уж он-то, ублюдок в кардинальском плаще, пардон… Навел вас на меня. Разве я не права?

— Не правы.

— Совсем? Мне важно знать, интересуется ли кардинал пансионатом.

— Никакого намека на интерес.

Герцогиня глубоко вздохнула и почти мгновенно успокоилась. Д'Артаньян так и не понял, что подействовало на нее.

— Значит, направил вас сюда все-таки барон фон Вайнцгардт?

— И никто другой.

— А что собой представляет этот барон? — уже с чисто женским любопытством поинтересовалась герцогиня.

— Холост. Саксонец. По-саксонски богат. Но богат в Саксонии, а не во Франции. Здесь он бедствует, как и все наемники. Наемник там, где война, а все воюющие короли бедны.

— Когда вы намерены отправиться в «Лесную обитель»?

— Завтра. Если только…