Зулус Чака. Возвышение зулусской империи - Эрнест Риттер

— У вас нет никакого знака или дара, какого-нибудь тигрового хвоста или зуба, доказывающего, что вы действительно посланы Чакой?

— Обычно мы посылаем скот, но он не уместился бы на судне, а потому Чака прислал слоновые бивни.

— Согласен ли Сотобе отправиться со мной в Кейптаун?

— Нет, мы живем здесь так давно, что нам это надоело, и мы желаем вернуться к своему королю.

— С какой целью вы сюда явились, если не собираетесь встретиться с губернатором?

— Мы слышали, что король наш находится неподалеку от колонии, и хотим вернуться, ибо, как мы поняли, губернатор намерен взять под свою защиту соседние племена. А король не знал об этом, когда мы покидали Натал. Мы слышали также, что лейтенант Кинг встретится с Чакой, и не можем отстать от него, так как никого больше не знаем. Мы считаем его отцом и покровителем. Унбосом Босер (Мгозамбоза) уже давно должен был вернуться на родину. Потом мы смогли бы отправиться к губернатору, чего желал и наш король.

— А если Унбосом Босер возвратится на родину, поедет Сотобе к губернатору?

— Здесь нет лейтенанта Кинга, а потому мы не можем ничего сказать. Но мы не оставим его: он послан с нами и входит в состав посольства.

Бесплодный и бесконечный перекрестный допрос продолжался несколько часов. При следующей встрече он возобновился. На этот раз присутствовал лейтенант Кинг. Вот что написал Айзекс об отношениях белых к посольству:

«Все это вызывало раздражение вождей. Видя, как авторитет власти растрачивается по пустякам, зулусы не только не прониклись уважением к ней, но пришли в состояние крайнего возмущения. Допрос, которому их подвергли, чтобы сбить с толку, приличествовал бы адвокату в Олд Бэйли[135], но не офицеру, выступавшему от имени губернатора обширной территории, подвластной британской короне. Не знаю и не могу предположить, что именно вызвало подобную попытку запутать двух-трех неграмотных людей, прибывших со специальной миссией от своего короля, но без всяких колебаний смею утверждать, что такое поведение отнюдь не к лицу офицеру, представляющему губернатора».

К несказанному облегчению, а также и удивлению всего посольства, 2 августа 1828 года в бухту вошел корабль его величества «Геликон», чтобы доставить посольство обратно в Натал. Послы отказались подняться на борт без своего покровителя лейтенанта Кинга, и тот выполнил их требование. Отплытие корабля вызвало у них великую радость. 17 августа «Геликон» прибыл в Порт-Натал и доставил посольство с подарками Чаке от властей Капской колонии. Хотя зулусская миссия не достигла своей цели, она по крайней мере привезла на родину важную весть о том, что британские вооруженные силы дадут отпор любому вторжению на туземные территории[136], прилегающие к Кафрарии.

Почти сразу после отправления посольства Чака решил, что настало время начать давно задуманную войну против пондо. Предварительные шаги были им предприняты за месяц до смерти матери — он послал своих шпионов разведать будущий театр военных действий Шпионы эти были набраны из остатков тембу, ранее подчинявшихся Нгозе, которые нашли убежище у Чаки. Они хорошо знали область пондо.

Чака считал, что, пока его послы находятся в английских владениях, он располагает отличными адвокатами на случай каких-либо осложнений с британскими пограничными постами, расположенными в ста милях от южной границы страны пондо. Во всяком случае он проверит, как далеко простирается британская сфера влияния в направлении его страны. Таким образом, создалась деликатная ситуация, требовавшая большого такта.

Кампания против пондо, первоначально задуманная как чисто военная экспедиция, должна была послужить теперь траурной охотой в память умершей матери Чаки.

При всех погребальных обрядах воинам надлежало омывать свои копья в крови. А тут предстояло великое омовение кровью, достойное выдающегося положения, которое занимала покойная Нанди. Шпионы и разведчики из числа тембу провели войско не обычным путем, вдоль побережья, а по известной им тропе, проходившей в глубине материка.

Огле[137] сформировал и возглавил роту мушкетеров. Она состояла из готтентотов, служивших ему и Фину, а также туземцев и была придана зулусской армии.

Фин построил крааль на реке Умзимкулу, куда перенес свою штаб-квартиру Чака.

«Я отправился навстречу королю, — пишет Фин, — и встретил его примерно в сорока милях от его поселка. Он расположился на ночлег, оставив все свое войско в пяти милях за собой. Утром мы двинулись вперед и во второй половине дня прибыли в один из моих краалей, где у меня было около ста муйдов[138] кукурузы. По его просьбе я отдал весь этот запас на нужды войска.

На следующий день мы прибыли в мою резиденцию (у реки Умзимкулу). Зная, что хозяин дома, принимающий у себя короля, должен, по обычаю, подарить ему вола, я пригнал все свое стадо и предложил Чаке взять столько волов, сколько он захочет. Король отобрал семнадцать и избрал своей штаб-квартирой мой поселок.

К этому времени я хорошо изучил язык, нравы и обычаи зулусов, а потому приятно проводил время с Чакой. В часы досуга он всегда искал моего общества. А я при этом имел возможность досконально выяснить мотивы его действий».

Крааль Фина был самым южным пунктом, до которого дошел Чака. Здесь он оставался с Фином до конца кампании, командуя своими войсками. Чака разделил их на две дивизии. Первую возглавил генералиссимус Мдлака, которому предстояло действовать вдоль побережья и победить Факу, короля пондо. Второй под командованием Маньюнделы, сына Мабуйи, надлежало сразиться дальше, в глубине материка, с тембу и беженцами из Натала. Рота мушкетеров была тоже разделена: одна часть ее во главе с Огле сопровождала Мдлаку, другая — Маньюнделу.

Чака был очень занят. Он внимательно изучал донесения обоих генералов, двигавшихся на юг, — несколько раз в день их доставляли ему гонцы — и на основе этих донесений давал свои указания. Прямая связь между генералами тоже поддерживалась гонцами. В краале Фина Чака держал сравнительно небольшой стратегический резерв. Курьеры, прибывавшие из столицы, доставляли королю отчеты о положении дел в государстве, они также отнимали время у Чаки. Их пересылал премьер-министр Нгомаан, к которому Чака относился с большой любовью, помня, что тот покровительствовал ему, когда он был пастушонком.

Когда же Чака освобождался от государственных дел, он призывал к себе Фина. Англичанин учил красоток из королевского гарема печь оладьи из растертой зеленой кукурузы, смешанной с жиром, и жарить бифштексы по-английски. Результаты обучения до того понравились Чаке, что он послал в Порт-Натал специального курьера с заданием раздобыть сковороду, такую же, как у Фина, и попросил англичанина продемонстрировать все его кулинарное искусство.