Трехликая. Дилогия - Ясмина Сапфир

— Только одна из трех дочерей. — Рамина беспомощно опустила плечи и выглядела сейчас совсем хрупкой, женственной и очень привлекательной. — Не знает. Я не говорила. А вот бывший…

— Знает и шантажирует? — поделилась внезапной догадкой Нина.

Рамина кивнула и жалобно всхлипнула. Выпила коньяка, закусила тортом и закончила свою запутанную историю.

— Как только мы опять сходимся с Лайгилларом, Василий обещает все рассказать ему.

— А почему сама, первой не признаешься? — спросила озадаченная Татушка.

Рамина странно пожала плечами и ответила немного пьяным голосом:

— Наверное, расскажу. После этой миссии. Пора бы расставить точки над «и». Либо мы с Лагом прощаем друг друга. Один — один ведь, если подумать. Я изменяла с ним Василию, Лаг выдал меня, и мы с мужем расстались. Василий соблазнил меня в ответ, и я изменила уже Лагу. Мы тоже расстались, но снова сошлись.

— Ты любишь Лайгиллара или Василия? — встрепенулась от бокала вина Татушка. Она, как и Моргана, совсем не пьянела.

— Я поняла, что люблю Лага. И, вероятно, всегда любила. Хотя он, конечно, и гад ползучий. Ну василиск, куда же деваться!

— Значит, расскажи, как вернется с миссии! — настойчиво и твердо произнесла Нина и глотнула еще мятного чаю. Мы с главой агентства алкоголь не жаловали.

Рамина собиралась было возразить, но Нина подалась вперед в кресле и заявила:

— Даю неделю! Если не расскажешь, скажу я. Хватит уже вам ходить по кругу. Мыльные оперы рядом не стояли. Тут целый роман написать можно. О том, как вы сходились и расходились. Водевиль поставить — и тот получится. Давай уже заканчивай с этой дуростью. Не девочка, давно взрослая женщина. Мама трех дочерей, наконец…

— А вдруг он не простит мне измены? — по-детски всхлипнула расстроенная Рамина.

— Простит, куда же он теперь денется? Ты его пара, и ничего не поделаешь! Придется терпеть. Даже такую! — отрезала Нина и добавила: — Даже не спорь, ты меня знаешь! Раз обещала, значит сделаю!..

Мы еще некоторое время сидели. Рамина пила, Моргана поддерживала. Мы с Ниной по-прежнему довольствовались чаем. Когда все успокоились, я полюбопытствовала:

— А дочка мага и сильной химеры рождается химерой или чародейкой?

Рамина и Нина пожали плечами, ответила почему-то Моргана.

— Думаю, тут никто не поручится. У оборотней проще. Кто больше альфа, тот и передает потомству расу. А в парах колдунов и чародеек с оборотнями… даже не знаю. Никто не предскажет.

— Вот и проверишь! — хмыкнула Нина и недвусмысленно мне подмигнула.

Девушки дружно расхохотались. Я тоже поддержала всеобщее веселье.

Женщины остались у меня с ночевкой. Я отключилась почти моментально, размышляя, какие мы с Коваллем счастливые. Не было у нас никаких измен, мы не сомневались и не раздумывали. Сразу вспоминались впечатления из комы. Просьбы первородного скорее очнуться и очень ценные слова Танюшки. Именно они меня и вытащили — любовью, заботой и ожиданием…

Вот только если у Рамины водевиль, боюсь, что у нас с Коваллем боевик и триллер…

Погони, схватки, похищения, битвы… Спокойствие пока нам только снилось…

…Следующие три недели пронеслись незаметно. Казалось: сморгнула — и уже понедельник, поработала, слегка потренировалась — суббота, немного выдохнула — и новая неделя.

Время как будто ускорило бег и торопило возвращение первородного. Мысленно я часто к нему возвращалась и периодически ощущала беспокойство. Странное такое, тягучее, необъяснимое, ужасно похожее на предчувствие неладного. Я очень старалась отвлечься, отрешиться, но томительное ощущение все равно возвращалось… Оно, как бумеранг, брошенный со злостью, летело назад и разило в сердце…

Ежедневные сеансы связи с Коваллем меня успокаивали только на время.

Лишь стремительный водоворот жизни в будущем слегка притуплял дурные предчувствия.

Даже в выходные ничто не останавливалась. Работать меня, конечно, не отправляли. Но занятия с Ниной по времени удваивались, да и посиделки с химерами удлинялись. Мы планировали большую вылазку в город, включающую шоппинг, кафешки, развлечения. Хотелось совершить женский ритуал: поклониться богу, что зовется «мода», принести ему щедрые подношения в виде потраченных в магазинах денег и затем предаться веселью. Но только когда вернется Ковалль. Я не могла гулять и развлекаться, зная, что первородный где-то на Сварайе и выполняет рискованную миссию…

День, когда первородный не вышел на связь, я помню слишком отчетливо и ясно. Будто это случилось буквально вчера. Некоторые события врезаются в память болезненными зарубками и не удаляются, даже не шлифуются течением времени, которое, как река — мелкие камушки, сглаживает трагедии и остроту восприятия.

Я легла на кровать из синего дерева — теперь древесину сразу выращивали нужного оттенка, плотности и жесткости. Естественные деревья ценились выше, но мне нравились «усовершенствованные». Я очень любила голубой и синий, поэтому, переехав, с радостью обнаружила, что обстановка в коттедже мне по вкусу. Возможно, Бриолис навел справки. Может, Ковалль проговорился. А может, это банальное совпадение. Во всяком случае, и огромные кресла, и диваны, и наши с Танюшкой кровати — все были разных оттенков синего.

Мягкий матрас в оранжевых ромашках — очередное детище техномагии — послушно принял форму тела: где надо — поддержал, а где надо — расслабил. Его действие я сравнивала с массажем. То что надо — после очередного долгого дня, работы, тренировок и сидения за компьютером.

Рыжая подушка слегка увеличилась, разбухла и стала ощутимо мягче. Бордовое стеганное одеяло приятно скользнуло по обнаженному телу — всегда любила спать без одежды. И в прошлом часто так делала… Здорово ощущать, как тело дышит, как отдыхает от дневного безумия, вечной круговерти рабочих проблем и марафона хлопот по дому.

Несколько минут я просто прислушивалась. Не знаю — как, но Ковалль неизменно точно подгадывал время связи к моменту моего отхода ко сну. Я ничего магу не сообщала, не пыталась сама задействовать рацию и ложилась не всегда в одинаковое время. Но долгожданные сообщения от Ковалля прилетали, когда я расслабленная, умиротворенная распластывалась на постели и отдыхала.