Тяга к свершениям: книга четвертая - Андрей Васильевич Меркулов

как Павел Федорович, не находя приемлемых разрешений, тут же не задумываясь подавлял их; но все равно даже только одни эти предчувствия привели его дух в совершенно паническое, растерянное состояние.

Дойдя до киоска, Павел Федорович буквально ворвался в него, грохотом двери всполошив немногочисленных посетителей, стоявших вдоль широкой стойки группами по два-три человека и сонно потягивающих пиво.

— Федя, а где Теретников?! — сходу пылко обратился Павел Федорович к находившемуся за прилавком молодому человеку, несколько беспардонно задев при этом плечо стоявшего тут же мужчины.

— Не знаю, — безразлично обронил юноша, продолжая с абсолютно невозмутимым видом наполнять пивом кружку, которую профессиональным движением аккуратно наклонял так, чтобы по ходу дела образовывалось как можно меньше пены.

— А что — не он сегодня работает?

— Как видите, нет.

— А он сегодня вообще заходил?

— Заходил.

— Давно?

— Утром, — продолжал односложно отвечать юноша, не смотря на Павла Федоровича и внешне оставаясь совершенно безучастным к обуревавшим собеседника треволнениям.

Того же, однако, никак нельзя было сказать о находившемся рядом с ними посетителе: как только Павел Федорович появился возле прилавка, бесцеремонно отодвинув мужчину, тот вперился в него своим взглядом, да так и продолжил вплотную таращиться, не отрываясь ни на секунду и с совершенно неподдельным интересом слушая разговор.

— А в шесть он за зарплатой приходил? — спросил Павел Федорович, совсем сбитый с толку ответами юноши.

— За какой зарплатой? — налив пиво и передав стакан мужчине, уточнил молодой человек.

— Ну, вам же сегодня зарплату выплатили? В шесть часов?

— Нам сегодня никакой зарплаты не выплачивали, — изумился юноша. Поняв, что произошло что-то крайне интересное, он облокотился на прилавок, подавшись телом несколько вперед, и полностью сосредоточил свое внимание на беседе.

— Как не выплачивали? — опешил Павел Федорович. — А когда Славка в следующий раз работает?

— Никогда. Его уволили.

— То есть, как уволили?! — будто громом поразило Павла Федоровича. — Когда?!

— Два дня назад. Сегодня утром он как раз за расчетом и приходил.

С минуту Павел Федорович стоял в полной прострации, смотря в одну точку и с трудом собирая в кучу мысли.

— Федя, а у тебя есть его телефон? — совладав с собой, спросил он.

— Да… Вот.

Молодой человек достал из-под прилавка заляпанную книжицу и продиктовал номер.

— Недоступен, — понурившись, тихо произнес Павел Федорович, убирая телефон от уха. — А домашний адрес его у тебя есть?

— Откуда? Он же работал неофициально. Да и устроился-то всего полгода назад.

Павел Федорович опустил голову и, выпучив глаза, замер с абсолютно потерянным выражением в лице. Молодой человек не мешал и, не шевелясь, все также облокотившись на прилавок, оставался всецело сосредоточенным на нем.

— А почему уволили? — в конце концов, собравшись с мыслями, спросил Павел Федорович.

— Подворовывал он, по-моему, — неохотно проговорил молодой человек.

Павел Федорович постоял еще с минуту, после чего отрешенно кивнул головой и, попрощавшись, медленно направился к выходу.

Его провожал взглядом сидевший возле бармена мужчина, который, потягивая пиво, за все это время так ни разу и не оторвал от Павла Федоровича любопытного взора.

VII

Когда Павел Федорович вернулся обратно в магазин, у него состоялся крайне напряженный и трудный разговор с хозяином помещения. Разговор был мучительным во всех отношениях, но, на счастье, продлился совсем недолго и буквально уже через несколько минут Павел Федорович остался в своей комнатушке один. Усевшись за стол, он погрузился в тягостные размышления, всецело уйдя в себя и совсем перестав обращать внимание на посетителей, изредка еще продолжавших захаживать в магазин.

Поначалу в голове у Павла Федоровича кружились давящие и гнетущие сознание мысли: бесконечной вереницей они приходили одна за другой, принося с собой мучительные переживания. Все его усилия, все, что он пытался создать в последнее время, рушилось — очередной провал превращался в его реальность. Для Павла Федоровича настал судьбоносный момент: обстоятельства подвели его к необходимость полностью пересмотреть свое поведение, свои действия, и первое, что требовалось ему сейчас — мужественно принять возникшие перед ним насущные проблемы. Ему нужно было осознать не только факт того, что его одурачили, провели, но и давно назревавший вывод, что затеянное им с Майским предприятие совершенно нежизнеспособно, а главное — что в действительности он оказался никчемным предпринимателем. Но в очередной раз в своей жизни вплотную подойдя к этим вопросам, Павлу Федоровичу и теперь не хватило сил и воли, чтобы трезво принять ситуацию. Предвосхищая все эти очевидные, но такие невыносимые выводы, подсознание его стало неистово сопротивляться тому, чтобы он анализировал информацию. На каждый вопрос, который формировался в сознании Павла Федоровича, оно начало предлагать свое объяснение и оправдание, обманывая и неизменно уводя от объективной оценки действительности. Уже через десять минут он не видел в сложившейся ситуации ничего катастрофического: вся серьезность положения свелась в его сознании лишь к внезапным, но совершенно некритичным трудностям, отчего Павел Федорович прибодрился и даже несколько повеселел, снова начав строить в своем воображении вполне счастливое и безоблачное будущее.

Но все-таки было кое-что, не позволявшее ему окончательно успокоиться. При всем своем желании он никак не мог отбросить тот факт, что для продолжения торговли ему нужно было в самое ближайшее время достать двадцать тысяч, и этот последний пункт не давал Павлу Федоровичу покоя. Решение проблемы с оплатой аренды стало для него последним, столь необходимым для его умиротворения условием. Весь захваченный этой идеей он не мог уже думать ни о чем другом. Подсознание Павла Федоровича настойчиво требовало от него скорейшего разрешения этого генерального вопроса, после чего он, наконец, смог бы полностью успокоиться и вернулся в прежнее привычное расположение духа. И Павел Федорович почти сразу придумал, откуда возьмет деньги. Не колеблясь ни секунды, он встал из-за стола и в нетерпении принялся готовить магазин к закрытию. Обычно в субботу Павел Федорович заканчивал работу не раньше полдевятого, но, несмотря на то, что сейчас не было еще даже и семи, он не способен был уже просто сидеть и ничего не предпринимая дожидаться окончания рабочего дня. Все его естество требовало немедленно решить проблему с деньгами за аренду, и он, всецело захваченный этой идеей, без промедления принялся за ее разрешение.

Второпях прибрав книги и прочие вещи, Павел Федорович накрыл прилавок простыней, забрал пакет с инструментами, запер отдел и вышел из магазина. Но, только оказавшись на улице, он вдруг остановился и оробевшим взглядом посмотрел наверх: прямо на него по всей ширине небосвода, куда только можно было видеть, надвигались плотные светло-серые облака. Они невероятно быстро обволакивали небо сплошной, непрерывной завесой, на глазах превращая яркий солнечный