Право на рождение. Дилогия (ЛП) - Габриэль Зевин

И я рассказала ему о контейнере на грузовом судне и потере волос, как я начала изучать какао, все о Маркесах и особенно о Тео.

Юджи тихо выслушал.

— Однажды ты мне сказала, что ненавидишь шоколад. А сейчас?

— Нет, Юджи. Больше нет. — Пребывание здесь изменило меня. Я это чувствую.

— А Вин Делакруа? Много о нем думаешь?

По-правда сказать, нет — не потому что я не любила его, а потому, что не могла не вынести думать о нем. Все-таки мое человеческое сердце билось этим утром ради Вина.

— Не хочу говорить о Вине, — сказала я.

— Помнишь, я как-то говорил, что мне надо будет тебя кое о чем попросить?

Я кивнула. Как я могла забыть? Ночь, когда я попросила его предоставить кров моему брату в Японии.

— Так вот, время пришло.

Я немедля спросила, что ему нужно.

Он взял мою ладонь.

— Я хочу жениться на тебе.

— Юджи, я-я-я… — пробормотала я. — Я не могу выйти за тебя. Мне семнадцать. Я ни за кого не могу выйти замуж! — Я переминалась с ноги на ногу и опустила мачете. Юджи наклонился поднять его.

— Нет, сказала я. — Я в тупике.

— Я знаю, что тебе еще только семнадцать. Пока не будем. Ты должна обручиться со мной.

— Юджи, я тебя не люблю.

— Я тоже тебя не люблю. Но мы должны. Разве ты не видишь? Это единственный способ укрепить шоколад Баланчиных. Если я буду твоим мужем, я смогу помочь тебе организовать бизнес и защитить интересы обоих.

— У меня столько вопросов на эту тему. Первоначально я не знала, что буду делать после инцидента с отравлением Баланчина. Мне стоит целиком и полностью ликвидировать шоколад Баланчиных? Смотреть и ждать, когда он уничтожит сам себя? Или я должна вмешаться? Кажется, я сказала тебе много.

В тот раз он ответил уклончиво.

— Но однажды я повстречал тебя на свадьбе. Вот он, другой путь. Эта девушка пугает. У нее могут быть задатки хорошего лидера. Насколько лучше объединить свои интересы с интересами другого человека и как сделать обе наши компании больше и лучше? И я начал придумывать план.

— Жениться на мне?

— Нет. Сначала я думал стать партнером вашим с Мики, чтобы вы вдвоем когда-нибудь после смерти твоего отца достаточно стабилизировали шоколад Баланчина. Но по многим причинам этот план оказался провальным. Я не виню тебя, Аня. Ты была занята своим парнем, учебой и проблемами с законом. Обязательствами. Ты очень молода. А Мики старше, но он повязан отцовскими деньгами. Слишком много — просить тебя. — Он помолчал. — Тебе следует знать: с тех пор как ты убежала, раздоры среди Баланчиных усилились.

— Почему?

— Кто скажет? Выборы нового окружного прокурора? Причитания народа о легализации какао? Какой бы ни была причина, масса злится на шоколад Баланчина. Я считаю, я могу вмешаться только в том случае, если у меня будут полномочия сделать это. Если мне суждено стать мужем Ани Баланчиной, я получу эту власть.

— Какая разница, соглашусь ли я? — спросила я. — Я аутсайдер, а теперь еще и беглец. Я никого не волную.

— Это неправда. Ты очень хорошо знаешь, что это неправда. Ты по-прежнему наследница шоколада Баланчиных. И, из-за твоей известности, люди, глядя на твое лицо, вспоминают о шоколаде. — Он взял мою руку, но я ее отдернула.

Каждое доброе слово и каждое доброе дело, что он для меня сделал, я поставила под сомнение. Я думала, а не являлись его ухаживания планом с целью использовать меня, чтобы заполучить контроль над шоколадом Баланчиных.

И все же…

Невозможно ему отказать, ведь я в долгу перед ним. Он ведь помог моему брату, когда мне было нужно переправить его в страну Юджи, и отчасти, Юджи сделал то же самое и для меня. Сколько же это стоило? Вернее, сколько же я задолжала?

— Юджи, — спросила я, — что произойдет, если я откажусь?

Юджи потер подбородок.

— Я бы предпочел, чтобы ты этого не делала.

— Это угроза?

— Нет, Аня, я… Возможно, я пошел по ошибочному пути. Мне следовало начать с того, как сильно я тобой восхищаюсь, как много в тебе достойно уважения, на мой взгляд. Если я не говорю «любовь», то только потому, что это все неважно.

— А что тогда важно?

— В браке — общая восприимчивость, взаимные интересы и общая цель.

— Весьма неромантично, — сказала я.

— Хочешь от меня фарса из мечтаний школьниц о романтической любви? Мне опуститься на одно колено? Сказать тебе, что ты красивая? Кажется, для тебя необходимость таких бессмысленных жестов уже в прошлом.

По правде говоря, я бы предпочла устроить шоу, но для этого уже поздно. Я решила повторить вопрос:

— Так что случится, если я откажу?

Юджи кивнул.

— Мы пойдем разными дорогами. Я не буду тебе открытым врагом, но не забуду о невыполнении услуги.

— Юджи, попроси меня о чем-нибудь еще!

— У тебя больше нет ничего, чего бы я хотел. — Голос, как всегда, спокоен, и это привело меня в бешенство.

— Это больше, чем одолжение. Ты прекрасно знаешь, что играешь нечестно, требуя этого.

— Почему же нечестно? — В его голосе сквозило разочарование, которое я тоже чувствовала. — Чего я хотел, так это объединения сил вместо твоего уничтожения. Тебе этого недостаточно? Для людей вроде нас женитьба всего лишь сделка, не более того. Так думал мой отец, и твой сказал бы то же самое, если бы был жив.

Все, что он говорил, звучало вполне разумно, за исключением того, что он был абсолютно неправ.

— Так почему же это нечестно? — повторил Юджи.

— Потому что это мое сердце!

— Потому что ты кого-то любишь?

— Почему для тебя это так важно, Юджи? Так или иначе, тебе не нужна моя любовь. Ты просто хочешь моего согласия. — Я зашагала обратно к дому. Юджи схватил меня за плечо.

— Аня, возьми ночь на размышления. Оцени ситуацию. И ситуацию брата и сестры. Это не угроза, а констатация факта. Я был твоим преданным другом, и хотел бы стать кем-то большим, если ты мне позволишь.

Я помотала головой.

— Как я уже сказал, подумай ночью об этом. Я приду к тебе перед отъездом. — Он склонил голову, затем полез в карман и вытащил небольшую стопку бумаги, перевязанную алой лентой.

— Здесь же. Вот твой подарок.

— Что это?

— Письма, — ответил он. — От твоей семьи и друзей. Их собрал Саймон Грин и велел мне передать.

Я взяла маленькую стопку. Еще ни разу не получала бумажных писем.

— Спасибо, — сказала я. — Серьезно, огромное тебе спасибо.

— Если ответишь сегодня, я увезу письма в Соединенные Штаты. Я не собираюсь возвращаться, по крайней мере, месяц. Но скоро должен увидеть твоего брата.

Я не знала, доверять ли ему теперь, но поблагодарила за предложение.

Юджи уже направился в главный дом попрощаться с Маркесами, а я поняла, что оставила мачете возле дерева. Я сказала Юджи, что мы увидимся позже и побежала обратно в сад. На поляне был Тео. Он нес мое мачете с застенчивым выражением лица.