Глаз бури - Тэд Уильямс

- Мой добрый Малахиас, я совершенно забыл, что почти разорен оплатой нашего путешествия. Не найдется ли у тебя пары монет, которые помогли бы мне утолить жажду?

Мириамель порылась в кошельке и достала пригоршню золотых.

- Принеси мне хлеба и сыру, - сказала она, высыпав деньги на его раскрытую ладонь.

Она сидела и думала о том, как бы ей снять свой мокрый плащ и насладиться тем, что она попала, наконец, под крышу, когда еще одна группа ряженых ворвалась в дверь, стряхивая дождь со своих нарядов и требуя пива. На одном из самых горластых была маска охотничьей собаки с высунутым языком. Пока он стучал по стойке, его правый глаз на мгновение задержался на Мириамели. Она почувствовала приступ страха, вдруг вспомнив другую собачью маску и горящие стрелы, пронзающие ночные тени. Но пес быстро повернулся к своим приятелям, обронив какую-то шутку и, смеясь, запрокинул голову с забавными тряпочными ушами.

Мириамель прижала руку к груди, пытаясь унять бешеный стук сердца.

Нельзя снимать капюшон, сказала она себе. В эту карнавальную ночь никто не обратит на это внимания. Лучше уж сидеть так, чем быть узнанной кем-нибудь, хоть это и маловероятно.

Кадраха не было удивительно долго. Мириамель уже начала беспокоиться и хотела пойти его искать, когда он вернулся с двумя жбанами эля, полбуханкой хлеба и горбушкой сыра, зажатыми между жбанами.

- Тут сегодня можно помереть от жажды, пока дождешься пива, - сказал монах.

Мириамель начала с жадностью есть, потом отхлебнула пива, горького и непривычного на вкус. Остальное она оставила Кадраху, который не возражал.

Когда она слизала последние крошки с пальцев и раздумывала, не съесть ли еще пирожок с голубиным мясом, на скамью, где сидели они с Кадрахом, упала тень.

Из-под черного монашеского капюшона на них смотрело лицо Смерти - голый череп.

Мириамель слабо вскрикнула, а Кадрах пролил эль на серую сутану, но незнакомец с маской в виде черепа не шевельнулся.

- Очень забавная шутка, приятель, - сказал Кадрах сердито. - С летним праздничком тебя. - Он вытер свое одеянии.

Рот не двигался. Ровный невыразительный голос прозвучал из-за обнаженных зубов.

- Идите со мной.

Мириамель почувствовала мурашки на коже и противную тяжесть в желудке.

Кадрах прищурился. Его шея и пальцы, она заметила, напряглись.

- Да кто ты такой, жалкий актеришка? Будь ты и вправду смертью, я полагаю, ты был бы одет пошикарнее, - монах ткнул пальцем в потрепанную рясу.

- Вставайте и следуйте за мной, - сказала фигура. - У меня нож: закричите - будет хуже.

Брат Кадрах взглянул на Мириамель и сделал гримасу. Они встали. У принцессы дрожали колени. Смерть жестом велела им следовать перед собой через толпу посетителей.

В голове Мириамели роились бессвязные мысли о рывке на свободу, когда еще две фигуры осторожно отделились от толпы у дверей: одна в синей маске и костюме моряка, вторая в костюме крестьянина и необычайно широкополой шляпе. Серьезные глаза не вязались с их яркими нарядами.

Сопровождаемые Моряком и Крестьянином, Мириамель и Кадрах шли по улице за черным плащом Смерти. Не сделав и тридцати шагов, маленькая процессия повернула в проулок и спустилась по лестнице на нижний уровень. Мириамель поскользнулась на мокрой ступеньке, и, когда рука человека в страшной маске-черепе подхватила ее, она содрогнулась от ужаса. Прикосновение было мгновенным, и она не смогла отдернуть руку, иначе упала бы, поэтому пришлось промолчать. Они спустились, попали в новый проулок, прошли вверх и завернули за угол.

Несмотря на слабый лунный свет, на крики гуляк, доносившиеся из таверны наверху и с пристани, Мириамель быстро потеряла ориентацию. Они пробирались по узеньким задним улочкам, как крадущиеся кошки, ныряя в какие-то серые дворы, укрытые виноградными лозами проходы. Время от времени до них доносились неясные голоса, а однажды женский плач.

Наконец они подошли к арке в высокой каменной стене. Смерть вынула из кармана ключ и отперла ворота. Они прошли в заросший двор, над которым склонились ивы, с ветвей на растрескавшиеся камни падали капли дождя. Предводитель повернулся к остальным, махнул ключом, потом жестом направил Мириамель и Кадраха перед собой к темному дверному проему.

- Мы с тобой уже далеко забрались, брат, - сказал монах шепотом, как будто он тоже был участником заговора. - Но какой нам смысл лезть в западню? Может, мы здесь и сразимся? Лучше умереть под открытым небом, если уж так суждено.

Вместо ответа фигура наклонилась. Кадрах подался назад, но человек в маске-черепе только постучал в дверь рукой в черной перчатке, затем толкнул ее. Она беззвучно открылась на смазанных петлях.

Неясный свет теплился внутри. Мириамель вошла первой, за ней, что-то бормоча под нос, последовал Кадрах. Череп вошел последним, закрыв за собой дверь.

Перед ними была меленькая гостиная, освещенная лишь пламенем камина и свечой, горевшей в плошке на столе рядом с графином вина. На стенах висели бархатные гобелены, рисунки на них в тусклом свете казались неясными мазками краски. За столом на стуле с высокой спинкой сидела фигура не менее странная, чем их провожатые, - высокий человек в ржаво-коричневом плаще и в остромордой лисьей маске.

Лис наклонился вперед, указав изящным жестом руки, одетой в бархатную перчатку, на два стула.

- Садитесь, - голос был жидковат, но мелодичен. - Садитесь, принцесса Мириамель. Я бы поднялся, но больные ноги не позволяют.

- Это какое-то безумие, - бурно запротестовал Кадрах, не упуская, однако из виду призрак в маске черепа. - Вы ошиблись, сир. Тот, к кому вы обратились, - юноша, мой прислужник…

- Прошу вас, - Лис миролюбиво попросил тишины. - Пора сбросить маски, ведь именно так кончается праздник Середины лета.

Он поднял лисью маску, обнажив седые волосы и лицо, изборожденное старческими морщинами. Глаза его блестели при свете огня, легкая улыбка расправила морщинистые губы.

- Теперь, когда вам известно, кто я… - начал он, но Кадрах перебил его:

- Мы не знаем, кто вы, и вы нас не за тех принимаете!

Старик сухо засмеялся.

- Оставьте. Мы с вами, возможно, и не встречались раньше, добрый мой приятель, но с принцессой мы старинные друзья. Она, между прочим, была однажды моей гостьей, давным-давно.

- Так вы… граф Страве? - выдохнула Мириамель.

- Именно так. - кивнул граф. Его тень казалась огромной позади его стула. Он наклонился, взяв ее мокрую руку в свою бархатную когтистую лапу. - Хозяин Пирруина и с того момента, как вы ступили на скалы, которыми я владею, ваш хозяин тоже.

3 КЛЯТВОПРЕСТУПНИК