Я подарю тебе крылья. Книга 1 - Ана Шерри

за руку и развернула к себе. – Ты испортишь жизнь себе и Пауле. Ты ее не любишь.

Он положил руки на ее плечи, смотря в глаза, пытаясь успокоить:

– Зато она будет хорошей женой и матерью. Будет ждать меня на земле, радоваться моему приезду домой, делать меня счастливым.

Он отвернулся от сестры, открывая дверь, но та выкрикнула ему вслед:

– Она будет хорошей женой и матерью, будет ждать и радоваться твоему приезду, но счастлив ты будешь только с той, на которую ты любуешься весь полет. Ты будешь приходить домой злой, Паула будет раздражать тебя, но еще больше ты возненавидишь себя, понимая, что когда-то поторопился и сделал неправильный выбор!

Она кричала, пытаясь хоть как-то донести до него смысл своих слов. Даниэль повернулся, не веря своим ушам – еще никогда сестра не повышала на него голос. Женщины выжили из ума. Мать и Лурдес вышли из кухни на крик:

– Что за шум?

Но их никто не услышал. Хмурясь, Даниэль сделал шаг навстречу сестре, повышая голос на два тона:

– Откуда тебе знать, на кого я любуюсь в полете? Не нервируй меня, Сильвия.

– А почему ты занервничал? – Она наконец понизила голос. – Кто заставляет Даниэля Фернандеса Торреса нервничать? Девушка, чье имя Оливия?

Он не ожидал услышать это. Все, что угодно, но только не это имя. Откуда Сильвии знать про Оливию? Или он уже шепчет ее имя вслух?

Злость, гнев, он сжал руки в кулаки, чувствуя боль. Этого имени нет в его жизни! И никогда не будет…

– Это имя для меня ничего не значит, – твердо сказал он и вышел во двор, оставляя своих родных.

Грудь сдавливало с такой силой, что становилось трудно дышать. Хотелось сорвать с себя одежду и вдохнуть полной грудью. Даниэль шел по пляжу, ощущая тепло песка, жалея о том, что он не обжигающе горячий. Он пытался оставить позади свой гнев и наконец дойти до Паулы, сделать то, что надо было сделать еще десять лет назад. Он так решил и решение свое не изменит.

Подойдя к первому же цветочному ларьку, он выдохнул, открывая дверь.

– Мне нужен самый большой букет красных роз.

Все просто. Розы.

Продавщица широко улыбнулась, но Даниэль так нервничал, что не заметил знака внимания. Он думал, подбирал правильные слова. Взгляд случайно упал на голубую орхидею, и волнующие мысли моментально его покинули. Она стояла одиноко, манила к себе. Нежно-голубые листья были открыты, демонстрируя свою красоту.

– Сегодня привезли одну, – сказала девушка, проследив за его взглядом, и достала красные розы.

– Только одну? – Даниэль аккуратно коснулся пальцем голубого лепестка, ощущая его шелковистость и нежность. Он напрочь забыл про свой гнев.

– Это Ванда – голубая орхидея, очень редкий вид. Они растут в Азии, их проблемно сюда везти. Вам какой лентой перевязать букет?

– Мне казалось, они очень стойкие, – прошептал он, не отводя глаз с голубого цветка. Да, он был необычным. И единственным.

– Вы ошибаетесь, орхидеи очень ранимые.

Даниэль тут же убрал руку, боясь причинить вред. Он ошибался. Но этот цветок действительно подходил Оливии: манил своей формой, своей красотой, необычностью.

– Как он пахнет?

– Запахи самые разные. Кому-то запах орхидеи напоминает что-то сладкое, ваниль. Многие чувствуют запах меда, шоколада.

Даниэль закрыл глаза, воссоздавая в памяти запах:

– Кофе.

– Да, – засмеялась девушка, – такое я тоже слышала. И пахнут они только ночью.

Он не сомневался. Орхидеи, как Оливия, полностью одурманивают голову ночью.

– Может, вы передумали и хотите купить ее?

– Нет, – он отрицательно покачал головой, – еще не время.

Приняв из рук девушки огромный букет, Даниэль понял только одно – все эти розы не стоят и одного листка на голубом королевском цветке.

Дорога до дома Паулы оказалась слишком короткой, он так быстро дошел, что хотел было повернуть обратно и сделать еще один круг. Он оперся на калитку, смотря на уходящие солнечные лучи и пытаясь привести в порядок мысли. Холодная голова стала горячей. Слишком горячей. Обжигающей. Это противоречило всем правилам. Но уже не пугало.

Собравшись с духом, он позвонил, и Паула тут же открыла дверь, так быстро, что ему показалось, она наблюдала за ним. Ее радость не была поддельной, она обняла букет. Самый долгожданный, самый желанный. На секунду Даниэлю стало жаль ее – она ждала его так долго, она достойна быть счастливой.

– Мне надо поговорить с тобой, Паула.

Девушка не почувствовала в его голосе сожаления, она не хотела этого слышать. Предложила ему сесть и стала возиться с цветами. Сколько радости, сколько эмоций он видел на ее лице в эту минуту.

– Паула, – Даниэль почувствовал, что в горле пересохло, и прокашлялся, пытаясь растянуть время. Она села рядом, улыбаясь, пытаясь морально подбодрить его. Она ждала его визита. Ждала десять лет. – Ты удивительная девушка, добрая, открытая… – Даниэль понял, что никогда не был романтиком на земле. Красивые слова, цветы – все это не его. Почему нельзя выкрикнуть просто то, что он хочет сказать, и больше не мучиться? – Ты доказала, что способна любить и ждать. Ты будешь хорошей женой. – Он замолчал, чувствуя, как сильно стучит сердце, ощущая, как пальцы девушки сжимают его руку. Ее глаза смотрели с такой надеждой… Он возненавидел себя и Оливию. – Но не для меня.

Все раскололось, полетело ко всем чертям! Где-то впереди, возможно, есть свет. Возможно, мрак. Даниэль не знал. Но был уверен, что идти вперед будет тяжело. Англичанка победила в борьбе, о которой и не подозревала. Орхидея против розы. Небо против земли. Шторм против штиля. Боковой ветер, изменивший курс его жизни.

Он шел по пляжу, пиная песок. Хотелось кричать во весь голос, но он запивал этот крик алкоголем. Даниэль Фернандес Торрес был пьян, и это смешило его больше, чем победа Оливии.

Утро встретило засухой во рту и сильной головной болью. Накинув одеяло на голову, он застонал, вспомнив институтские годы. Как давно он не напивался. Но тогда была другая причина – веселье, сейчас он вырос, и причина стала иная – безвыходность. Ситуация оказалась критической, впору кричать Mayday.