Сумеречный Взгляд - Дин Кунц

Когда я повернулся к ним и подошел к клетке, их взгляды переместились с трупов на полу на пистолет. Они глядели на него с точно таким же любопытством, какое проявляли по отношению к неподвижным телам родителей, — возможно, чуть настороженно, но без страха.

Я выстрелил одному из них в голову.

Двое оставшихся уродов отскочили от решетки и забегали взад-вперед по клетке как безумные, вопя куда сильнее и громче, чем раньше, в поисках укрытия. Хоть они и были слабоумными детьми — даже хуже, чем слабоумными: идиотами, живущими в тусклом мире, где не существовало причин и следствий, — но они все же были достаточно сообразительны, чтобы испугаться смерти.

Мне потребовалось четыре выстрела, чтобы добить их, хотя это и было просто. Слишком просто. Обычно я получал удовольствие, убивая гоблинов, но эта бойня была мне не по душе. Эти твари были достойны жалости — без сомнения, смертельно опасные, но безмозглые, и не противники для меня. Кроме того, убийство противников, которые сидят за решеткой и не могут оказать сопротивления... ну, это было похоже на то, как поступил бы гоблин, и было делом, недостойным человека.

Вернулись Райа и Кэти Осборн, завернутые в куртки, шарфы и ботинки. У каждой в руках было по оцинкованному ведру, на две трети заполненному бензином. Они спускались по подвальной лестнице с большой осторожностью, стараясь не пролить ни капли содержимого ведер на себя.

Они поглядели на трех мертвых уродов в клетке — и быстро отвели взгляд.

Внезапно меня переполнило чувство, что мы слишком долго пробыли в доме и что каждая лишняя минута нашего пребывания здесь влечет опасность того, что нас обнаружат другие гоблины.

— Пора с этим заканчивать, — прошептала Райа, и этим шепотом, в котором вовсе не было явной необходимости, ясно дала понять, что ее опасения тоже растут.

Я взял ведро у Кэти и выплеснул содержимое в подвал, щедро поливая трупы.

Райа и Кэти отступили к дверям, захватив с собой масляную лампу с алтаря, все еще горевшую, я же тем временем разлил по полу подвала и второе ведро бензина. Судорожно ловя ртом воздух, но вдыхая только бензиновые пары, я заторопился вверх по лестнице, на кухню, где ожидали меня обе женщины.

Райа протянула мне светильник.

— У меня руки в бензине, — сказал я и быстро прошел к кухонной раковине, чтобы вымыть руки.

Через минуту, счистив с себя все пятна, из-за которых я мог бы в один миг вспыхнуть и стать священной жертвой, но не в силах отделаться от ощущения, что мы сидим на бомбе, я взял у Райи лампу и вернулся на лестницу в подвал. Испарения поднимались снизу удушливыми волнами. Хоть я и боялся, что концентрация паров бензина была уже достаточно высокой, чтобы вмиг взорваться, соприкоснувшись с огнем, я все же без колебаний швырнул стеклянную лампу на нижнюю ступеньку лестницы.

Медно-желтый стеклянный шар ударился о бетон и разлетелся на куски. Горящий фитиль воспламенил разливающееся масло, загоревшееся переливчатым синим пламенем, а масло воспламенило бензин. Страшное пламя с ревом ожило. Волна жара ударила вверх по ступеням — такая яростная, что мне показалось, что загорелись волосы у меня на голове, пока я, спотыкаясь, отступал на кухню.

Райа и Кэти уже отошли к заднему крыльцу. Я быстро последовал за ними. Мы бросились бежать — вокруг дома, мимо припаркованной у переднего крыльца патрульной машины и вдоль проезда длиной в полмили.

Еще до того, как мы добежали до края леса, мы увидели пламя пожара, отражающегося на снегу вокруг нас. Когда мы обернулись поглядеть назад, языки огня уже выбрались из подвала сквозь пол на первый этаж. Окна мерцали, точно оранжевые глаза на лице фонаря, вырезанного из тыквы. Затем оконные стекла лопнули с треском, отчетливо слышным в холодном ночном воздухе.

Теперь ветер быстро разнесет пламя по всем балкам до самой крыши. Пламя будет таким сильным, что трупы в подвале превратятся в пепел и кости. Если нам хоть немного повезет, власти — все как на подбор гоблины — могут подумать, что пожар возник в результате несчастного случая. Они могут и отказаться от тщательного расследования, которое выявило бы пробитые пулями кости и другие доказательства нечистой игры. Даже если у них и возникнут подозрения и они отыщут то, что начнут искать, у нас все равно будет в запасе день-другой до того, как приступят к поиску убийц гоблинов.

Сверкающий снег рядом с домом казался точно залитым кровью. Чуть поодаль оранжево-желтые отсветы и огромные странные тени крутились, сгибались, метались, корчились и трепетали на известково-белом покрове зимы.

Первая битва новой войны. И мы ее выиграли.

Отвернувшись от дома, мы поспешили вдоль проезда, в туннель, образованный нависшими над дорогой ветвями вечнозеленых деревьев. Отсветы от пожара не доходили сюда, и, хотя тьма мстительно сомкнулась вокруг нас и видимость упала почти до нуля, мы не снизили скорости. Так как эта дорога один раз уже была пройдена нами в противоположном направлении к дому гоблинов, мы знали, что больших препятствий на пути нет. Хотя бежать приходилось вслепую, мы все же испытывали определенную уверенность в том, что не сломаем ноги в какой-нибудь канаве или не споткнемся о цепи, натянутые поперек дороги специально, чтобы не пропустить чужаков.

Мы быстро домчались до главной дороги, повернули на север и вскоре добрались до автомобиля. Райа села за руль. Кэти устроилась рядом с ней. Я сел на заднее сиденье, зажав между колен револьвер полицейского. Я почти ожидал, что появятся гоблины и остановят нас, и был готов убрать их без раздумий.

Даже после того, как мы проехали не одну милю, я все еще слышал (в памяти) жуткие трепещущие вопли трех выродков — детей гоблинов.

Мы отвезли Кэти на бензозаправочную станцию и проехали с нею и с ремонтником обратно к ее автомобилю. Он моментально определил, что сели батареи — ситуация, к которой он подготовился, положив в кузов своего «Доджа» подходящую новую батарею перед тем, как выехать со станции. Он установил новую батарею прямо там, у обочины — света, который давала лампа, работающая от аккумулятора его грузовика, было более чем достаточно.

Когда «Понтиак» Кэти уже был отремонтирован, когда ремонтник уже уехал, получив деньги за свою работу, она посмотрела на нас с Райей, затем опустила свой загнанный взгляд на замерзшую землю у себя под ногами. Резкий ветер гнал маленькие белые облачка выхлопных газов, сбивая их в кучки у бампера машины.

— И что теперь, черт побери? — поинтересовалась она дрожащим голосом.

— Ты направлялась в Нью-Йорк, — напомнила ей Райа.

Та невесело рассмеялась.

— А ведь запросто могла бы сейчас направляться на небеса.