Время для жизни - taramans
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Илья! Может все-же гармонь, или там… баян? Ну что – аккордеон-то? Он же, зараза, сложный!
- Не ной! Мы с тобой договаривались! Вот! Будь добр, занимайся!
И, сатрап, каждый день проверяет, как Иван усвоил предыдущий урок.
Инструментов у них сейчас вполне хватает. Гитар пять штук, из которых одну, что получше, Косов уволок к себе в комнату. Обосновал тем, что – занимается и музыку подбирает. К песням.
Вот еще – пара аккордеонов, несколько гармоней и баянов. Балалаек штук семь, если не больше. Иван инструменты не считал, так только, на глаз определяет. Даже парочка барабанов есть, и горн. Или – труба? Тут Косов вообще разницы не знает. Далек он от духовых инструментов.
Директор набрал ребят в ансамбль, сейчас готов с ними с утра до вечера возится. Поэтому в клубе подчас – сплошная какофония! Они с Тоней даже цапаются, когда требуется освободить зал для занятий танцевального кружка. Все перепираются, кому заниматься в зале, а кому – и фойе достаточно.
Но фойе… дело такое. Люди все же ходят в библиотеку, отвлекают от занятий ребятишек.
Но вся эта суета, в основном – после обеда. А с утра – более или менее спокойно!
Иван показал Илье свои наброски песен. Опять большинство песен получились женскими. Илье, как видно, это не особо по нутру, но – терпит. Интересно, что Тоня довольно спокойно относится к упоминаниям о Варе, и к тому, что песни Иван сочиняет, получается для бывшей пассии Ильи. Может она избрала такую линию поведения – дескать, смотри какая гнусная женщина была рядом с тобой раньше, а вот сейчас – какая хорошая я?
Хотя – вряд ли. Больше похоже, что Тоня и правда такая легкая на характер, и незлая. Но вот, когда занятия с ребятишками ведет – дисциплина у нее есть, и довольно жесткая.
Но занимаясь всеми этими делами, Иван, не переставая думал про ситуацию с Хлопом. И даже не столько о том, что остался целым, можно сказать – случайно; а о том, что его эмоции по отношению к ситуации и этим бандитам были… странными. Не очень-то и понятными, если рассуждать логически. Ну, давно понятно, что разум – это одно, а вот эмоции – это несколько другое. Иван не был специалистом в области психиатрии, просто во время учебы прошел курс судебной психиатрии, да потом несколько раз по уголовным делам приходилось консультироваться с врачами. То есть – только в общих чертах.
«Вот есть разум… и тут я проблем у себя не вижу… в общем-то. А вот с эмоциями… порой – просто беда! Головой понимаю, что нужно делать вот так, а захлестнет эмоциями – и все! Никаких доводов разума! И эмоции подчас такие… не свойственные в прошлом Елизарову. Получается они – больше Чибиса, эти эмоции? Выходит – шизофрения, это не раздвоение разума, а раздвоение эмоций? Значит что? Значит – говорить «сошел с ума» - неверно! Вернее будет – «душевнобольной», если душа - это эмоции? Ну не разум же является душой?!».
Сейчас он разумом понимал, что одним из способов его дальнейшего поведения является «уход в тину». Сидеть в клубе «тихэнько» и не отсвечивать. Возможно такое? Вполне! Жить есть где, одежда есть, деньги есть, в деревне есть магазин, то есть с голоду не помрешь. Вот и живи так! Но – не хочется так жить! Как-то… противно! И самому себе – стыдно.
Какие еще варианты? Сдать Хлопа ментам? Не… не вариант! Тогда и сам он сядет, и надолго. Вообще не вариант!
Что еще? Отдать деньги, все что есть? Эти… суки… показали, что деньги им особо не нужны. Нет, забрать-то они – заберут, только Ивана все равно отмудохают и покуражатся, или просто зарежут.
Тогда что? Получается – ударить первым… И в эмоциях были сомнения в осуществимости этого, но отрицания как такового – не было. Понимал ли он, что придется убить и Хлопа, и Цыгана? Да, понимал. Причем – как-то по-разному понимал. С точки зрения Елизарова, оба этих мудака давно уже зря топчут землю. Никакой пользы людям от них нет, а вот вреда – полно!
К примеру, есть другие представители преступного мира. Тот же Шрам, или Савоська. Но Шрам, преступным путем поимев денег, на эти деньги дает жить другим, тоже пусть не самым лучшим людям – тем же торгашам, у которых одевается; тем же проституткам, чьими услугами пользуется. А от тех – эти деньги уже идут другим.
Савоська – тот вообще встроен в какую-то сложную преступную схему по обороту денег. Там тоже столько жучков крутиться, все кушают-пьют, да еще и родных обеспечивают. То есть – тоже небесполезен для определенной части общества.
А эти… мразоты… только гадят другим, причем гадят – жестко, вплоть до увечий, а все полученное – прожирают, пропивают бездарно. Такие даже для самих урок – не очень удобны. Да что там неудобны, от таких стараются держаться подальше! Они как взбесившиеся собаки, которых просто необходимо даже не изолировать, а уничтожить!
Есть отрицание необходимости убийства Хлопа и Цыгана? Нет, отсутствует. И в прежней жизни Елизаров не понимал где-то читаной фразы, так любимой русской интеллигенцией, что, дескать, если не можешь вернуть жизнь умершему хорошему человеку, не отнимай жизни у плохого. Где здесь связь? Где логика? Ну… русская «интель» много чего взяла на вооружение, из мыслей разных умных людей. Но! Возможно, мысли были поняты неправильно, или просто выдернуты из контекста. Да и кто сказал, что пусть и умные люди всегда «сыплют» только умными мыслями? Им что, вообще не свойственно ошибаться?
Эмоции же Чибиса… несколько другие. Он просто очень боится этих отморозков. А где такой сильный страх, там и сильнейшее желание избавиться от причин данного страха. Причем радикально избавиться!
И херней маются те, кто блеет про «не убий»! Они просто не видели никогда своими глазами убитых такими отморозками людей, изнасилованных женщин, не видели горя пострадавших от таких зверей. А если и видели, но все равно – «не убий», значит – сами твари равнодушные, и лицемерные, не способные сопереживать чужому горю. Их, таких «гуманистов» просто не касалось подобное.
То есть – решение принято. А вот как его воплощать? Ну… найти-то их можно. Пробежаться осторожно по известным Чибису малинам, да хавирам. Поспрошать людей. Его многие знают, а не знают – так все равно видели с кодлой, а потому такой интерес
