Разбитые. Как закалялась сталь (СИ) - MeXXanik

рядом с собой. Её русые волосы красиво сочетались с цветом его постельного белья. Малфой отвёл взгляд и поднялся. Прошёл к тумбочке, достал склянку с антипохмельным зельем и залпом опустошил её, поморщившись от горьковатого привкуса.

Драко прошёлся по комнате, стараясь не разбудить Николь и одновременно желая, чтобы она проснулась. В голове обрывками стали всплывать события вчерашнего вечера и то, как он прижимал её к себе, обнимал и даже, кажется, целовал. Малфой точно не помнил. И всё бы ничего, но почему-то стало так стыдно перед Асторией, что парень не находил себе места. Он обещал ей семью, а сам свои вечера коротал в постели с другой. Драко презирал измены и точно знал, что стоит ему только сказать Астории своё «да» перед всеми, как его похождениям придёт конец. Не потому, что Гринграсс, а в то время уже Малфой, будет следить за тем, чтобы её муж не гулял, но потому, что сам Драко будет хранить верность. Потому что так надо, так правильно. Так честно.

Он бросил взгляд в сторону кровати. Николь… Рано или поздно им придётся перестать играть в любовь. И, наверное, было бы правильно поговорить с ней об этом сейчас, пока ещё не слишком поздно, пока их увлечённость друг другом не переросла во что-то большее. Но рассказать ей об этом значило потерять, а к этому Драко пока не был готов.

Отношения с двумя девушками — опасная штука. С одной хорошо. надёжно и спокойно. Она — важная часть жизни, которую трудно просто так забыть и вычеркнуть из сердца. А к другой тянет. Тянет сильно, порочно и грязно. И, в какой бы мрак она не тянула, прекратить эту связь невозможно.

Малфой вздохнул и, заметив движение на кровати, снова лёг, понимая, что этот разговор нельзя откладывать.

— Доброе утро, — улыбнулась девушка, открывая глаза, но тут же поморщилась.

— Голова? — когтевранка кивнула, а Драко протянул ей зелье. Николь тут же выпила его, а парень нахмурился. — Ты даже не спросила, что это. А вдруг там был яд?

— Я доверяю тебе, — пожала плечами Николь.

— Никогда больше так не делай, пока не узнаешь содержимое.

— Ладно, — девушка снова поудобнее улеглась, явно забыв, что спешила домой. Драко напоминать не стал.

— Ты влюблялась когда-нибудь?

Он лежал на спине и смотрел в потолок, думая, как лучше начать этот разговор.

Николь хотелось сказать «Да, сейчас, в тебя», но вместо этого она повернулась к нему спиной и ответила:

— Нет. Никогда.

ㅤ

Малфой кивнул, собираясь с мыслями. Несколько минут они молчали.

— Никки… — с трудом начал Драко, проводя по спине девушки пальцами, пока она лежала на подушке, смотря в окно.

— Да, Драко? — ответила Николь. Она повернулась к нему и укрылась получше. Мрачность лица парня сразу вызвала какое-то подозрение у девушки.

— Нам нужно серьёзно поговорить, — он выглядел слегка обеспокоенно, задумчиво смотря на волшебницу.

— Ты пугаешь меня, Малфой, как будто сейчас скажешь что-нибудь очень плохое, — Рейнер улыбалась, но эта улыбка быстро сошла с её лица.

Драко присел, облокачиваясь на спинку кровати, и устало посмотрел на девушку. Он усмехнулся слегка нагло, его даже забавляло то, что он сейчас скажет.

— Ты такая необычная, Николь, такая нежная, чистая со мной, но такая строгая с другими. Я даже не думал, что с тобой может быть так хорошо… — Малфой затих, будто подбирал слова.

Ему просто нельзя было всё выпалить — как-то не по-джентельменски, она такого не заслужила, пускай и сама согласилась на подобные чувства. Мало того, он к такому просто не привык, чтобы какая-то девушка так быстро поразила его собой и была такой искренней в своих намерениях. Ему было чуждо подобное. Женщины просто не бывали такими, ну не бывали!

Когтевранка напряглась, она присела, ожидающе кусая губы. Девушка, казалось бы, уже переживала трагедию, которой ещё даже не случилось. В её юной голове вертелись ужасные мысли, и, о Мерлин, какие-то уже через минуту окажутся верными.

— Но ты кое-что по неосторожности упустила. Точнее, я заставил тебя не думать об этом. Ты каждый раз так увлекалась мной, что позволяла себе игнорировать одну очень важную вещь, а я, признаюсь, хотел, чтобы ты игнорировала это, — Малфой опустил свои серые глаза, будто впервые за столько лет жизни жалел о сказанном.

— Говори, Драко, не тяни. Это действует подобно Круциатусу.

— Ты знаешь, что я почти помолвлен и как только Астории исполнится 17, мы поженимся. Я не люблю её, не скрою, но уважаю. Уважаю настолько, что не смогу подвести её, — Драко сглотнул и поднял глаза на Рейнер. В её карих омутах плескалось отчаяние. Она уже поняла, что он хотел ей сказать, но не останавливала парня. Он продолжил: — Ты мне не безразлична и именно поэтому я сейчас говорю об этом. Когда всё только начиналось… Наше тесное общение, я имею в виду… Мне просто хотелось этого и я мало думал о твоих чувствах, но сейчас… — он надолго замолчал.

— Что сейчас? — Николь сглотнула слёзы, силясь не показывать блондину, как сильно её взволновали его слова.

— Сейчас мне важно, что ты чувствуешь. Я не хочу тебя обманывать. Наша связь… Она ни к чему не приведёт. Я женюсь на Астории, а ты… Я верю, что ты встретишь достойного юношу.

— Всё хорошо, я всё понимаю. Она стройнее, моложе, красивее… — сказала девушка, всхлипывая. — Не волнуйся, я бы тоже не выбрала себя…

— Никки… — Драко протянул к ней руку, притягивая к себе.

Она полюбила его, сама не зная, как и когда. Ненавидела себя за это, ведь он был помолвлен и его невеста была красива, словно прохладное майское утро, словно тонкий лунный свет. Николь смотрела на неё и чувствовала, что у неё нет ни единого шанса, но Малфой целовал её в тёмных коридорах, в выручай-комнате и в перерывах между заданиями. И она не могла не отвечать ему, сердце яростно колотилось в груди.

— Мы не должны, — тихо добавила Рейнер. Его улыбка была преисполнена грусти, однако он не отпустил её, сжимая в объятиях хрупкую талию. Николь дрожала, а он покрывал поцелуями её лицо и осушал следы слёз губами. Её руки легли ему на грудь, щекой она прижалась к нему. Девушка чувствовала, как колотится его сердце, как вздымается его грудь от тяжёлого дыхания.

Ему нужны её слезы. Ему нужны её эмоции…

Они стали старше и были одиноки.

Он знал, что быть с ней — это как пить кровь единорога. Одновременно боль и наслаждение…

— Мы… Мы же будем продолжать общаться? — неуверенно спросила