Разбитые. Как закалялась сталь (СИ) - MeXXanik

— Боишься ли ты боли?

Это был её самый любимый вопрос. Беллатриса часто задавала его Николь. Она обожала произносить слово «боль» — праздник для её потрескавшихся губ, который она отмечала своим тяжёлым смехом. Наверное, она долго произносила его перед зеркалом, любовалась собой и поняла, что это лучшее слово для неё. Самый подходящий ей наряд.

В первый раз Николь храбро заявила ей, что не боится, и это оказалось большой ошибкой, опустившей её в глазах Беллы. Она пророчески сказала Драко, что жизнь «такую идиотку» ещё проучит. Из сегодняшнего дня Рейнер могла бы ответить ей в прошлое, что она была фантастически права. Лестрейндж ещё долго отказывалась воспринимать девчонку как равного себе человека, игнорировала её присутствие рядом и всё, что она говорила.

— Так боишься ли ты боли, малышка Никки?

Рейнер ещё тогда заметила, что её имя из уст сумасшедшей тётушки Драко звучало ужасно. Только самым близким она позволяла называть себя «Никки», а у Беллатрисы не было такого права.

Однажды Николь спросила её с искренним интересом, так ли необходимо бояться боли. Ведь она придёт вне зависимости от её страха.

— Если ты не дашь ей понять, как боишься её, она может счесть это за неуважение. Боль уничтожает всех, кто не уважает её, малышка Никки. И не даёт второго шанса объясниться с ней, почему ты её не боишься.

Именно поэтому Беллатриса сделала всё от неё зависящее, чтобы Николь прочувствовала боль на полную.

Вместо привычной для неё комнаты для гостей, которая уже по праву считалась её, как сказал Драко, девушка зачем-то пришла именно к Малфою. Стук в дверь. Блондин впустил её внутрь без лишних вопросов. В комнате они были не одни. Тео и Пэнс сидели на полу в окружении бутылок огневиски.

— О, Николь, присоединяйся! — воскликнула Паркинсон, заметив девушку.

— Что за повод?

— Мы всё ещё живы, — бросил Малфой и опёрся о спинку кровати, осматривая Рейнер с ног до головы. Тыльная сторона женской ладони была испачкана в крови. — Выглядишь паршиво. Всё плохо?

— Пойдёт, — отмахнулась Николь.

— Рейнер, я серьёзно. Рассказывай.

— Что рассказывать?

— Где ты была, почему не приходила, что сказал Тёмный Лорд. Всё по порядку, — Драко скрестил руки на груди. Тео и Пэнси повернулись всем корпусом в её сторону, тоже внимательно слушая.

Николь потёрла больное плечо и прислонилась спиной к дверному косяку. Вздохнув, она начала свой рассказ. Говорила о том, как не вовремя на неё разозлились родители за побег на три недели, о наказании и необходимости сидеть дома. Рассказала, что зелья сна без сновидений закончились в тот момент, когда она меньше всего была к этому готова. Когда речь зашла о её галлюцинациях, Николь колебалась. Она с лёгкостью могла рассказать об этом Драко — Николь сама не заметила, когда они перешли на тот этап отношений, когда могли поделиться друг с другом чем-то подобным, — но говорить о своём безумии Тео и Пэнс не хотелось. Не то, чтобы она не доверяла им, просто… Просто когтевранка боялась, что ребята отвернутся от неё из-за этого.

— Никки? — обеспокоенно окликнул её Драко. Видимо, она молчала слишком долго. — Всё нормально?

— Да… Кхм, да, — Рейнер прочистила горло. — Я… Я почувствовала жжение метки и решила, что в этот раз обязательно должна прийти.

Она не смогла признаться. Николь уже потеряла Фреда, Камиллу и Араксию, потерять ещё и этих двоих было бы смерти подобно.

— После того, как я выполнила задание и вернулась в Мэнор, Тёмный Лорд немного наказал меня за беспричинные пропуски и… Всё, — развела руки в стороны девушка.

— Немного? На тебе живого места нет!

— Я в порядке.

— Вижу. Иди в ванную, — сказал Драко и подошёл к тумбочке, но поймал на себе три вопросительных взгляда и закатил глаза. — Раны обработать нужно.

Николь посмотрела на Драко, а затем перевела взгляд на Нотта и Паркинсон, как бы спрашивая: «При них?». Малфой кивнул и указал на шкаф. Рейнер подошла к нему и выудила полотенце. Теодор и Пэнси удивлённо наблюдали за действиями девушки. По тому, как свободно она ориентировалась в комнате и вела себя по-хозяйки, они могли со стопроцентной вероятностью сказать, что Николь была здесь не впервые. Паркинсон прищурилась и хитро улыбнулась, переводя взгляд с Драко на Николь и обратно. А девчонка-то не промах!

Когтевранка толкнула дверь, ведущую в ванную, и прошла внутрь. Повесила полотенце на крючок и присела на край ванны. Драко бросил друзьям «Скоро вернусь, не скучайте» и закрыл за собой дверь, оставаясь наедине с девушкой.

— Раздевайся.

Волшебница вздохнула и повиновалась. В любой другой ситуации она бы была поражена таким отношением к себе и обязательно сказала бы что-то язвительное, но сейчас не тот случай. Она стянула одежду, оставаясь в нижнем белье, и провела рукой по волосам, убирая их с лица. Его серые глаза задержались на обнажённых плечах девушки и медленно проскользили вниз. Николь укусила внутреннюю сторону щеки, чувствуя, что мужской взгляд сосредоточен исключительно на ней.

Это был не первый раз, когда Драко помогал ей лечить раны, но Николь всё так же шипела, когда его руки задевали особенно болезненные гематомы на её теле, как и несколько месяцев назад. Шипела, словно змея перед нападением, но из рук не вырывалась, демонстрируя удивительную для неё покорность. Драко даже хотел медленнее залечивать её раны, чтобы продлить это мгновение, но не делал этого: он знал, что Николь как никто чувствует обман. Потому он продолжал втирать мазь в её кожу на рёбрах, гадая, какое заклинание оставило это сине-фиолетовое уродство и ни одного перелома.

Николь знала, что любой другой мужчина не выдержал бы с ней и месяца. Не мог бы так, как Драко, молча сносить её обучение с Лордом, а потом с такой точностью орудовать бесчисленными склянками с мазями и зельями. Тёмный маг заставлял её платить за каждую ошибку, но Рейнер не переживала за своё тело. Знала, что к утру раны затянутся, а через неделю не останется и шрама.

— Что с тобой было на собрании? — раздался слегка хриплый голос Драко. Он стоял за спиной девушки, продолжая втирать мазь в её тело. От его дыхания по её коже пробежали мурашки.

— Сейчас не лучшее время для этой темы, — выдохнула Николь.

— Всё серьёзно? — брови Драко свелись к переносице.

— Боюсь, серьёзнее, чем я думала вначале.

Малфой сделал последний мазок и закрыл склянку с мазью, отставляя её в сторону. Парень вымыл руки и обошёл девушку так, чтобы видеть её лицо. Николь же,