M&D - Федор Московцев

На минуту воцарилось молчание, стало слышно наглое чириканье воробьёв, сидевших на деревьях в саду и на карнизах дома.

– Кто позаботиться о тебе, когда твой дружок сядет, или его грохнут! Загремишь в кутузку, кто тебя вытащит? А если он попользуется тобой и выставит другим подонкам, что тогда? Кто за тебя вступится, и кому ты будешь тогда нужна! Ну, блядью станешь, подстилкой, сколешься на зоне, это нормально, хорошо, может, это твоё. А твоя мать и брат – что им делать, когда закончатся папы Витины деньги? Нормально тебе будет жить на свете, когда они через тебя пострадают?!

К сказанному уже было нечего прибавить, и Арина с Юрием покинули комнату, оставив Таню наедине с её сомнениями. Не стало большим открытием то, что опора из Никиты никудышная. Но Таню жгло чисто женское любопытство, а уж его-то Никита способен был удовлетворить. Жим-жим по подъездам её и саму давно не устраивало, ей нужно было что-то настоящее, и с настоящим мужчиной. Но как раз этой настоящести Никите недоставало, не вытягивал он ту самую последнюю ноту, без которой музыка не музыка, а фальшивое наигрывание. И если поддержку себе, матери и брату она как-нибудь окажет по жизни, – тут дядя Юра сильно сгустил краски; то насчёт Никитиной мужской состоятельности – здесь, увы, она бессильна.

Но что же делать с проснувшимися желаниями, которые уже настоятельно требуют удовлетворения? Ждать? А сколько ждать, и чего ждать?! Случай, который решит головоломку? А где томящейся девушке обретаться, по каким местам ходить, чтобы поймать этот случай?

Глава 101

Галишникова с Галимуллиной потеряли контроль над финансами. Вернее, контроль потерял главный врач со своим заместителем, ранее доверявшие им самостоятельно заниматься закупками для своего отделения. Теперь бюджет РКБ передали сразу трём структурам – КМИЗу, Татхимфармпрепаратам, и ООО «Парамита» – подконтрольная Рафаэлю фирма. Галишникова имела определенное влияние в городе – все ведь рожают и попадают если не к ней, то обязательно к её знакомым. Пользуясь связями и правом обращаться к кому угодно, она добилась для Андрея аудиенции во всех этих структурах.

Во всех трёх организациях он представился директором фирмы «Экссон» (новое ООО, зарегистрированное в Москве), дистрибьютором «Джонсон и Джонсон» и многих других иностранных компаний; рассказал о том, что уже длительное время сотрудничает с РКБ и прочими больницами Татарстана, знает их потребности, и готов впредь выполнять их заявки – уже не напрямую (к сожалению). Своё расстройство он, конечно же, не показывал.

На КМИзе сразу отрезали – живых денег нет, и не будет. Если хотите сотрудничать, выбирайте в обмен продукцию нашего завода. Побывав на складе, и проведя долгие переговоры с заместителем директора, Андрей выяснил, что сможет обменять свой товар на какой-нибудь другой, и это необязательно должны быть неходовые инструменты, выпускаемые КМИЗом. Просто цена будет очень высока, но ведь можно накрутить цену и на свой товар!

– Как насчёт оборудования, вы можете поставлять медицинские аппараты, кардиомониторы, например? – спросил он.

Замдиректора ответил, что ему проще заниматься расходными материалами, а на оборудование нужны специальные согласования. Андрею нужно было реализовать взятые у Игоря Быстрова аппараты, а продавать всё остальное на таких кривых условиях просто не имело смысла. Поэтому он уговорил Галишникову, чтобы та выслала на КМИЗ заявку на кардиомониторы Jostra и противопролежневые матрасы.

На «Татхимфармпрепараты» он приехал вместе с Галимуллиной – она хорошо знала директора, и могла запросто сказать, что ей нужно. Встреча оказалась продуктивной, из приёмной сразу прошли к ответственному человеку, и подписали договор поставки и специальный «договор спонсорской помощи», по которому поставщик должен был перечислять 10 % от сумм, оплачиваемых покупателем за товар. Таковы были условия работы с этим госучреждением.

Каким-то таинственным образом Рафаэлю удавалось выкруживать бюджетные деньги, которыми он пользовался, а на конечном этапе закрывал задолженность перед государственными организациями, отгружая продукцию через какую-нибудь прокладку. Так, медицинскими учреждениями занималась «Парамита», офис которой находился на территории бывшей плодоовощной базы, в центре города, позади гостиницы «Татарстан». В тесном помещении было не протолкнуться, стол стоял на столе, компьютер на компьютере, сотрудник на сотруднике. Куча народу, горы бумаг, папок, всё это перемешивалось и перемещалось. В этой кутерьме Андрея принял мужчина средних лет, представившийся Дамиром Алимовым. Он просмотрел красочный проспект компании «Экссон» и сразу заявил, что ему нужны скидки от каталожных цен не менее 50 % и отсрочка платежа один месяц, так как,

– …мы отрабатываем схему, и со всеми так работаем. Поэтому, если вы платите врачам… лучше не делайте этого, а все скидки давайте нам, потому что все деньги – у нас, а не у них.

«Где-то я уже это слышал, не от твоего ли папы-Рафаэля, – подумал Андрей.

Он продолжил переговоры, сообщил, что является хозяином фирмы, и единственным человеком, который принимает решения, поэтому с условиями согласен… условно, что касается цен – конкретное слово будет сказано, когда покупатель покажет конкретную заявку. На двадцатой минуте выяснилось, что по РКБ у «Парамиты» лимиты все исчерпаны.

– В какой больнице у вас… такое же влияние, как в РКБ, и где вы сможете взять для нас заявку? – спросил Алимов.

– Шестая больница, ДМЦ (Детский медицинский центр)…

– Всё не то. А что с РКБ № 2, это бывшая «обкомовская»?

С заместителем главврача РКБ № 2 Андрея познакомила Галишникова, и до этого времени больница делала прямо-таки смехотворные заявки. Теперь стало ясно, почему – вся продукция выбиралась по зачётным схемам.

Просмотрев свои бумаги, Алимов спросил насчёт офтальмологии.

– О! Офтальмология – это моя страсть! – ответил радостно Андрей, пояснив, что прежде работал в иностранной компании, специализирующейся на производстве расходных материалов и оборудования для нужд глазных клиник.

– Городская клиника на Бутлерова, – сказал Алимов.

Андрей тут же без запинки назвал поименно руководство этой клиники (находящейся в пяти минутах ходьбы от офиса Парамиты), и выложил кучу разных подробностей, чтобы у собеседника не оставалось никаких сомнений в компетентности директора компании «Экссон».

Если в начале беседы у Дамира Алимова было несколько настороженное отношение, то к концу встречи они с Андреем разговаривали уже на одном языке.

– Давно работаешь в Казани?

– Сколько себя помню. Дело не в этом.

– А в чём?

– Дело в том, как вы будете платить.

– Мы платим хорошо… тем, кто хорошо с нами работает.

Андрей отчитывался в проделанной работе перед «барышнями» в ресторане «Танго». Исполнялись тишайшие, но очень эмоциональные песни с хорошей поэзией, интимной интонацией и тонкими аранжировками, где мрачноватая электроника прекрасно уживалась с прозрачной акустикой, включавшей в себя в том числе массу этнических инструментов с Востока.

– …по КМИЗу, если получится – деньги будут не раньше декабря, как реализуется рентгенпленка, которой они рассчитаются за мониторы. «Татхимфармпрепараты» – у них отсрочка на 30 дней, так что сентябрь месяц. Ну, а «Парамита» ещё не дала заявок.

И Андрей заверил, что помнит об их интересах в других лечебных учреждениях, с руководителями которых они познакомили и очень рекомендовали в качестве поставщика.

– Мы не сомневаемся в тебе, – сказала Вера Ильинична.

Нона Ильинична поинтересовалась, куда делся Вениамин Штейн.

– А что куда делся… У него там неприятности в Джонсоне. Те Стеррады, что вы купили, не пошли ему в план. Ему не засчитали эти двести пятьдесят тысяч.

– Но ведь это полностью его заслуга, он сделал нам презентацию, и мы решили купить у вас стерилизатор! – удивилась Вера Ильинична.

– Эти деньги пошли Виленской в план, и она получила премию. Она занимается Стеррадами, и доказала начальству, что эта продажа – результат её работы. Вениамин объявил бойкот, сидит дома, и забил на командировки. Не поехал на sales-meeting в Турцию и даже продинамил поездку в Штаты на конференцию – там собираются важные дядьки, в том числе ваш земляк, кардиохирург Акчурин, оперировавший Ельцина. Вместо Штейна туда поехала Виленская. Сам он отключил сотовый и строит дом.

Нона Ильинична закурила сигарету.

– Это, я считаю, глупо. Надо не сидеть дома, а поехать в Москву, и отстоять свои права. И эта московская девушка правильно сделала, что перехватила деньги у такого размазни.

– Это несправедливо, Нона, мы должны ему помочь! Давай позвоним в Джонсон!

– Вы тут неправы, Вера Ильинична! Если б мы сидели каждый по домам, у нас бы не было ни этих Стеррадов, ни генетической лаборатории, ничего бы не было. Даже сейчас, когда у нас отняли финансирование, мы смогли что-то сделать. Вот, упали на хвост КМИЗу, вышли на «Татхимфармпрепараты», и так далее. Закроется лавочка – другое что-нибудь придумаем.