Враг неведом - Ник Перумов

Это был миг наивысшего торжества Джейаны.

:Девчонки!..: — пронёсся мысленный приказ Фатимы. На сей раз она опередила Гилви.

Потоки воды перестали низвергаться на воспрявшее было пламя. А земля под ногами у мятежной Ворожеи внезапно начала расползаться, размякать, стремительно углублялись ямы, ямищи и настоящие провалы; Джиг и Лев подхватили на руки бесчувственную Фай-линь и бросились наутёк. Следом кое-как ковылял Дим. Они делали единственное, что им ещё оставалось, кроме доблестной гибели, конечно же.

Творение чар и поддержание заклятий требует предельной сосредоточенности. И когда под ногами поплыла земля, а требуемое противодействие ещё не было найдено и Джей невольно взмахнула руками, теряя равновесие, она поняла, что проиграла.

Края ямы, куда она проваливалась — и стремительно уходила всё глубже, — мгновенно отвердели, превратившись в подобие усыпанных острыми зубьями жерновов. Жернова навалились, сдавливая со всех сторон… сделали первый оборот…

Дикий вопль человека, с которого живьём сдирают кожу, а за ней и мясо с костей.

Инстинкты опередили разум. Выход один — бежать; но та, что сильнее боли и желания жить — ненависть, — отдала другой приказ.

Они знали, что делать, они подстраховались на случай, если она начнёт перемещение; и, если бы ей пришлось выбирать место, она бы никогда не успела. Но её вела ненависть, которой не нужны очертания. Она довольствуется меньшим.

А передние ряды её подземного войска уже сцепились с воинами кланов; правда, самые опасные, те самые глубинники, поворачивали назад, не чувствуя более управляющей ими Воли.

Джей чуть не умерла, пробивая призрачную, прижавшую её к гибельной давильне тяжесть. От одежды и собственной кожи остались жалкие лохмотья; она оставляла за собой кровавый веер алых брызг.

Фатима только и успела разинуть рот, когда перед ней возник жуткий призрак. Джейана казалась восставшим из могилы упырём, вся покрытая грязью и собственной кровью.

— Ты!.. — в этом возгласе было всё. Приговор, презрение, вызов — что угодно. Окутанный голубоватым сиянием кулак по-мужски врезался в скулу Фатимы; Вождь-Ворожею отшвырнуло шагов на десять, где она и осталась лежать с нелепо заломленной шеей.

— Убить её!

“Кажется, ты опять здесь, мой дорогой наставник? Ага, вот тебя-то мне и не хватало… У меня нет времени перебить их всех — второго удара мне не выдержать, — но уж ты-то от меня не уйдёшь…”

Джейана отшвырнула в ослеплении бросившуюся на неё Гилви, точно матёрый пес — щенка. Фигура в сером плаще заметалась… но в следующий миг окровавленные руки сдавили ей горло, а прежде чем растерявшиеся Ворожеи успели нанести новый удар — и отступница, и Учитель исчезли.

О Файлинь и компании все просто забыли в суматохе. А Буян, перехватив у опешивших парней лёгкое тело девушки, широким стелющимся бегом мчался к дальнему лесу. Кланы повсюду сцепились со зверьём — и успешно его теснили. Кто-то из Мануэловых попытался было заступить им дорогу — Буян просто сгрёб пару смельчаков второй парой лап и зашвырнул в кусты для отдохновения. Пусть полежат, говорят, помогает от дурной храбрости…

Им повезло — они скрылись в зарослях.

…Он заговорил, лишь когда перед ними уже расстилалось Пожарное Болото. Невозмутимый Дим так и сел прямо в снег, едва заслышав знакомый голос.

Конечно, Буян рассказывал не всё. Далеко не всё.

— Так вот оно и вышло… Оглушили… связали… притащили к себе… а потом — превратили вот в это. Но, братцы, я вам так скажу — не всё так просто и ясно…

Убедить троицу оказалось нелёгким делом.

— Ты что?! — вопил Джиг, хватаясь за голову. — К Ведунам? Рехнулся! Сожрут нас там и косточек не оставят!..

— Ты вылечишь Фай? — рявкнул на него Буян во всю мощь новых своих лёгких, так что Джига аж слегка отбросило и у всех без исключения зазвенело в ушах. — А Дромок — он не только ведь калечит! Да и то сказать, одолел бы я такой путь в ином теле?.. А кроме того — куда вам ещё? В клан? Ага, вас там Учитель ждёт. С распростёртыми объятиями. Помните, что с Чарусом сделали?..

Спорили долго и, наверное, если бы не Фай, так ни до чего бы и не договорились.

Джиг всю дорогу плёлся в хвосте процессии и жалобно ныл, пока Дим молча не дал ему по шее.

Змеиный Холм встретил их полной тишиной. И только между всё теми же странными домиками из блестящего тёмного стекла неподвижно стояла закутанная в плотный плащ громадная фигура Творителя. А рядом с ним…

У Буяна едва не подкосились ноги. Рядом с ним в короткой шубейке подпрыгивала от нетерпения Ольтея!

Дим, наверное, никогда в жизни так много не удивлялся за один день. Ламия с визгом бросилась на шею чудовищу Буяну, обнимая его с такой страстью, что целомудренный Дим счёл за лучшее отвернуться, не забыв дёрнуть за рукав бесцеремонного Джига. Лев, хвала Всеотцу, сообразил сам.

… — Куда же вам идти? Оставайтесь, — говорил Дромок. — Еды у нас хватит. Но… буду с вами откровенен — едва ли Змеиный Холм можно считать надёжным убежищем. Как только Учителя прознают, что вы здесь… сюда двинутся орды, — он криво усмехнулся, показав жуткие зубы, — орды наших меньших братьев. Всё, что они умеют, — это убивать. Мы, конечно, дадим отпор, но… посудите сами, долго ли можно продержаться? Я, конечно, сделаю всё, чтобы нарастить наши силы… Но вам надо думать и о том, куда уходить дальше. Да и мне, кстати, тоже.

— Дромок, — решился спросить Буян. — Скажи же наконец, кто ты? Слуга Учителей, их рода, переделанный, как я?

— Переделанный? — Дромок улыбнулся. — О нет, ты мне — как это по-вашему? — ты мне льстишь. Не переделанный… был таким всегда. Вот только разума слишком много для машины. И способность чувствовать. И ощущать интерес. И удовлетворение. А так — творение рук Учителей… предназначен для войны с кланами.

— А почему ты переделал меня? Я помню, что ты говорил что-то о расширении задачи…

— О! — Дромок опустил уродливую голову. — Такого эксперимента ещё не ставил никто и никогда. Мной двигало любопытство. Состраданию мне ещё предстояло научиться. И… я учусь. Так что теперь и сам не знаю, кто я такой…

…Ноги Диму Дромок залечил за два дня. С Файлинь Творитель провозился чуть дольше, но и тут не оплошал.

— Хорошая вещь биоплазма… — только и сказал на прощание.

…На четвёртый день они уходили. Ведуны собрали последние сведения — Учителя в полной растерянности, Джейана скрылась с поля боя, прихватив с собой одного из наставников. Клан Твердиславичей занял круговую оборону в своих скалах — потому что три других, главным образом Середичи, вполне серьёзно вознамерились рассчитаться с ним за бегство. У наставников же хватает иных тревог, чтобы гасить эту свару, — а может, напротив, они хотят, чтобы мятежный клан покарали собственные сородичи. Кто стоит во главе — непонятно; во всяком случае, Ключ-Камень, захапанный было Гилви, травницы у неё отобрали — “пока не появится вождь”.