Хороший немец - Джозеф Кэнон

— Недалеко, — сказал Гюнтер, приподнимаясь на сиденье на очередной яме. От такой езды даже мощные рессоры «хорха» сплющивались. И в какое-то мгновение, оглянувшись на пыль, на мчащиеся за ними автомобили, Джейк вдруг подумал, что Гюнтер наконец получил свой Дикий Запад и теперь несся галопом на своем дилижансе через дикие прерии. И тут в эту фантазию от Карла Мая зловещим образом ворвался второй «хорх», открывший сзади по ним огонь. Фейерверком затрещали выстрелы, заднее стекло, чпокнув, стало расплываться трещинами.

— Боже, в нас стреляют, — срывающимся от страха голосом завопил Эмиль. — Стойте. Это же сумасшествие. Что вы делаете? Они убьют нас.

— Ложись на пол, — сказал Гюнтер, пригибаясь к рулю.

Джейк пригнулся и, обернувшись, выглянул из-за спинки сиденья. В них палили с обеих машин. Беспорядочным роем свистели пули.

— Давай, Гюнтер, — сказал Джейк, как жокей лошади.

— Вот она, вот она. — Чистое пространство асфальта вдали. Он свернул вправо, как будто собрался вернуться к Гроссер Штерн, затем резко влево, объехав упавшую ветку, которую еще не успели подобрать на дрова, — запутывал обе машины преследования. Еще выстрелы. Одна пуля чиркнула по заднему бамперу.

— Прошу вас, остановитесь, — сказал Эмиль, чуть ли не в истерике валявшийся сзади на полу. — Вы нас убьете.

Но они уже достигли дороги. Машина, подскочив на груде обломков тротуара, оставленной у обочины Хофъягералле, громко брякнув, приземлилась на расчищенную мостовую. Невероятно, но на шоссе были машины — два грузовика, тяжело урча, ползли им навстречу, направляясь к кольцевой развязке. Гюнтер крутанул руль влево так, что завизжали шины, и проскочил прямо передними настолько близко, что они сердито просигналили.

— Боже, Гюнтер, — затаив дыхание, произнес Джейк.

— Вот так водят в полиции, — сказал он. Машину после юза еще вело.

— Только давай не будем умирать, как в полиции.

— Не будем. Умрем от пули.

Джейк оглянулся. Остальным не так повезло. Они встали у края дороги, ожидая, пока грузовики проползут мимо. Гюнтер прибавил газу и понесся к мосту перед Люцовплац. Если они успеют добраться до него, там уже пойдет город с лабиринтами улиц и пешеходами. Хоть стрельба прекратится. Но почему русские вообще принялись стрелять, они же рисковали Эмилем? Логика отчаявшегося — лучше мертвый, чем у американцев? То есть они считают, что все равно проиграют.

Но пока нет. «Хорх» позади тоже стал набирать скорость на ровной дороге. Теперь маршрут был прямым — мимо дипломатического квартала в конце парка, затем через Ландвер-канал. Гюнтер посигналил. По обочине брела группа гражданских с ручной тележкой. Они разбрелись в обе стороны, пропуская автомобиль, но остались на дороге. Гюнтеру пришлось сбросить скорость, тормозя и сигналя одновременно. Такого момента и ждали русские. Они прибавили скорость, сокращая разрыв между автомобилями. Раздался выстрел. Гражданские бросились врассыпную. Настигают. Джейк высунулся из открытого окна и, целясь низко, выстрелил в «хорх» — предупредительный выстрел, затем второй, чтобы вынудить их притормозить. Бесполезно. И тут, когда Гюнтер еще раз сильно шлепнул по сигналу, автомобиль русских задымился — нет, стал, как старый чайник, выпускать из-под решетки радиатора пар, которым окутало весь капот. Удачный выстрел или не выдержал старый двигатель? Какая разница? Автомобиль подребезжал за ними, окутанный собственным дымом, потом стал сбрасывать скорость. Но не тормозами, по инерции.

— Жми, — сказал Джейк, когда дорога наконец освободилась от людей. «Хорх» сзади остановился. Из него выскочил человек, оперся рукой о дверцу и прицелился. Как в тире. Гюнтер нажал на педаль газа. Машина снова рванула вперед.

На этот раз Джейк даже не слышал пули. Треск стекла потонул в шуме двигателя, криках сзади. Глухой удар в тело, стон, такой тихий, что едва слышно, пока на приборную доску не брызнула струя крови. Гюнтер упал вперед, по-прежнему сжимая руль.

— Гюнтер!

— Я могу вести, — произнес он, хрипло булькая. Кровь хлестала, заливая руль.

— Боже, давай к обочине.

— Тут недалеко. — Его голос слабел. Машину повело влево.

Джейк схватился за руль, выровнял и оглянулся. Их преследовал теперь только джип. «Хорх» остался сзади. Они продолжали нестись, нога Гюнтера давила на педаль газа. Джейк придвинулся ближе, схватил руль обеими руками и попытался сбросить ногу Гюнтера с педали газа.

— Тормоз! — заорал он. Тело Гюнтера огромной неподвижной массой еще больше просело вперед. Джейк продолжал держать руль. Руки стали скользкими от крови. — Подвинь ногу!

Но Гюнтер, видимо, не слышал его. Его глаза неподвижно смотрели на кровь, которая продолжала заливать руль. Он лишь слабо кивнул, как бы давая знак, что понял, затем дернул ртом, как он обычно улыбался.

— Смерть полицейского, — едва слышно пробормотал он. Изо рта вытекла струйка крови, он еще больше осел вперед, уже мертвый, тело упало на руль и прижало сигнал. Так они и мчались к мосту на полной скорости, с орущим клаксоном и мертвецом за рулем.

Держа одной рукой руль, Джейк попытался отпихнуть Гюнтера. Но ему удалось лишь прижать его тело к стеклу. Нужно было подлезть снизу и убрать ногу Гюнтера, чтобы добраться до тормоза, но тогда он отпустит руль.

— Эмиль! Нагнись, возьми руль.

— Маньяки! — завизжал Эмиль. — Останови машину.

— Не могу. Держи руль.

Эмиль стал подниматься с пола, но тут услышал новый выстрел и упал обратно. Джейк посмотрел через разбитое стекло. Шеффер со всей силы жал на сигнал, требуя остановиться.

— Держи, блядь, руль! — заорал Джейк. На встречной полосе появился грузовик. Теперь уже и не вырулишь. Руки скользили по окровавленному рулю, пытаясь удержать его. Впереди мост. Потом люди. Доберись до тормоза. Одной рукой он сильно дернул ногу Гюнтера — тяжелая, как мешок с цементом, но двигается. Однако нога только соскользнула назад с педали газа и уперлась каблуком в пол. Еще немного, и машина замедлит ход. Еще пара секунд — и тут машина просела.

Колесо. Выстрел Шеффера оказался эффективнее клаксона. «Хорх» повело, будто Джейк отпустил руль. Они теперь мчались прямо на грузовик. Джейк крутанул руль обратно, машина разминулась с грузовиком, съехала с дороги на встречную полосу, но потом вообще потеряла управление, пропахала мимо груды камней, сильно подскочила — руль уже не работал. Он снова толкнул ногу Гюнтера, убирая ее с педали. Но машина неслась теперь сама по себе, на остатке инерции, свернула с моста, пробила ограждение и повисла, заглохнув, в воздухе. Под ними ничего. Головокружительная пауза. Даже не полная секунда невероятного парения в невесомости, в верхней точке русских горок. А потом «хорх» рухнул вниз.

Джейк пригнулся еще ниже и прижался к Гюнтеру. Поэтому когда они упали в канал, воды он не видел. Только почувствовал удар. Его бросило вперед на приборную доску, плечо больно хрустнуло, голова сильно ударилась о рулевое колесо. Резкая боль отключила все, кроме последнего инстинкта — он успел сделать глубокий вдох, прежде чем вода, хлынувшая внутрь, поглотила его.

Открыл глаза. Грязная, почти вязкая — в такой мути ничего не разглядишь. Не канал, а канализационный сток. Нелепо, но он подумал об инфекции. Хотя о чем-то думать времени не было. Он приподнялся. В плече спазмами пульсировала боль. Здоровой рукой полез за сиденье, схватил Эмиля за рубашку и потянул. Эмиль шевельнулся — живой — и, корчась, всплыл над полом. Джейк дернул рубашку, приподнял его над сиденьем и толкнул к окну. Тело поплыло, перемещаясь, теперь надо вытолкать его отсюда, но в передней части машины Гюнтер занимал слишком много места.

Джейк выгнулся назад, переворачивая тело Эмиля так, чтобы вытолкать его головой вперед. Эмиль, молотя ногами, стал выбираться наружу. Поторапливайся. Канал неглубокий. Если задержать дыхание, времени достаточно, чтобы выплыть на поверхность. Он полез в окно. Снова ударился о раму. Отталкивался одной рукой, вторая бездействовала. Эмиль, уже наполовину выбравшись, лягнул ботинком ему в плечо. Боль была настолько ошеломляющей, что он подумал, что потеряет сознание и утонет. Так утопающие случайно в панике топят тех, кто их пытается спасти. Его ноги уже вышли из автомобиля. Он начал всплывать, когда ботинок двинул его во второй раз. Удар был сильным и теперь пришелся в висок, сильная боль отдалась в плечо. Не открывай рот. Ради бога, Эмиль, плыви. Затем еще удар, сверху вниз, на этот раз не молотящей ногой, а намеренный, контактный. Потом еще один — если сейчас добавит, Джейк отключится. Пузырьки воздуха поднимаются на поверхность. Оружия под рукой нет. Воздуха не хватает. Гребя здоровой рукой, он отплыл в сторону. Осталось одно усилие и толчок вверх. Благородный Эмиль. Что бы ты сделал для выживания?