Хрущев. Творцы террора. - Елена Прудникова

Ответ. Да, украл.

Вопрос. Можно подумать, что к вам ходит сотни гостей. Зачем вы наворовали столько столовых приборов?

Ответ. На этот вопрос я затрудняюсь ответить.

Вопрос.32 дорогостоящих меховых изделия, 178 меховых шкурок, 1500 метров высококачественных шерстяных, шелковых, бархатных тканей и других материалов, 405 пар дамских чулок, 78 пар обуви, 296 предметов одежды — все это лишь часть изъятых у вас вещей…»

…Лишь часть изъятых только у него вещей. У товарищей Клепова и Бежанова тоже, надо полагать, были заначки не из самых скромных, не говоря уже о «товарище С.».

Из протокола допроса А. М. Сиднева:

«Вопрос: …Что вам известно о расхищении С. золота?

Ответ:Наряду с тем, что основная часть изъятого золота, бриллиантов и других ценностей сдавалась в Государственный банк, С. приказал все лучшие золотые вещи передавать ему непосредственно. Выполняя это указание, я разновременно передал в аппарат С. в изделиях, примерно, 30 килограммов золота и других ценностей, С. говорил, что все эти ценности он отправляет в Москву, однако я знаю, что свыше десяти наиболее дорогостоящих золотых изделий С. взял себе…

…

Должен прямо сказать, что между С., мною, Клеповым и Бежановым установилась круговая порука, все мы воровали и оказывали друг другу в этом помощь. Большое значение имело также подхалимство, процветавшее среди нас по отношению к С. Последний, в свою очередь, поощрял нас и умело использовал в своих личных целях.

Вопрос. Приведите факты.

Ответ. Начну с себя. Я не раз выполнял сугубо личные поручения С, которые иначе как подхалимажем назвать нельзя. Помню, как однажды С. поручил мне где угодно достать две комнатных собачки английской породы с бородками, предназначавшиеся, видимо, кому-то в подарок. Это задание оказалось довольно трудным, но благодаря приложенным стараниям собачки с бородками были куплены по 15 тысяч марок за штуку. Вообще должен сказать, что С. уделял очень много внимания приобретению различных вещей и предметов для преподношения подарков каким-то своим связям…»

И для этого тоже понадобились сказочки об иррациональной злобности Сталина и Берии, о послевоенном всплеске репрессий. Спросят этих «страдальцев» лет через десять-двадцать товарищи или, скажем, внучок поинтересуется: «За что ты, дедушка, сидел?» Не про собачек же с бородками ему рассказывать?! А так все просто: необоснованно, мол, репрессировали, чист и ни в чем не виновен… Выйдя на свободу, товарищи генералы, надо полагать, позаботились и о севших вместе с ними подчиненных. Интересно, сколько воров, мародеров, коррупционеров, имевших «руку» во власти, входит в реабилитационные списки?

Из протокола допроса А. М. Сиднева:

«С. и Ж. часто бывали друг у друга, ездили на охоту и оказывали взаимные услуги. В частности, мне пришлось по поручению С. передавать на подчиненные мне авторемонтные мастерские присланные Ж. для переделки три кинжала, принадлежавшие в прошлом каким-то немецким баронам.

Несколько позже ко мне была прислана от Ж. корона, принадлежавшая, по всем признакам, супруге немецкого кайзера. С этой короны было снято золото для отделки стека, который Ж. хотел преподнести своей дочери в день ее рождения».

Появившийся в этих показаниях «Ж.» напрямую связан со следующей тройкой осужденных и реабилитированных генералов: Крюков В. В., Телегин К. Ф., Минюк Л. Ф.

Товарищ Телегин — член Военного совета группы советских оккупационных войск и советской военной администрации в Германии. Пострадал, естественно, совершенно необоснованно, как же иначе, Сталин с Берией заговор вокруг него сплели. Впрочем, попался генерал не на политике, а на том, что отправил эшелон трофейного барахла в город Татарск Новосибирской области, откуда был родом. Ах да, эшелон наверняка ему подбросили. Ах нет, на допросе он утверждал, что хотел помочь землякам. Ну вот, землякам помочь хотел, а его в тюрягу!

Правда, кроме эшелона при обыске у генерала Телегина нашли еще кое-что. В том числе более 16 килограммов серебряных изделий, 218 отрезов шерстяных и шелковых тканей, 21 охотничье ружье, антикварные фарфоровые и фаянсовые изделия, меха, гобелены и еще многое другое [Суворов В. Тень победы. Минск, 2002. С. 336–337.]. Это уж не землякам. Это — себе.

Генерал Крюков… У него конфисковали четыре автомобиля — два «Мерседеса», «Ауди» и сверхпрестижный «Хорьх 951», который выпускался для германской правящей верхушки. Кроме того, три квартиры, две дачи, 700 тысяч наличных послереформенных рублей (выпущенных после денежной реформы 1947 года). Это не считая всякой мелочи, вроде 107 килограммов серебряных изделий, 35 ковров, скульптур, ваз, 312 пар модельной обуви, 87 костюмов и пр.

А еще у Крюкова была жена — известная советская певица Лидия Русланова, у которой тоже конфисковали много всего. Нашли даже бриллианты, которые она держала на квартире домработницы. У нее была и небольшая картинная галерея — 132 картины русских художников. Происхождением этих картин никто толком не интересовался, а зря. Есть ведь и версия, что не из Германии они были вывезены, а из блокадного Ленинграда. Скупка ценностей в Ленинграде — особая тема, на нее даже у интеллигентов понимания и всепрощения не хватает, по крайней мере, за блокадных мародеров пока никто еще не вступился…

В общем, и Телегин, и Крюков с супругой получили по 25 лет с конфискацией. В той же компании мелькает и фамилия Минюка, генерала для особых поручений все при том же товарище Ж.

А вот теперь можно и раскрыть имена людей, обозначенных инициалом. С. — заместитель Главноначальствующего советской военной администрации в Германии по делам гражданской администрации Г. К. Жукова, уполномоченный НКВД по группе советских оккупационных войск в Германии генерал-полковник Иван Александрович Серов, будущий зам. министра внутренних дел, будущий председатель КГБ. Под суд он не попал — кто-то вступился, не иначе. Его подчиненным повезло меньше — они сели и были реабилитированы аж в 1953-м, как «жертвы режима». Что же касается «товарища Ж.» — это сам маршал Жуков, Георгий Константинович.

Маршалу Жукову повезло меньше, чем Серову. Сначала он пострадал за язык — имел привычку приписывать победу в войне в основном своим личным усилиям — за что и поплатился, будучи передвинут с поста заместителя наркома обороны в Одесский военный округ. Второй раз ему не повезло в 1948 году.