Белая Кость (СИ) - Эль Кебади Такаббир Такаббир

Взор Ардия стал лучистым, тёплым.

— Помню. Тихий, застенчивый мальчик. Первое время я даже думал, что у него проблемы с речью или со слухом. Потом он нам показал, какой он тихий и застенчивый.

— А что ещё вам запомнилось? Может, какие-то привычки. Чем он отличался от других детей?

— Он единственный из всех, кого я знаю, умеет всё делать одинаково хорошо любой рукой.

— Я не заметила, — призналась Янара.

— Он не выставляет напоказ свои способности. О том, что его левая рука такая же сильная и ловкая, как правая, враг узнает на поле брани.

Взглянув на почерневшее небо, Янара встала перед рыцарем:

— Сэр Ардий! Будьте опекуном моего сына.

На его лице отразилась странная смесь чувств: удивление, смущение, волнение, испуг.

— Если вы не хотите…

— Служить вашему сыну — это великая честь, моя королева! — произнёс Ардий торжественно. — У меня нет детей. Герцог Бертол Мэрит станет моим первенцем.

Не совладав с эмоциями, Янара уткнулась лбом в мускулистую грудь и прошептала:

— Поклянитесь, что не оставите его в беде.

— Слово рыцаря!

Всю ночь хлестал ливень. Утром прибыл гонец от короля. Ссылаясь на непогоду, на размокшую дорогу и на плохое самочувствие, Янара откладывала отъезд со дня на день, хотя понимала, что задерживаться нельзя, иначе Рэн больше не отпустит её к сыну. Но как заставить себя сесть в карету и отправиться на недели, а то и на месяцы в тесный, тусклый и тоскливый мирок?

Но вот уже баулы и сундуки погружены на повозки, кони осёдланы, няньки и слуги в который раз получили последние распоряжения, а Янара кружила вокруг колыбели — словно ослепшая, двигаясь на ощупь — и никак не могла разорвать цепь, сковавшую её с ребёнком.

— Разрешите мне остаться, — прозвучал прерывистый голос.

Янара не сразу поняла, кто говорит. Потрясла головой и лишь тогда увидела стоящую на пороге опочивальни Таян.

— Малышу я нужнее, чем вам, моя королева. Можно мне остаться?

— Можно, — выдохнула Янара.

Бросив на пол тряпичный мешок с пожитками, Таян подбежала к ней и обхватила за талию.

— Почему ты плачешь? — спросила Янара, поглаживая её по голове.

— Потому что я люблю вас. Потому что моё сердце рвётся на две половинки и мне очень больно.

Янара обняла Таян и зарылась лицом в её волосы:

— Береги его.

— Клянусь! Клянусь духами предков, что не подпущу к нему зла!

Подарив спящему сыну прощальный поцелуй, Янара покинула башню, села в карету и, забившись в уголок, прижала руку к сердцу. Эта рана никогда не затянется, не зарубцуется и не заживёт.

— 2.17 ~

День подходил к концу, когда дозорный сообщил о приближающейся к Фамалю процессии. Рэн облачился в бархатный дублет, расшитый шёлковой нитью. Жемчужной брошью закрепил на плече короткий плащ. Надел коллар — массивное мужское колье, состоящее из золотых звеньев причудливой формы, драгоценных камней и подвески с фамильным гербом. И спустился во двор. Восседая на породистых скакунах под богатыми чепраками, придворные и государственные сановники встретили короля восторженными возгласами. Никогда прежде он не являлся перед свитой в столь роскошном наряде.

Лейза наблюдала с балкона, как Рэн садится на коня и в сопровождении блестящей кавалькады выезжает со двора. Заметив на террасе герцогиню Кагар, стиснула кулак. Эта наглая особа вышла проводить короля, будто она его фаворитка! От неё исходила ощутимая угроза счастью королевской четы. Герцогиня Кагар — сестра правителя грозного королевства, носительница крови древней династии — не удовлетворится положением любовницы. Высочайшее происхождение обязывает её занять место на троне, а не в постели чужого мужа.

Все попытки Лейзы предостеречь сына — как бы Барисса не разрушила его брак — оборачивались ссорой. Рэн не скупился на резкие выражения, чего раньше за ним не наблюдалось, и, в конце концов, под страхом ссылки в отдалённый замок запретил Лейзе совать нос в его личную жизнь. Мост, соединяющий мать с сыном, дал очередную трещину.

Возвращения королевы Лейза ждала с тяжёлым сердцем. Янара не уступала Бариссе в красоте, но проигрывала в умении завязывать и развязывать узелки интриг. Тихая, кроткая, а после ужасных перипетий судьбы израненная и уязвимая, она стушуется под натиском хитрой и самовлюблённой герцогини и отойдёт на задний план. Недавно Лейза мечтала о безропотной невестке, но теперь хотела, чтобы та умела показывать зубы и выпускать когти.

Когда штандарт и вымпелы проплыли над живой изгородью и скрылись за белокаменным павильоном, Барисса вместе с фрейлинами направилась к себе — прихорашиваться к ужину. Лейза немного постояла, постукивая кулаком по перилам. Затем проследовала в гостиный зал и велела слугам установить стол для почётных гостей так, чтобы король, беседуя с супругой, не ловил на себе взгляды назойливой гостьи, чей визит излишне затянулся.

Выехав за городские ворота, Рэн осадил коня. Тракт летел стрелой к лесному массиву на горизонте. Малахитовое море травы колыхалось под дыханием ветра. Закатное солнце заливало ландшафт золотом. Природа изнемогала под тяжестью своего великолепия, а Рэн изнывал от ожидания, которое превратилось в пытку.

Жеребец под ним забил копытом, беспокойно всхрапывая и встряхивая гривой. Рэн похлопал его по шее и оглянулся на городскую стену. Возвышаясь на парапете, стражники походили на изваяния, выставленные для устрашения противника. Их командир взирал вдаль, сжимая в руке боевой рог.

Лорд Айвиль отделился от свиты и подъехал к королю, держа за поводья белую кобылу. Её бока прикрывала пурпурная попона, золотая бахрома касалась земли, дамское седло украшала гравировка в виде лиан и завитков.

Сложив руки на луке своего седла, Киаран принял вальяжную позу:

— Что будет, если скрестить зубра и земляную блоху?

Рэн недовольно поморщился. Его грудь распирало от радости и предвкушения скорой встречи с супругой — ни о чём другом он не хотел думать.

— За беседой быстрее летит время, — сказал в своё оправдание Киаран, жмурясь от солнца. — Так что же будет, если скрестить зубра и блоху?

— Не знаю. Спросите придворного менестреля. Он мастак давать умные ответы на глупые вопросы.

— Я знаю ответ.

— Ладно, — сдался Рэн. — И что же будет?

— В вашем королевстве появится много ям. Новый Святейший отец упадёт в одну из них и сломает себе шею. — Киаран хохотнул. — Ваш менестрель до такого не додумался бы.

Рэн тихо рассмеялся, хотя повод для дурацкой шутки был серьёзным. После расправы над монахами иерарх шамиданской церкви отправился в религиозный очаг Единой веры — в соседнее королевство Дигор. Кто-то из лордов высказал мнение (его поддержали остальные), что Святейшего вызвали к Первосвященнику для выговора и, скорее всего, он уже не вернётся. Виданное ли дело — отдать божьих людей на суд мирян?

— Сюда пришлют человека, чьё прошлое хранится за семью печатями, — предположил Киаран. — Такого проще убить, чем скомпрометировать.

— Мы постараемся с ним договориться. А если честно, мне будет не хватать нашего Святейшего отца. Я успел к нему привыкнуть.

Киаран метнул взгляд на свиту и понизил голос:

— Хочу поделиться с вами подозрениями.

— Вы выбрали удачное время, — буркнул Рэн, испытывая желание послать коня вперёд, навстречу супруге, но гордость удерживала его на месте.

— Красивых женщин нередко используют в качестве шпионов.

— Какое же это подозрение? Это распространённая практика. — Сведя брови, Рэн повернулся к Киарану. — Вы говорите о герцогине Кагар?

— Умный враг не бьёт наугад. Он ищет слабые места в обороне противника. Для этого король Джалей приставил к вам свою сестру. А скоро пришлёт к нам нового главу церкви.

— Ваша должность сделала вас излишне подозрительным, лорд Айвиль. Вы, вероятно, забыли, что я встретил герцогиню в доме её тётки. Янара лично пригласила Бариссу в гости. А смена Святейшего отца — ожидаемый результат его ошибочных действий. Впредь делитесь со мной фактами, а не измышлениями, лорд Верховный констебль. Иначе я стану таким же угрюмым, как вы.