Правда о Первой Мировой войне - Генри Лиддел Гарт

Затем в атаку двинулись серые волны пехоты врага. Наконец хоть какая-то перемена! Хотя бы разрядка напряжения в действии! Три четверти часа спустя волны эти достигли гребня хребта в центре у селения Элль. Это обнажило фланг 50-й британской дивизии, заставив ее отвести свои уцелевшие остатки назад по склону хребта. Рядом с этой дивизией 8-я дивизия также была вынуждена уступить неприятелю дорогу, хотя 2 бригады этой дивизии геройски сопротивлялись некоторое время на северном берегу реки Эн.

Здесь девонширцы заслужили неувядаемую славу и упоминание во французском приказе этого дня. Удерживая опорный пункт и позволив этим выиграть время для организации нового сопротивления в тылу, они пали все до последнего.

На правом фланге британцев атака на участке 21-й дивизии развилась позднее. Эта дивизия была крайне неудобно расположена: болотистый канал Эн-Марна прорезывал центр ее боевой полосы. Несмотря на это, большинство дивизии благополучно избежало окружения и отступило к западу от канала.

К полудню 27 мая обстановка была следующей: германцы достигли везде на фронте от Берри-о-Бак до линии Вейлли – река Эн, а в большинстве мест переправились через нее. Помогло им при этом и то, что генерал Дюшен запоздал с отдачей приказа о взрыве мостов. С этого времени наступление германцев развивалось равномерно, но к вечеру в центре образовался глубокий размыв фронта, и он глубоко осел. На стыке французов и британцев германцы проникли до Фисма и реки Весль. Это было вполне естественным, так как обычно германцы центр тяжести наступления преследовали в каком-либо одном направлении, а здесь наибольшая сила атаки при отношении свыше 4: 1 пришлась на 2 французские дивизии в центре и по примыкавшему к ним левому флангу 50-й дивизии.

Углубление прорыва в центре вместе с возобновленным натиском германцев привело к откату и флангов. На восточном или британском фланге эта операция сопровождалась изумительным маневром 21-й дивизии, которая отступила ночью через холмистую и лесистую местность, причем отход проводился захождением, а осью захождения служил стык с алжирской дивизией, стоявшей на правом фланге армии.

После небольшой передышки утром 28 мая германцы форсировали реку Весль, а 29 мая сделали большой скачок вперед, достигнув в центре Фер-Эн-Тарденуа, а на западе – овладев Суассоном. Оба эти города были важными узловыми пунктами, где в руки германцев попало большое количество материалов всякого рода. Германские войска, быстро развивая свое наступление, даже опередили поставленные им цели и сделали это – несмотря на контратаки, которые Петэн (правильно оценив обстановку) направлял против наиболее уязвимого и чувствительного для германцев правого фланга.

30 мая германское наступление подкатилось к Марне, но теперь оно текло лишь по суженному руслу в центре: в этот день правый фланг союзников лишь немного подался назад. На этом фланге 4 британские дивизии (из них от 8-й и 50-й оставались жалкие крохи) были усилены 19-й британской дивизией (Джеффрейс) и несколькими французскими дивизиями. На следующий день то, что осталось здесь от стоявших вначале 4 британских дивизий, было сменено французскими частями, которые взяли на себя оборону участка IX корпуса, хотя уцелевшие частицы этого корпуса оставались на фронте и сражались в передовой линии еще в течение трех недель.

Начиная с 31 мая и дальше, германцы, встретив отпор у Рейна и перед Марной, все свои усилия приложили к расширению, вернее – к углублению, большого мешка, образованного наступлением к западу, по коридору между реками Урк и Марна по направлению к Парижу.

Раньше французские подкрепления подбрасывались в бой по мере их прибытия. Обычно это кончалось тем, что волны наступления их захлестывали и уносили с собой. Но 1 июня Петэн отдал приказ, чтобы прибывшие резервы образовали кольцо в тылу, окопались, и, таким образом, прежде чем поток германцев мог их настигнуть, была бы готова широкая плотина обороны в форме полукольца, о которую разбивались бы волны наступления, кстати, понемногу уже начинавшие терять свою первоначальную ярость.

Когда в первых числах июня волны эти стали биться о плотину, прорыв их уже настолько ослаб, что не мог произвести большого впечатления, а появление и энергичные контратаки 2-й американской дивизии на важном стыке у Шато-Тьерри явились не только реальным цементом, но и драгоценной моральной поддержкой для усталых союзников.

В эти немногие дни «разлива» наступления германцы захватили около 65 000 пленных. Но эти потери вскоре с избытком были покрыты американскими подкреплениями. В стратегическом же отношении успех германцев просто втянул их в большой мешок, а это меньше чем через два месяца сказалось не в их пользу. Как и в обоих предыдущих наступлениях, тактический успех германцев 27 мая оказался для них стратегически невыгодным. Дело в том, что степень, в которой им удалось захватить врасплох противника, оказалась настолько неожиданной и для них самих, что германское командование потеряло самообладание.

Как это раскрыли писания генерала Куля, наступление 27 мая намечалось просто как диверсия, чтобы отвлечь резервы союзников и подготовить последний и решительный удар по фронту британцев, прикрывающих Хазебрук. Но изумительный начальный успех этого удара соблазнил германское командование, и оно слишком углубило и слишком затянуло это наступление. Успех манил, но это было связано с привлечением сюда и германских резервов, равно как и резервов противника.

Все же мы имеем право помечтать о том, к чему могло привести это наступление, если бы оно началось, как это было приказано, 17 апреля, а не затягивалось до 27 мая, пока полностью не была закончена подготовка к нему. Германцы израсходовали бы меньше резервов для бесполезного продолжения наступлений на Сомме и Лис, а союзники все еще поджидали бы укреплявших их морально и физически американских пополнений живой силой.

Время и внезапность – два основных фактора военного искусства. Германцы упустили первый и зря растратили второй, позволив захватить себя врасплох.

4. Вторая Марна – июль 1918 года

Как изумительно и в то же время странно историческое совпадение, благодаря которому Марна стала высшей точкой прилива победоносного наступления германцев в 1914 году, а четыре года спустя ей суждено было оказаться последним рубежом их бурного наступления, после которого, как и в 1914 году, когда схлынули волны, начался решающий отлив.

15 июля 1918 года изрытая снарядами пустыня вокруг Реймса стала ареной последнего германского наступления на Западном фронте. Волна германских успехов окончательно была надломлена, и три дня спустя, под нажимом крупного контрудара союзников, начался отлив, и хотя первый день операции был отмечен отчаянным усилием германцев вырвать победу, фактически это наступление ни в какой степени не являлось решающим усилием германцев и не преследовало тех решительных целей, которые общество ему в то время приписывало.

Вот почему Людендорф продолжал придерживаться своей руководящей идеи, что британцы, сильно потрясенные крупными сражениями марта и апреля, должны стать мишенью для его решающего удара. Именно поэтому британский фронт во Фландрии и должен был стать ареной, где должна была разыграться эта последняя драма, которая покрывала бы его неувядаемой славой.

Как мы уже говорили выше, красочное наступление 27 мая, когда германцы прорвались за Шмен-де-Дам, пересекли реку Эн и хлынули к Марне, угрожая самому Парижу, было задумано просто как диверсия, чтобы отвлечь резервы союзников от Фландрии. Быстрый успех этого наступления, поразив самого Людендорфа в той же степени, в которой разработанное им наступление поразило Фоша, сделался западней для самих германцев, привлекая сюда и их резервы, чтобы развить и удержать эту прямо с неба свалившуюся удачу.

То же было и с атакой 9 июня – правда, менее щедрой по своим результатам. Атака эта была развита у Компьен с целью ликвидировать ту часть территории союзников, которая лежала между двумя крупными выступами фронта, созданными германскими ударами в марте и в мае. Поставленной цели не удалось достигнуть, и Людендорф после незначительных выигрышей оборвал это наступление, опять-таки сильно истощив свои резервы. Тогда Людендорф пришел к заключению, что «противник во Фландрии все еще так силен, что германская армия в данное время не может перейти там в атаку». Поэтому он наметил еще одну диверсию. Ее должны были произвести 47 дивизий, атакуя по обе стороны Реймса. Главный удар должны были нанести 1-я и 3-я армии (Мудра и Эйнем), развивая натиск в сторону Шалона, а 7-я армия должна была попытаться форсировать реку Марну у Дорман и затем наступать в Эпернэ, чтобы сойтись с направлением главного удара.

Но время для германцев истекало. Американские подкрепления начинали в большом числе вливаться в боевой фронт союзников, цементируя сильно пошатнувшиеся стены этого фронта.