Ненавижу и прощаю... - Наталия Батори

- С тобой все в порядке?

Ответила:

- Поехали домой...

Прощание с Кариной и Виолой, во взглядах которых теперь читалось откровенное осуждение. Уход под обстрелом глаз гостей, и ее молчание, которое било по нервам набатом. Он гнал машину, нарушая правила и скорость. Столяров ждал, что она хоть как-то отреагирует, но в салоне, как и прежде, царила тишина, нарушаемая только едва уловимой работой мотора да шорохом шин по дороге. Вот уже знакомый поселок, пост охраны, а она все молчит. Только когда авто притормозило у дома, девушка издала какой-то неопределенный звук. Она выдохнула и покинула салон. 3верея, Столяров выскочил следом и, бухнув дверью, пошел к крыльцу.

Держа спину ровно, Анна прошла до лестницы. Слезы жгли глаза, обида давила грудь, но она упрямо шла вперед. Позади слышались шаги. Твердые. Сердитые. Надо же! Он сердится. Да только за что?! Что она сделала? Это ей впору сердиться… но ничего, кроме обиды, не было внутри. Да, по-детски было обижаться и молчать, но что толку говорить что–либо человеку, взрослому человеку, который считает, что поступает правильно?

Шагнув в свою комнату, она включила свет и, бросив на небольшую тумбочку у входа клатч, прошла к туалетному столику. Устало опустилась на стул, посмотрела в отражение и застыла, глядя в глаза Столярова, стоявшего за спиной: руки в карманах, ноздри раздуваются от негодования, глаза прищурены…

Стараясь не обращать внимания на его взгляд, она стянула с пальца тяжелый перстень, оставив только обручальное кольцо, которое так и не смогла снять после смерти мужа. Осторожно расстегнула браслеты и сложила их в шкатулку… Взялась за украшение на шее и едва уловимо улыбнулась, когда взгляд Сергея скользнул по декольте. Желваки на скулах мужчины гневно заходили, и он, наконец, взорвался.

- Это что ты такое на себя напялила?!

- Не нравится? По-моему, весьма элегантный туалет! – невозмутимо проговорила Анна, а внутри все горело от желания кинуть в Столярова что-то тяжеленькое.

- Элегантный?! Элегантный, черт подери?! Да на твое белье мог любоваться кто угодно! – проорал Столяров и заметался по комнате.

Его реакция начинала забавлять. Встав со стула, Анна обернулась к распаленному гневом мужчине и, смерив до раздражения спокойным взглядом, проговорила:

- Это, - она демонстративно развела в стороны края верха своего комбинезона, - не белье, это топ. Ручной работы, между прочим, все в гармонии с задумкой дизайнера!

- Да чхал я на задумки этих великосветских идиотов! На тебя пялились!

- Пялились на меня после того, как ты повел себя как животное, - бросила Аня, направляясь в гардеробную и на ходу расстегивая пояс.

- А тебе что же, не понравилось, хочешь сказать?! Или ты боишься, что Астахова это отпугнет.

Аня развернулась так резко, что Столяров не успел среагировать. В следующее мгновение на его щеку опустилась оглушающая пощечина.

- Где ты был? - по слогам проговорила Анна, глядя ему прямо в глаза. Меньше всего ее волновало сейчас и то, как она была одета, и то, что на нее смотрели. Она места себе не находила. Она звонила на выключенный телефон. как дура. Она волновалась, черт его подери, а он даже пары слов не нашел, чтобы объяснить свое исчезновение…

Столяров молчал. Только взгляд из свирепого сделался виноватым… И Анна продолжила.

- Тебя не было больше суток… Ты являешься, как ни в чем не бывало, на прием, куда мы должны были ехать вместе. Являешься, опоздав на несколько часов, и ни слова объяснения. Я уже не говорю об извинении! И ты смеешь меня в чем-то упрекать?

Снова пауза. На его щеке проступали красные очертания ладони, и Сергей даже чувствовал, как она болезненно пульсирует. Слова застряли в горле. Много слов. Он много чего хотел бы сказать, но, увидев Аню с Астаховым, просто вскипел. Какие мысли и слова, когда рядом с ней молодой, красивый заместитель мэра. Разведен. Воспитывает сына. Весь такой положительный и респектабельный…

«Какого дьявола он вообще забыл на этой презентации?!»

Хотя, если учесть аукцион, который устроила Ленская, то не удивительно, что она пригласила туда всю элиту города… И политики, к которым в случае чего можно было обратиться за помощью, не были исключением.

- Я работал, - наконец смог проговорить Столяров.

По глазам Ани он видел, что она ему ни на йоту не поверила, и ее ответ был лишним подтверждением.

- Больше суток?

- К Тарасову я приехал в четыре. До трех часов ночи мы изучали документы…

- А потом?

- А потом я лег спать…

- Угу…

- Мне отвели комнату… Чтобы утром я не несся через весь город…

- И?

- И я проспал почти до двенадцати…

- А потом?

- А потом снова документы… Я совершенно забыл, что прием сегодня.

- А телефон?

- Разрядился… зарядное я забыл… ни у кого зарядного подходящего не было…

- Складно, - в голосе Ани чувствовалась холодность.

Отвернувшись, она стащила с себя комбинезон и, повесив на тремпель, завела руки за спину, пытаясь расстегнуть топ. Столяров сглотнул, увидев ее не скованную одеждой грудь. Облизнувшись, он шагнул навстречу, но замер от следующих слов.

- Один звонок!

3аставив себя посмотреть в лицо девушки, он непонимающе поднял брови.

- Всего один звонок, Столяров! «Все в порядке, у меня аврал с работой». Все. Мой номер вписан в твоем ежедневнике. У Тарасова в доме телефонов нет, чтобы ты мог меня набрать?

- Я…

- Ты просто не посчитал нужным! А я переживала… - бросила ему в лицо и скрылась в ванной.

Стыдно признаться, но он даже не вспомнил о ней. Ни вчера, ни сегодня. Дело Тарасова нужно было выиграть любой ценой, но детали, открывшиеся вчера, ставили под сомнение возможность победы… И мозг его был занят только этим. Да и не привык Сергей к тому, что кто-то о нем беспокоится…

В эту ночь они спали врозь. В одной постели, но он на своей половине, а она с краю, свернувшись калачиком. И так, словно между ними стена выросла. Едва Аня вышла из душа, Столяров потянулся к ней. Он уже снял пиджак и расстегнул рубашку, и выглядел, по своему же мнению, так, что Вербина просто не могла отказать… Но она только окинула его тело усталым взглядом, хмыкнула и покачала головой.