Ангел возмездия - Борис Мишарин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Телефон его был известен, но он никуда не звонил и сидел дома тихо. Это особенно беспокоило Гринева, ведь товар скоропортящийся и он должен был отправить его немедленно адресату, про который чекисты так же ничего не знали.
Значит, здесь действует хорошо отлаженная схема, решил Гринев, и курьер действует не один. Он наверняка сообщил, что едет на встречу за товаром и сейчас ждал назначенного времени, что бы отправить груз самолетом. То, что человеческие органы улетят самолетом, никто не сомневался. Но куда? Рейс мог быть прямой за границу, если задействованы ближневосточные страны, Китай, Япония. Или через Москву в Европу.
Оставалось только ждать, и Гринев курил сигарету за сигаретой, пил крепкий кофе, прокручивая в голове всевозможные варианты. К тому же, всевозможными вопросами и назидательными речами мешало начальство. Он и так получил втык от прямого шефа, что упустили Чернову, но стрелочником сделали судебного медика, который фактически проворонил ее, был в одной комнате с ней и не видел, как она ушла. Объяснить то же ничего не мог, пожимал плечами и недоуменно разводил руками, сам ни черта не понимая.
В кабинет вошел начальник отдела, чье подразделение как раз и осуществляло основные функции по реализации намеченной операции, получившей кодовой название «Доктор».
— Разрешите, Петр Степанович?
Гринев кивнул, указывая рукой на место напротив.
— Товарищ генерал, кое-что удалось установить по курьеру, — начал свой доклад полковник. — Один из моих сотрудников, как оказалось, хорошо знаком с хозяином квартиры, где в настоящее время находится разрабатываемый. Хозяин сомнений не вызывает, бывший оперативник ГУВД, пенсионер и сейчас живет на даче. Квартиру сдает некому Ставропольцеву Олегу Романовичу, сдает без договора, деньги вперед получает. Но, видимо, бывших оперов не бывает и паспорт его, курьера, он катнул на ксероксе.
Пришлось потревожить отдел, где был получен паспорт и действительно такой был выдан. Паспорт настоящий, но есть достаточные сомнения, что получен он по поддельному паспорту. Схема известная — сдают фальшивку в расчете на невнимательность или халатность работников, получают новый, уже настоящий. Чаще всего, имея при этом, знакомого или знакомых паспортистов, которые в случае провала сообщат и преступник скроется. Это направление в настоящее время сейчас отрабатывается, по месту рождения и учебы Ставропольцева сверяются фотографии. Не получен пока ответ из Интерпола, может они что-то скажут по отпечаткам пальцев.
— Хорошо, — одобрил его действия Гринев. — Договорная работа больницы, которой руководит, вернее, руководил Реутов, проверена?
— Нет, товарищ генерал, — ответил полковник, понимая, куда клонит начальство. — Займемся этим немедленно. Действительно, если заключен договор на поставку человеческих органов из-за границы, то это нам многое прояснит. Куда уйдут наши контейнеры, где готовить операцию встречи. Это и прикрытие для Реутова. Займусь этим прямо сейчас.
— Что ж ты так оплошал, Павел Сергеевич?
— Оплошал… — полковник развел руками. — Операция уж очень необычная. Впервые с такой сталкиваемся.
— У нас все необычное, Павел Сергеевич. На то и щука в озере, что бы карась не дремал. А что Реутов — молчит?
— Молчит, все тюльку свою гонит, извините. Вызвали его, дескать, как врача и он осматривал пациентку. Да, не отрицает, что делал там иногда операции, подпольно делал, из-за денег. Но, хирургические условия там соблюдены, образование соответствующее он имеет и, поэтому, сводит все к незаконной предпринимательской деятельности. А это уже другой коленкор, тюрьмой вообще вряд ли светит.
— А что про контейнеры-холодильники поясняет?
— Получил их только что, согласно международного договора, — полковник осекся, понимая свой прокол. — Не успел еще в больницу доставить.
— Вот, значит, договор есть и возили эти контейнеры туда-сюда беспрепятственно через границу, — обрадовался Гринев. — Ты выясни, с кем договор прямо сейчас у Реутова. Он скрывать это не станет, а нам, пока, достаточно. Потом выяснишь, как этот договор на самом деле на больницу работал, знали ли о нем доктора и пользовались ли?
— Хорошо, Петр Степанович, все сделаю. А курьера выпускать за границу?
— А раньше он ездил? — в свою очередь спросил генерал.
— Нет, пересечение границы не зафиксировано.
— Значит и в этот раз не поедет. Скорее всего, сдаст, типа в багаж, или с экипажем самолета договоренность есть, а там груз встретят. Таможню всю подними — сколько раз контейнеры границу пересекали, это очень важно. Все, полковник, действуйте и держите меня в курсе.
— Есть, товарищ генерал.
Полковник ушел, и Гринев закурил сигарету. Пока сбоев не было и все развивалось по намеченному, хоть и на скорую руку, плану.
Генерал прокручивал всю имеющуюся информацию в голове и не понимал одного — почему Реутов идет в полный отказ? Он же сам позвонил курьеру и должен понимать, что мы ведем его и когда выйдем на зарубежные связи, а это непременно произойдет, то запираться станет бессмысленным. Значит, есть где-то здесь фишка, которую мы не знаем, а он чувствует себя уверенно и ведет нагло. Что-то разработано им заранее, и это что-то должно непременно сработать, оборвать все концы. Иначе бы Реутов не вес себя так непринужденно и дерзко.
Гринев затушил сигарету и налил кофе. Адреналин выделялся от психологического напряжения, сушил рот и он глушил это крепким кофе, не понимая, что пьет, по сути, катализатор адреналина.
Как вышел на эту информацию Кэтвар, один, без негласного аппарата и технических возможностей? Такое редко, но бывало в практике, а значит, он может и еще что-то знать, забыть сообщить в суматохе событий или посчитать несущественным.
Он глянул на часы — поздно, полночь уже. Но, все-таки набрал номер.
— Алло, Кэт, добрый вечер, вернее доброй ночи. Извини за поздний звонок, но мне не дает покоя одна мысль. Почему Реутов отказывается сотрудничать? Он же сам позвонил курьеру и должен понимать…
— Здесь как раз все понятно, Петр Степанович, — перебил его Кэтвар. — Реутов не знает о звонке, вернее не помнит. Поэтому и ведет себя, на его взгляд, правильно. Курьер не получает контейнеров, понимает, что произошло что-то не так и обрубает все концы. Вы не сможете отследить всю цепочку, а, следовательно, и доказать ничего не сможете. Кроме незаконного предпринимательства. А с его положением, депутатским статусом, он еще собирается и вас поиметь.
— Не понял, как не помнит о звонке? — решил уточнить Гринев.
— Я его попросил, как ты помнишь, позвонить. Он позвонил, и я его снова попросил — уже забыть о звонке. Не хотел, что бы он там нашел возможность сообщить информацию на волю.
— Он же у нас находится, как он сможет сообщить на волю?
— Ты, как маленький ребенок, Петя. Возможность сообщить — всегда есть. А твое заведение отличается от СИЗО, в этом плане, только тем, что к вам вряд ли проститутку в камеру привести можно. Другим — ничем, Петя. Извини, но это так. Не надо из себя слишком правильных корчить. Ваши ребята на машинах ездят не по карману, не по зарплате. А ты мне тут ерунду плетешь о честности и порядочности своей фирмы. Полагаю, все, что ты хотел — выяснил.
— Да, но…
— Вот и прекрасно, — перебил его Кэтвар, — спокойной ночи, а на меня не обижайся. И еще последнее — товар для Германии предназначен, самолет в семь утра в Москву с курьером, а дальше багажом. Курьер вернется обратно.
В трубке запикало и Гринев разозлился. «Тоже мне, Феликс Дзержинский нашелся, все наперед знает. Поработал бы у нас — понял, что каждую информацию обосновать надо»… Закурил сигарету, немного успокоившись, позвонил Туманову.
— Павел Сергеевич, выяснили про договор?
— Да, товарищ генерал, выяснили.
— Германия?
— Германия, клиника в Берлине. А как вы догадались?
Гринев чертыхнулся про себя.
— Выясни — какой именно рейс идет на Москву в семь утра и обеспечь сопровождение курьера. Дальше он не полетит, зафиксируйте все его связи и сопроводите обратно. С коллегами в Москве я свяжусь сам, вас встретят и помогут. Все, я в кабинете, докладывай немедленно, если что-то изменится.
Он положил трубку и улыбнулся при мысли, что разговаривал с полковником так же, только резче. Связался с Главком, доложил ситуацию, попросил о помощи при работе в Москве и Берлине. Допил кофе и прилег на диван отдохнуть.
Разные мысли лезли в голову. В основном о Кэтваре. Откуда он вообще узнал обо всем этом, как один смог выяснить практически все подробности? Наверное, был свой человек в этой шайке, но он ни за кого не просил.
Постепенно мысли путались, сказывалось напряжение последних дней, и некрепкий сон охватил его.
В восемь утра разбудил Туманов.
— Разрешите, товарищ генерал? — увидев начальника, отдыхающего на диване, ретировался. — Извините, я попозже зайду.