Власть молнии - Олег Авраменко

– Какую серьгу? – спросил Читрадрива по возможности сдержаннее, хотя от восторга готов был пуститься в пляс.

– У принца Давида в ухе была маленькая серьга с таким же камушком, как и в перстне Ицхака, только крохотным, – ответил Шмуль. – По каким-то своим соображениям король надел её сыну, и теперь это стало частью легенды. Говорят, серьга должна тихо пищать, если к ней поднести платину. Некоторые глупые головы в Йерушалайме до сих пор ждут возвращения Наследника с Поющей Серьгой.

«Вот оно что! – сообразил Читрадрива. – Значит, монета, про которую Пеменхат рассказывал, что она якобы фальшивая, была с небольшой примесью платины… Интересно, а ложка тоже? Жаль, что Карсидар так варварски уничтожил её».

Читрадрива и Шмуль стояли посреди окраинной слободской улочки. Пушистый снег успел обильно запорошить одежду купца, и от этого он выглядел почему-то особенно немощным и старым.

– Такая вот история. Я надеюсь, теперь ты поймёшь и простишь моё любопытство, почтенный Читрадрива. Просто увидев твоё кольцо я сразу же вспомнил второе такое же, хотя видел его три десятка лет назад. И подумал: не из ваших ли краёв явился к нам Ицхак? Ведь он, кроме всего прочего, тоже разговаривал на священном языке!

Читрадрива лишь пожал плечами:

– Увы, почтенный Шмуль, чего я не знаю, того не знаю. У нас, анхем, есть имя Хишааш, но я не слышал ни об одном Хишааше, который отправился бы на поиски… – он чуть не ляпнул: «Риндарии», но вовремя спохватился, – … на поиски Земли Обета.

– С другой стороны, – сказал Шмуль совершенно иным тоном. – На Ицхаке и его сыне свет клином ещё не сошёлся. На смену им может ведь прийти и другой человек, с другим именем. – Он сделал выразительную паузу и пристально посмотрел на Читрадриву. – Мне почему-то кажется, что с вами, которые именуют себя анхем, всё не так просто, как думает учитель Нахум. Огречились вы или нет, но вы, пожалуй, единственные из ныне сущих детей Абрахамовых, кто сызмальства говорит на священном языке. И это просто замечательно! Всемогущий Адонай помнит и о вас.

На том стали прощаться. Шмуль сказал, что будет гостить у родственников всю Хануку, а потом вернётся в Верону. И если Читрадрива надумает отправиться в Землю Обета с ним, купец заранее согласен. С новым знакомым дорога веселей.

– А как же абирим? – спросил Читрадрива. – Не причинят ли они нам зла?

Шмуль ответил на это, что абирим выгнал неаполитанский король, установив над Землёй Обета свой протекторат, и теперь в Йерушалайме воцарился более или менее сносный мир.

Возвращаясь к Михайлу, Читрадрива непрестанно обдумывал услышанное. До чего замечательно всё складывалось! Его товарищ – принц, наследник престола павшего королевства! Каково, а?! Надо же было такому случиться – Давид, сын Ицхака, принц Исраэля. Красиво звучит.

Читрадрива вспомнил также, как вздрогнул Карсидар в порубе, когда услышал своё имя. Вот оно что! Тогда они решили, что это из-за Саула-Сола, а оказалось как раз наоборот. Ничего, теперь это можно легко проверить.

К тому времени Михайло и его подопечный уже вернулись от князя.

– Что, таки вышел по городу побродить? – спросил Читрадриву сотник. – Ну и как?

– Холодно, – отозвался Читрадрива.

Тут они услышали приглушённый стенами Милкин голос, потом хлопнула дверь, и через комнату, ни на кого не глядя, вихрем пронёсся Вышата. Михайло крякнул и почесал затылок. По всему было видно, что он крайне смутился. Затем немного поговорили о пустяках. Наконец сотник сказал:

– Ладно, скоро вечерять сядем. А ты ступай к Хорсадару, у него к тебе разговор есть, – и ушёл по своим делам.

Карсидар лежал на своей кровати в отведенной им комнате. По выражению его лица было ясно, что он всецело погружён в свои мысли. Самый подходящий момент для проверки!

– Ну, Давид, рассказывай, что там князь надумал, – самым обыденным тоном спросил Читрадрива, в то же время сосредоточившись на камне перстня.

В первые секунды Карсидар не почувствовал никакого подвоха и спокойно начал:

– Он довольно умён, скажу тебе. Мы долго говорили, и постепенно возникла идея…

И тут Карсидара точно иглой укололи. Читрадрива в полной мере ощутил испуг, растерянность и смятение, разом захлестнувшие его душу.

– Давид?! – Карсидар уставился на него широко раскрытыми глазами. – Ты сказал: Давид?!

Сработало. Значит, так и есть, шлинасехэ, мой принц…

Читрадрива постарался оборвать свои мысли, зная пробудившуюся в Карсидаре силу. Однако тот уже начал наступление по всем правилам мысленной войны. До чего сложно стало с ним управляться! Слишком сложно…

– Мне до боли знакомо это имя, – наморщив лоб, произнёс Карсидар. – Знакомо не только из твоей сказочки про пастушка Дахвита. Что-то я вспоминаю… но не могу припомнить… Постой! Ведь ты был у иудеян, да? Что они тебе рассказали? А ну, выкладывай!

Читрадрива не собирался ничего скрывать, и через полчаса Карсидар уже знал о неудавшемся правлении короля Ицхака, о Земле Обета и городе Йерушалайме, который действительно взяли приступом «могучие солдаты».

– Так что собирайся, мой принц, скоро мы отправляемся на юг, – бодро молвил Читрадрива.

К его удивлению, Карсидар лишь скептически пожал плечами и спросил без всякого энтузиазма:

– В Землю Обета, что ли?

– Ясное дело! Объявишься, засвидетельствуешь, что ты сын Ицхака. Королевство восстановишь. Опять же, сейчас там владения неаполитанского короля, который причиняет массу неприятностей «могучим солдатам», они сами жаловались…

– А зачем? – с прежним скепсисом продолжал Карсидар. – И как я докажу, что являюсь наследником несуществующего королевства?

– Очень просто. Шмуль говорит, что в Йерушалайме до сих пор ждут возвращения Наследника с Поющей Серьгой. Вот и покажешь её. А также перстень, – Читрадрива решился напомнить о нём, хотя Карсидар мог вновь потребовать свою вещь обратно. – В конце концов, на твоём теле знак есть…

– Уже нет, – грустно сказал Карсидар. – Или почти нет.

Слова застряли у Читрадривы в горле. Он понял: как ухо…

– Вот именно, – подтвердил Карсидар. – Медленно, но верно все мои увечья исчезают. Шрамы рассасываются, про струпья от ожогов я и забыл уже. Мочка уха отросла совсем. А с обрезанием… Знаешь, меня задели слова русичей. Я по их понятиям какой-то неполноценный получаюсь. И вот представь, сегодня утром я обнаружил, что и этот мой «ущерб» восстанавливается. Так что пока мы доберёмся до Йерушалайма, у меня на теле вообще не будет ни единой царапины. Ящерица, настоящая ящерица! А ты говоришь, доказать…

Карсидар лёг на кровать лицом к стене. Читрадрива убито молчал.