Как убивали Сталина - Николай Добрюха

И ещё, Стаднюк предложил проверить один слух, от которого наступает потрясение, когда узнаёшь, что этот слух знающие люди упрямо связывают с тем же лётчиком Л. Н. Хрущёвым. Слух очень страшный, и поэтому его надо обязательно либо развеять, либо подтвердить!!! Суть его в следующем. После тяжелого ранения в ногу лётчик Л. Н. Хрущёв находился в отпуске в Куйбышеве, куда на первое время войны перебазировались многие члены правительства СССР и их семьи. Отпуск сопровождался пьянками, в одну из которых, отличавшийся «яканьем» (весь в отца!) и тягой к красивой жизни, сын будущего «кукурузного вождя» вдруг предложил собутыльникам посоревноваться в стрельбе из пистолетов, чтобы определить, кто из них лучший «ворошиловский стрелок». Для этого они изобрели себе, словно в «подражание» Шиллеру, мишень. На голову девочки (не то шести лет, не то шестиклассницы) установили яблоко и начали в это «яблочко», как по мишени в тире, палить. Выстрел Л. H. Хрущёва оказался якобы роковым… Хрущёв-старший, зная, что лучше самому сообщить о происшедшем Сталину, чем это успеет сделать кто-то другой, позвонил и, всё рассказав, спросил: «Что делать?» На что Сталин ответил: «Вы сами член Военного совета и должны знать, как поступают в таких случаях». Так Хрущёв-младший оказался на скамье подсудимых, а Хрущёв-старший на всю жизнь затаил на Сталина зло, тем более, что видел, как далеко неидеальному второму сыну Иосифа Виссарионовича многое сходило с рук, если, конечно, не доходило до отца. А желающих, на всякий случай, скрыть от отца «подвиги» Василия Сталина находилось достаточно. Между тем, пока шло расследование, в ожидании своей участи лётчик Л. H. Хрущёв вновь оказался на фронте и в один из боевых вылетов не вернулся. Короче, что-то такое накручено…

Этот слух находится в явном противоречии с другой, но уже официальной версией, о чём — ниже. А пока скажу, что в «Личном деле» Л. Хрущёва есть многозначительная фраза свидетеля того последнего вылета, фраза лётчика Заморина (он был ведущим, а Хрущёв ведомым). Из неё предельно ясно, что Заморин не видел, чтобы кто-то сбивал Л. Н. Хрущёва, и потому очень долгие поиски (даже по свежим следам!) обломков его истребителя самолётами-разведчиками, а затем и партизанами не дали желаемого результата. (Правда, это объяснение Заморин сделал по воспоминаниям в 60-е годы, то есть через семнадцать лет после боя.)

Видимо, по той же причине поиски не принесли нужного результата и сейчас, когда ими занялась целая экспедиция «Комсомольской правды». Все это напоминает сказку «Пойди туда — не знаю куда, найди то — не знаю что».

Вот, вероятно, откуда появилась версия об авиапобеге Л. Хрущёва от приговора суда к немцам, чему лично я доверять не могу, пока не найдутся хотя бы основные документы военного времени, в том числе и изъятые из «Личного дела» пилота. Ведь все(!) более поздние вставки, сделанные в духе переписывания истории «под Хрущёва» в годы его правления, вызывают массу серьёзных сомнений, хотя есть среди них и полезная для поисковиков информация. Например, о личных вещах военного лётчика Л. Н. Хрущёва, которые могут помочь продолжателям экспедиции «Комсомольской правды».

Так авторами публикаций в «Комсомольской правде» назван Никита Сергеевич Хрущёв. Я же вместо многочисленных россказней о нём хочу представить миру документ, показывающий, как начиналась карьера человека, обещавшего построить коммунизм к 1980 году.

Из «Личного дела» Никиты Сергеевича Хрущёва (1894–1971), комиссара запаса…

Аттестация за период с 21 июля 1930 г. по 1 сентября 1930 г.

Личные данные: энергичен и решителен, инициативу проявлял недостаточно (То есть брать на себя ответственность за других или за какое-то дело не стремился. — НАД.), дисциплинирован; походы вынес удовлетворительно.

Служебные данные: военная подготовка, стрелковое дело усвоил удовлетворительно; оружие — удовлетворительно; стрельбы выполнил; политзанятия «Наши западные соседи» усвоил удовлетворительно; политработа и политигры — удовлетворительно. Тактическая подготовка: в обстановке разбирается вполне (Умел держать нос по ветру. — НАД.), язык имеет, нет системы в мышлении по оценке обстановки и принятию решений.

Командир роты — старшина политсостава Страшненко. 3 сентября 1930 г. С «Аттестацией» и выводами согласен. Нач. под. див. Исаенко. 17 октября 1930 г.

Как видите, «Личное дело» Н. С. Хрущёва прямо свидетельствует, что даже в зрелом, 36-летнем, возрасте большинство его качеств оценивались как удовлетворительные. Так и хочется сказать: прислушались бы тогда к мнению старшины Страшненко, как это сделал нач. под. див. Исаенко, может быть, и не было бы у нас смуты, развала, бед и позора на весь белый свет. Между тем в том же «Личном деле» в особом замечании комиссии от 27.11.1931 г., то есть где-то через год, говорится: перевести «как выросшего на партработе» из старшей группы в высшую группу политсостава. Вот где, среди партийных подхалимов, по-настоящему оценили его способности, после чего Хрущёв сразу и резко пошёл в гору.

Кстати, несколько слов о происхождении фамилии Хрущёв. Народ не просто даёт прозвища, становящиеся фамилиями. Прозвища и фамилии чаще всего отражают главное в человеке, то есть его нутро. Слово «хрущи» означает семейство жуков-вредителей. И действительно, Н. С. Хрущёв вёл себя среди начальства «жучком-жучком», зато среди подчинённых был ещё тот «жук»… Короче говоря, судя по «Личному делу», «не тот человек» был Никита Сергеевич с самого начала!

И ещё: его «Личное дело» тоже подверглось изъятиям и переработкам. Когда(?), что(?) и как(?) — не знаю.

Да! Укоренившиеся с незапамятных времён привычки наших политиков подвергать улучшению или ухудшению «дела давно минувших дней» очень мешают достоверному отражению спорных вопросов истории.

Уместно сказать, что по информации «Комсомольской правды» можно сделать вывод, что и сын «золотого папы» тоже не был примером для подражания. Любил прихвастнуть и пофорсить: «всегда приезжал на машине, всегда хорошо одевался», имел «американский меховой шлемофон», «хромовые сапоги», «металлический (серебряный) портсигар», «швейцарские часы «Longine», на плечах парадные золотые погоны»… У многих ли в те времена были такие возможности? Впрочем, это характерно чуть ли не для всех молодых людей его возраста. Были бы только условия! А Леониду тогда было чуть больше 25.

В «Личных делах» тех лет выражения типа «дисциплинирован, морально и политически устойчив, предан Социалистической Родине и делу партии Ленина — Сталина» были общеупотребимы. Я их встречал и в «Личном деле» падкого на авантюры Василия Сталина, и в «деле» будущего главного предателя Великой Отечественной войны двуликого генерала Власова. Нужно было совершить что-то совсем из рук вон выходящее, чтобы в характеристике появилось то, что узнаешь из документов Л. Хрущёва, которому, между прочим, даже при жизни опасались не то, что приписать что-то плохое, но, скорее, старались сгладить и то, что действительно было. Как-никак стояли годы кошмарных репрессий, одним из организаторов которых был не кто иной, как отец лётчика, тогдашний (с 1935 года) первый секретарь МК и МГК партии, а с 1938-го первый секретарь ЦК Компартии Украины Никита Сергеевич Хрущёв. Одного росчерка его пера по адресу неугодных правдолюбцев было достаточно, чтобы пролилась кровь. Архивы, как их не «чистили», сохранили не один такой хрущёвский автограф… А надо сказать, Н. С. Хрущёв, трудно обнаруживаемый и потому непревзойдённый лицемер сталинских времён, как все подобного рода невежественные личности, отличался злобной памятью, холопской завистью и тайной мстительностью до победного конца. Примером тому — чрезмерное осуждение сына Сталина Василия после смерти вождя. Главной заслугой Н. С. Хрущёва, способствовавшей его исключительно скороспелой карьере, было умение лучше всех угождать начальству и безоговорочно и быстрее остальных выполнять любое, пусть даже самое преступное, указание сверху.

Впрочем, то, что яблоко от яблони далеко не падает, не всегда верно. Поэтому и в случае с сыном Хрущёва не стоит спешить с окончательными выводами ни в плохую, ни в хорошую сторону. Разумеется, сперва нужно собрать всевозможные документы, и только потом опровергать или подтверждать слухи, имея, на всякий случай, в виду, что не зря говорят: дыма без огня не бывает. Надо иметь в виду и то, что не все хорошие и плохие данные из характеристик являются главными свидетельствами качеств человека. Вот, например, мне приходилось читать «Личное дело» Валерия Чкалова. Исходя из него, на Чкалове негде пробы ставить: и пьяница, каких раз-два и обчёлся, и судимости имел, и дисциплина была ему побоку, и даже шизофрению у него усматривали, и тем не менее в лётном деле в те годы равных ему, пожалуй, не было!