Монархи Британии - Вадим Викторович Эрлихман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Под влиянием Дизраэли возникла новая королева: более деятельная, более терпимая, более уверенная в себе, которая могла закурить сигарету в присутствии фрейлин. Она стала добрее и к принцу Уэльскому, который после визита в Индию как-то возмужал, и к Вики, у которой были проблемы с собственным сыном, заносчивым принцем Вильгельмом. Она смогла с достоинством перенести новое горе, когда в ноябре 1878 года умерла от дифтерии ее вторая дочь Алиса. Тем временем империя заботами премьера расширялась; шли войны с зулусами, афганцами, ашанти, что дало Гладстону новую почву для критики: «Вспомните о правах дикарей, как мы их называем. Вспомните, что покой их домов и святость их жизни в горных хижинах Афганистана, среди вечных снегов, ничуть не менее дороги Всемогущему Богу»[176]. Если бы эти аргументы выдвигал любой другой человек, Виктория могла бы прислушаться, но они исходили от ненавистного Гладстона. В феврале 1880 года Дизраэли вышел на выборы и проиграл; Гладстон отметил победу фразой, достойной самого Оливера Кромвеля: «Рука Господа избрала меня, чтобы я сделал Его работу»[177]. Виктория тут же отозвалась из Баден-Бадена, где она отдыхала: «Королева скорее отречется от трона, чем будет иметь дело с этим полусумасшедшим смутьяном, который готов разрушить все и стать диктатором на развалинах»[178].
Дизраэли не пережил своего поражения и в апреле 1881 года умер. Королева перенесла его смерть спокойно, а Гладстон немало попотел, сочиняя парламентскую речь на этот случай (как он позже признался, он в тот день страдал от поноса). К общему удивлению, покойный завещал похоронить его в своей усадьбе, а не в Вестминстерском аббатстве. Понемногу Гладстон начал изменять внешнюю политику Англии — вывел армию из Афганистана, вернул независимость бурским республикам. В это время он столкнулся с серьезной проблемой у себя дома, и это, как обычно, была Ирландия. Земля там после массовых конфискаций Елизаветы и Кромвеля принадлежала в основном английским лендлордам, против которых ирландцы могли бороться двумя способами — поджигая по ночам их дома или отказываясь иметь с ними дело; последняя мера получила название «бойкот» по фамилии своей первой жертвы. Права ирландцев в парламенте защищала маленькая группа депутатов-католиков во главе с Чарльзом Парнеллом, блестящим оратором и прирожденным бойцом. Вначале он вступил в блок с Гладстоном, но потом начал выступать против него и был арестован за «поощрение беспорядков». Однако Гладстон предпочел пойти на уступки и 4 мая 1882 года заключил с Парнеллом секретное соглашение. Однако на другой день террористы-фении застрелили в Дублине английского секретаря по делам Ирландии лорда Кавендиша, и Гладстона едва не отправили в отставку.
Казалось, насилие царит во всей Европе. Недавно был убит Александр II, а в 1882 году произошло еще одно покушение на жизнь Виктории. Убийца был схвачен двумя старшеклассниками из Итона, и на этот раз его пистолет оказался заряжен. По стране прокатились стихийные манифестации, на которые королева откликнулась: «Иногда приходится быть застреленным, чтобы понять, что тебя любят»[179]. В следующем году умер Джон Браун; королеву с трудом отговорили написать некролог верному слуге, и она утешилась, посвятив ему очередной выпуск «Страниц из дневника». Гладстон отправился в тур по Европе и рассердил королеву, когда позволил монархам Дании и России поздравить себя с днем рождения. «Премьер-министр, — заявила она, — особенно наделенный умом, не должен вести себя так»[180]. На этот раз она была права, и Гладстон сквозь зубы извинился.
В 1882 году он был вынужден направить войска в Египет для защиты Суэцкого канала, что не одобрили ни его партия, ни оппозиция. Вскоре в Судане восстали исламские фанатики под руководством «пророка» Махди, перебившие египетскую армию и ее английских командиров. Гладстон не нашел ничего лучше, чем послать в Африку старого алкоголика генерала Гордона, который был окружен в Хартуме со своим отрядом и срочно телеграфировал премьеру, прося подкрепления. Но тот был занят проведением в жизнь билля о новой реформе избирательного права. Королева не желала утверждать его и писала Гладстону: «Монархия невозможна там, где не остается никакого баланса власти, никакой сдерживающей силы! Королева не против истинно либеральных чувств, но против разрушения, и просит мистера Гладстона по мере сил сдерживать своих буйных коллег и последователей»[181]. Вместо ответа премьер отправился в Шотландию, убеждая избирателей цитатами из Ветхого Завета. Вдогонку ему полетела отповедь из Балморала: «Королева чрезвычайно недовольна недостойным его положения шумом, производимым мистером Гладстоном под самым ее носом»[182]. Билль все-таки прошел, и премьер даже злорадно поблагодарил королеву за помощь. В Судане генерал Гордон погиб от рук махдистов в январе 1885 года вместе со всем своим отрядом. Это ускорило падение правительства либералов, которое произошло в июне.
В то время королева была занята осмотром появившихся уже внуков и устройством их будущей судьбы. В январе 1886 года ей, однако, пришлось снова вмешаться в политику — консервативное правительство Солсбери пало и к власти вернулся Гладстон. Но Виктория отказалась утвердить его, заявив: «Было бы величайшей ошибкой назначать этого полусумасшедшего и во многом смешного старика»[183]. В конце концов ее вынудили согласиться, но она в нарушение правил сообщала Солсбери о всех намерениях его противника, которые честный Гладстон сообщал ей в своих витиеватых письмах. Теперь он был уверен, что Бог предназначил его для решения ирландского вопроса, и ободренные ирландцы требовали «гомруля». Не добившись ничего, Гладстон к лету опять уступил место Солсбери.
В следующем, 1887 году было пышно отпраздновано пятидесятилетие царствования, и сама королева с необычной энергией вручала медали, посещала концерты и выставки, выстаивала благодарственные молебны. Она наслаждалась обретенной наконец любовью англичан, как и крепостью своей семьи, разбросанной по всей Европе. В 1888 году умер Вильгельм I, и королева записала в дневник: «Моя дорогая Виктория — императрица! Это кажется невероятным сном, и да благословит ее Бог»[184]. Это и было «невероятным сном», поскольку супруг Вики, император Фридрих, страдал раком горла. Королева узнала о его болезни во Флоренции и направилась прямо в Берлин, к недовольству канцлера Бисмарка, который решил, что она хочет в своих интересах распорядиться судьбой внуков. Когда это оказалось не так, «железный канцлер» был совершенно очарован августейшей гостьей и выдал свой самый большой комплимент: «Вот это женщина! С такой любой бы хотел иметь дело»[185]. Фридрих умер 15 июня после 99 дней правления, и императором Германии стал непослушный внук Виктории Вильгельм II.
Гладстон с необычной даже для него бестактностью заявил, что королеве пора отречься и передать престол принцу Уэльскому. Это не было воспринято всерьез, поскольку никто не верил в его политическое будущее. Его борьба за «гомруль» провалилась, когда ирландский лидер Парнелл был обвинен в соблазнении Китти О’Ши, жены
