Беззащитные гиганты - Дейв Кэрри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И быстрые. — Я гнал вовсю, мы постепенно остывали.
— Только тогда и оценишь толком их габариты, когда такая махина задаст тебе жару в стойле.
— Понял ты меня теперь? — спросил Томпсон. — Понял, почему я не охочусь так, как Куце?
— Этот носорог резво двигался, — заметил я. — Быстрее молнии.
— Понял ты меня теперь? Я слишком часто сам висел на волоске, оттого и отношусь к ним с величайшим почтением, будь они неладны!
— Прорицатель верно сказал, — простонал Ричард. — Угадал, чтоб ему…
— Вздор! — сказал Томпсон.
— Но я-то свое получил, — простонал Ричард. — Жребий пал на меня.
— Я гляжу, ты на все готов, чтобы подыграть прорицателю, — заметил я.
Глава восемнадцатая
Было уже темно, когда вдали над бушем показались редкие огни Маунт-Дарвина. Три часа непрерывной езды по кочкам, выбоинам, ухабам. Морфий подействовал, на какой-то срок боль почти заглохла, молодой Ричард в эйфории громко разговаривал, даже иногда смеялся; от морфия все происшедшее казалось ему чем-то вроде дурной шутки, и мы с Томпсоном выпили припасенное мной пиво и балагурили с Ричардом. Потом действие морфия кончилось, Ричард опять начал стонать и задыхаться, сжимая руками колено, и тряска причиняла ему невыносимую боль. В зеркале я видел, как он кривился, и временами он громко ругался и кусал свою охотничью шляпу, и мы молча гнали вовсю через буш. Повязка вся пропиталась кровью, и ступня, по которой пришелся второй удар, распухла и посинела. Мы чертовски обрадовались, завидев огни Маунт-Дарвина и маленькую больницу для африканцев на окраине города. С ревом промчались по проселку и ворвались в больничные ворота по хрустящему гравию, и по крыльцу навстречу нам уже сбегала медсестра-африканка. Грэм Холл связался по радио с управлением, а оттуда позвонили в Маунт-Дарвин. Я затормозил у дверей, едва не задев медсестру. Томпсон выскочил из машины и запрыгал на здоровой ноге вверх по ступенькам, торопясь найти врача. Мы с сестрой помогли Ричарду выбраться из машины, и он громко закричал, когда кровь прилила к раненой ноге.
Больница помещалась в маленьком здании с рифленой железной крышей; на широких цементированных террасах сидели пациенты-африканцы, вышедшие подышать свежим воздухом. Они напряженно смотрели, как мы волочим кривящегося от боли Ричарда вверх по ступенькам и по террасе. Появился фельдшер в белом халате, сопровождаемый подпрыгивающим Томпсоном. Врача в Маунт-Дарвине не оказалось. Через застекленную дверь мы ввели Ричарда в маленькую операционную. Положили его на стол, и он вскрикнул, кусая шляпу.
— С носорогом поцапались? — спросил, не вынимая сигареты изо рта, фельдшер, видавший виды новозеландец.
— Я впрыснул ему морфий, — сказал Томпсон.
Мы стояли грязные, в пропыленной одежде. Ричард лежал с обезумевшим взглядом, кусая свою шляпу.
— Ну, и как вам там живется, ребята? — Фельдшер разматывал окровавленный бинт; Ричард вскрикивал и дергался от каждого прикосновения.
— Отлично.
Фельдшер снял весь бинт, показался ком окровавленной корпии, и Ричард корчился и давился криком, не выпуская шляпу изо рта.
— Будь другом — выбрось. — Фельдшер протянул мне свою сигарету.
Я швырнул окурок через дверь куда-то в темноту; несколько пациентов бросились за ним. Ричард хватал воздух ртом, весь серый под слоем пыли; он обливался потом, лицо его казалось восковым, и Томпсон навалился ему на живот, прижимая его к столу.
— Так, посмотрим. — Фельдшер убрал окровавленную корпию, Ричард громко закричал, Томпсон изо всех сил держал его, я увидел рану и почувствовал, как у меня все внутри переворачивается.
Рана была больше, чем я ожидал, — зияющая, изогнутая, видны и кость, и мышцы, и подкожный жир, и волосатая кожа кругом отливала мертвенным серо-сине-черным оттенком, а отверстие в задней части икры, куда вошел рог, наверно, было еще больше, и мне стало нехорошо. Я стиснул локоть Ричарда; он корчился и кусал шляпу.
— Так вы, друзья, носорогов пачками ловите? — сказал фельдшер, потом обратился к медсестре. — Открой мою сумку.
У нее под белой шапочкой был черный парик.
— Сперва обезболивание? — крикнул Ричард.
— Я до тебя еще не дотронулся.
— Как тебе нравится здесь у нас, доктор? — спросил Томпсон, навалившись на живот Ричарда.
— Вполне.
У сестры что-то не ладилось, я взял у нее черную сумку и открыл.
— И сколько же носорогов вы поймали? — спросил фельдшер.
— Четырнадцать.
Мне хотелось крикнуть: «Кончай трепаться о носорогах, впрысни бедняге обезболивающее!» Фельдшер достал пузырек и шприц и поднес их к свету; разговор не мешал ему действовать быстро.
— Сейчас он впрыснет тебе М-99, — сказал я.
Ричард обливался потом и грыз костяшки пальцев.
— Шляпа уже надоела? — спросил фельдшер, подходя со шприцем. — Дай-ка руку сюда, дружище, а в рот можешь сунуть другую.
Я оттянул руку Ричарда, подал ему шляпу, он впился в нее зубами и повернул голову в другую сторону.
— Держи его крепче.
Я сжал руку Ричарда, и фельдшер вонзил иглу прямо в вену.
— Как это ты так быстро вену находишь? — поинтересовался Томпсон. — Когда я колю носорогов, столько ковыряюсь!
— Я тоже не большой спец по носорогам, — скромно признался фельдшер. — В Новой Зеландии они не водятся.
— А как там, в Новой Зеландии, с рыбалкой? — спросил Томпсон.
— Здорово. — Он мыл руки; Ричард корчился, кусая шляпу; я сжимал его руку.
— Что ты ему впрыснул?
— Петедин. Рыбалка отменная.
— Форель?
— Сказочная форель. Перчатки, — обратился он к медсестре в черном парике.
— О-ой! — корчился Ричард.
— Потрясающая форель. — Он натянул резиновые перчатки; они облегали его кисти, словно смуглая кожа. — Кость не задета.
— Чуть-чуть по почкам не врезал, ты бы видел, что это было.
— Так, сейчас освежим немного. — Он принялся смазывать ногу желтым дезинфицирующим раствором, и Ричард закричал, и мы с Томпсоном держали его изо всех сил. — На лыжах ходишь?
— Нет, — ответил Томпсон.
— В Новой Зеландии для лыжников раздолье.
Он смазал желтым всю ногу корчившегося Ричарда от колена до пальцев; потом мазнул рваные края раны, и Ричард снова закричал.
— Сейчас петедин тебя успокоит. Как самочувствие?
— Ни к черту. — Ричард скрипнул зубами, сжимая мою руку; лицо его было пепельно-серым.
— Держите крепче. — Фельдшер кивнул и смочил раствором рану, и Ричард с криком выгнулся на столе, и я обхватил рукой грудную клетку бедняги, а Томпсон прижал ему колено.
— Эй, ты это брось! — сказал фельдшер Томпсону, — Не трогай его своими грязными лапами, теперь мне придется всю ногу смазывать заново.
— Виноват, — произнес Томпсон.
— Вот и положись на вас, — сказал фельдшер, принимаясь снова мазать ногу дезинфицирующим раствором.
— Порядок, — обратился он к Ричарду. — Рану второй раз не трону.
«Слава
