Групповые люди - Юрий Азаров

— Мне непонятна позиция товарища Каменева, — взял слово Калинин. — Либо он не желает видеть того вопиющего безобразия, имевшего место на страницах журнала, либо он, попросту говоря, нас дурачит. Если товарищ Каменев считает, что журнал "Большевик" дал объективную картину, я бы сказал, не бытовой, а моральной жизни партийцев, то она совсем не такая, какую нам только что нарисовал товарищ Каменев. 208 человек из 304 — это пьяницы, сифилитики и онанисты. Это прямая клевета на кашу армию, на нашу партию. И эта клевета на руку нашим врагам.

— Нет, вы послушайте, товарищи, как разворачивается этот вопрос на шестьдесят восьмой странице, — начал выступление Каганович. — Мы имеем следующие формы разрешения "полового вопроса": общение с проститутками, постоянная связь, — это значит имеется в виду и с проститутками и с любовницами. "Недурно пристроились большевички", — станет потирать ручки какой-нибудь нэпманчик, читая вслух в какой-нибудь лавчонке это место в статье. И дальше особо выделено — "общение с чужими женами", которое позволяет удовлетворять половые потребности наших партийцев. Есть еще категория партийцев, которые удовлетворяют свои животные потребности по принципу "как придется" или "случайно". Здесь дается существенная оговорка о том, что это "как придется" осуществляется "только не с проститутками", значит, в данном случае подчеркивается нравственный характер общения, и снова новое уточнение — это "как придется" реализуется или "по обоюдному согласию", или "с любимыми женщинами". Значит, в остальных случаях, так надо понимать, не учитывается обоюдное согласие, значит, общение основывается на насилии, когда, может быть, используется служебное положение, власть и прочее. Ничего себе объективная историческая обусловленность явлений! Правда, журнал отмечает, что, дескать, нечего бить тревогу, всего шесть процентов имеют постоянные связи с определенным лицом.

— Какая-то мерзость, — сказала с места Крупская.

— Я прошу прощения, но не могу не остановиться еще на одной мерзости, о которой здесь сказано, — продолжал свое выступление Каганович. — Читаю текст, страница шестьдесят восемь. Онанизм. Им занимаются на триста четыре человека всего состава парторганизации лишь семнадцать человек. Заметьте, товарищи, как обнадеживающе и успокаивающе звучит это краткое и обстоятельное слово "лишь". Так вот, из этих семнадцати — тоже весьма утешительные данные — только двое занимаются "систематически", остальные пятнадцать указывают: "редко" или "случайно". Таким образом, процент онанистов, пишет журнал, к холостякам составляет четырнадцать и две десятых процента, а ко всей организации пять с половиной процентов. Далее совершенно убийственные данные о том, что партийцы со стажем до двадцатого года не дают ни одного случая онанизма. Стало быть, как здесь отмечал товарищ Каменев, объективные исторические закономерности привели к усилению действия субъективных факторов! Какой позор, какая клевета! Надо ли комментировать, товарищи, какой вред принесла уже эта статья, опубликованная в главном теоретическом журнале нашей партии?!

— Товарищи, журнал "Большевик" — это наше боевое оружие, — начал свое выступление Молотов. — Большинство статей носит острополемический характер; высокоидейный и высокотеоретический их уровень не вызывает сомнений. Мне в первую очередь хотелось бы отметить серьезные и глубокие выступления по экономическим и социальным проблемам — это прежде всего статьи товарищей Бухарина, Рыкова, Томского, Степанова, Ярославского, Дзержинского и многих других. Но эта статья смазывает напрочь достижения журнала. Эта статья носит не только клеветнический характер, но уничтожает наши достижения, она написана в духе разнузданной лжи, в духе худших традиций бульварной буржуазной прессы. Здесь мы имеем дело с оголтелой пропагандой распущенности, с проповедью буржуазного индивидуализма, насилия, разврата. Я воспринял эту статью, товарищи, как личное оскорбление. Она действительно, как правильно уже здесь заметили, носит мерзопакостный характер! Чего стоит, например, такое откровение о том, что три процента партийцев удовлетворяют половые потребности поллюциями, что, как разъясняет нам журнал, является лишь фикцией удовлетворения. Или соображения о том, что большинство партийцев никак не удовлетворяют своих половых потребностей. Какие тут объективно-исторические закономерности, никак не ясно. С одной стороны, всем непартийцам и будущим партийцам дается понять, что коммунисту можно развратничать направо и налево, что тоже ни к чему хорошему не приводит, а с другой стороны, настоятельно утверждается, что партийная работа настолько вымучивает людей, что они уже, пожалуй, и не способны к половым отношениям. В журнале пишется, что второе место по величине процентного коэффициента занимают воздерживающиеся от половых связей, которые "никак" не удовлетворяют половых потребностей. Их тридцать пять процентов. Воздерживающиеся неодинаково относятся к своему воздержанию. Правда, общее для всех них, снова устанавливается закономерность на страницах журнала, то, что воздержание их не добровольное, а, значит, насильственное, значит, кто-то посягает на свободу партийцев. Как же это близко к той мерзкой буржуазной пропаганде, которая расписывает нашу молодую республику как страну с изуверским тоталитарным режимом, которая налагает вериги, цепи, колодки даже на интимные отношения людей! Я бы сказал, дальнейшие рассуждения журнала явно основываются на концепции Троцкого об аскетизме коммуниста; я прочитаю это место: "Часть партийцев жалуется, что "страдают", или "приходится мириться с положением", или что "живет аскетом", и, пожалуй, большая часть переживает то же, что этот партиец, который сообщает: "Некогда думать о половой потребности… Беспрерывная работа и отчасти спорт убивают, пожалуй, всю половую энергию". Эта категория, далее отмечает журнал, вербуется. Интересно, кем же это вербуется? Троцким? Каменевым? Каутским? Может быть, Бухариным? Так вот, вербуется — так и сказано — из наиболее занятых сложной нервно-мозговой деятельностью политработников и части комсостава и как бы иллюстрирует известное положение Зигмунда Фрейда о переключении энергии из половой сферы в сферу высоких умственно-общественных интересов, что означает "сублимацию".

Неожиданно все оглянулись в сторону Сталина, который, закрыв лицо обеими руками, громко смеялся.

— Вы меня, ради бога, извините, — оправдывался он, вытирая платком слезы на глазах. — Но эту белиберду я воспринимаю лишь как несусветную чушь. Извините меня, не могу по-другому. Однако, — он в одно мгновение стал серьезным, и на его лице не осталось ни тени улыбки, — сколько времени мы тратим на такой бред!

— Не согласен, — перебил его Калинин. — И вот почему. Меня настораживают два момента, которые имеют место в этой статье и, может быть, во многих других публикациях журнала. Первое — это некоторое противопоставление личности коллективу, а второе — этакое скатывание в сторону буржуазного образа жизни, в сторону буржуазных свобод, буржуазной расслабленности и буржуазной демократичности, как известно имевшие место в последних книгах товарища Троцкого. Вы подумайте, какой же вывод делается автором статьи, когда он говорит о том, что общению партийцев с проститутками препятствует партийность. Да, да, товарищи, здесь так и говорится, цитирую это место: "Общение с проститутками занимает наименьшее место, и нам кажется, что есть основания видеть в этом большую тормозящую сдерживающую силу партийности, партийной коллективности над личностью". Значит, выходит, что личность не сама по себе нравственна, а в силу того, что над ней совершается насилие со стороны коллектива. И далее: "Интересно сравнить эти данные с данными беспартийных. Вероятно, последние данные показывали бы большую "свободу" в разрешении подового вопроса, так как воспитывающе-держивающее влияние коллектива играет в поведении беспартийного гораздо меньшую роль". Давайте, товарищи, посмотрим, на какие же мысли и на какие выводы наталкивает журнал нашего читателя? Выходит, что процент венерических заболеваний и прочих отклонений, названных здесь, в народе значительно больше, чем в среде партийцев.

— Исключая аскетов, как утверждает в этой связи товарищ Троцкий, — бросил реплику Бубнов.

— Здесь почти не касались вопросов, связанных еще с одной порочной областью быта партийцев, — сказал Андреев. — Это пьянство. Журнал строго разделил пьющих на две категории: злостных пьяниц, которых немного, но они есть, и пьющих редко или немного — таковых сорок восемь и шесть десятых процента. В целом, заключает журнал, мы имеем дело не с пьянством, а с выпиванием. Каковы же те принципы, которые мешают стопроцентной трезвенности? Автор обследования разделил отвечающих на две категории. Первая — такая бездумная публика, которая и сама не ведает, что пьет, и ответы дает, напоминающие детский лепет: "Хочется просто", или: "Пью без всяких причин". Подведена здесь и научная база: выработан, дескать, "выпивательский" условный рефлекс. Оказывается, существуют определенные раздражители, которые являются причиной "питья". В одних случаях эти раздражители строго осознаны, выработаны и установлены, а в других случаях — неосознаны. На третьем месте стоят те, кто считает выпивание вина "полезным" для возбуждения аппетита, поднятия энергии, снятия усталости. Они составляют двадцать три процента пьющих. На четвертом месте — пьющие по эмоционально-субъективным причинам: "Пью, чтобы поднять тонус", или: "Пью за неимением удовлетворить духовные потребности". Смотрите, что у нас, товарищи, получается: в статье последовательно проводится враждебная нам идеология, утверждается, что у власти стоят бездуховные люди, люди, лишенные культурных запросов. Клевета! Заявляю об этом как партиец! Кле-ве-та! Партию оболгали, и я требую возмездия.[72]