Этимологии. Книги I–III: Семь свободных искусств - Исидор Севильский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
578
Она движется по косой орбите, а не по прямой, как Солнце. Уже со времен Гиппарха было известно, что Луна движется не в плоскости эклиптики, а в другой плоскости, которая наклонена к эклиптике на 5,1°. Кстати, известно было и то, что Луна перемещается не по круговой орбите, с чем справедливо связывали некоторую неравномерность ее движения относительно звезд. Объяснение Исидора причины «косого» движения Луны совершенно неверно: если бы она находилась постоянно в плоскости эклиптики, то есть перемещалась относительно звезд по тому же пути, что и Солнце, она все равно не упала бы на Землю.
579
Луна ближе к Земле, нежели Солнце. Аристарху удалось придумать остроумный способ определения расстояния до Луны (выраженного в радиусах Земли) по средней продолжительности лунного затмения и периода орбитального движения Луны. Это расстояние получилось равным примерно 60 радиусам Земли (по современным подсчетам, около 63,8). Радиус же Земли был вычислен Эратосфеном с точностью до 1%.
580
Затмения Солнца и Луны. Первым, кто предложил изложенные здесь совершенно правильные причины затмений, был Анаксагор из Клазомен (сер. V в.). См.: Plat., Crat., 409a-b; Aet., II, 29, 6–7.
581
Созвездия, звезды. Здесь очевидно перепутаны примеры к терминам sidera и astra. То есть созвездия Ориона и Волопаса — это, конечно, «многие светила», а скопления Гиад и Плеяд — это пример образования «больших светил», так как считалось, что большие и яркие звезды — это скопление множества мелких.
582
Светила не имеют собственного света. Это, конечно, верно для светил-планет и неверно для светил-звезд. Утверждение, что звезды светят отраженным светом, сравнительно позднее и не характерно для времен расцвета греческой астрономии.
583
Ci.: multa minora вм. multae maiores. Вероятно, переписчик отнес оба прилагательных к слову claritas (яркость) из предыдущего предложения, но тогда получается трюизм: большую видимую яркость имеют те светила, которые видимы более яркими. Мы предлагаем отнести оба слова к слову intervalla (расстояния), которое фигурирует в названии главы.
584
Светило обегает свой круг или по долготе, или по широте. Широты и долготы здесь астрономические (эклиптические), то есть широта — расстояние до эклиптики, а долгота — расстояние по эклиптике, начиная с точки весеннего равноденствия.
585
Для планет «круговое число» определяется здесь как наименьшее общее кратное сидерического (по долготе) и драконического (по широте) периодов, но фактически приводятся цифры НОК для сидерического периода и тропического земного года. Поскольку точно эта задача не решается, то, в зависимости от заданной точности, можно получить сколь угодно большие числа, однако при небольшой точности (96–98%) получаются вполне астрономически значимые отрезки времени: например, в случае с Марсом — это 15–17-летний период между великими противостояниями, а для обеих дальних планет — просто их сидерические периоды. Цифры, приведенные Исидором для нижних планет, можно исправить: число 9 для Венеры приведено ошибочно вместо 8, а для Меркурия лучше подошли бы 13 лет. Числа для Солнца и Луны, вероятнее всего, просто перепутаны. А именно: лунно-солнечный период в 19 лет был вычислен еще Метоном из Афин, так как за это время проходит почти ровно 235 синодических месяцев, то есть Луна в возвращается в свое исходное положение относительно Солнца, Земли и звезд. Период обращения Солнца вокруг Земли в геоцентрической системе отсчета как раз и принимается за один земной тропический год, продолжительность которого со времен Гиппарха принималась за 365,24(6) дней. Для сравнения приведем цифры, которые указывает Птолемей со ссылкой на Гиппарха (на самом деле они принадлежат вавилонянам): Меркурий — 46 лет, Венера — 8 лет, Марс — 79 лет, Юпитер — 71 год, Сатурн — 59 лет, а для Луны — периоды в 18 и 54 года (Ptol., Alm., IX, 3; IV, 2). Кроме того, указаны очень странные имена планет. Венера названа своим архаичным именем (Lucifer), Марс — Вечерней звездой (Vesper), очевидно, просто по ошибке, так как уже давно было известно, что Вечерняя и Утренняя звезды — это одна планета, а Юпитер именуется Фаэтоном. (О названиях планет см. примечание к главе 71, §18–20.)
586
Солнце... лучей своих мощью путь заграждает вперед и стоянкой их ход замедляет. Откуда Лукан мог взять такое фантастическое объяснение причин попятного движения планет, остается непонятным. О настоящих научных теориях того времени, объясняющих это явление, мы говорим в примечании к следующей главе. Может быть, источником для поэта послужила какая-нибудь расхожая космологическая или астрологическая гипотеза, известная среди поверхностно образованной римской публики? См. также гл. 67.
587
Планеты, то есть «блуждающие». Совершенно верная этимология. По-гречески πλανάομαι как раз и значит «блуждать». Планетами называли такие странные звезды, которые бродят по небу туда и сюда, в то время как все прочие порядочные звезды неподвижно стоят на своих местах и вращаются только вместе с небосводом. (Солнце и Луну тоже иногда относили к планетам.) О них знали еще в древнейшие времена, но у эллинов впервые систематически наблюдать за каждой из них по отдельности стали Пифагор и его ученики: это стало, так сказать, «визитной карточкой» их астрономии. Исследовались пути планет, их блеск, различные периоды обращения, другие циклы. Следовательно, именно Пифагор был открывателем Солнечной системы как совокупности астрономических тел, связанной определенными кинематическими законами. Еще V в. греческие астрономы обратили внимание на то, что планеты движутся приблизительно в плоскости эклиптики, т. е. по зодиакальным созвездиям, и что они выписывают сложные петли, меняя прямое движение на попятное. Сегодня мы знаем, что для нижних планет — Меркурия и Венеры — эти петли обусловлены, главным образом, их собственным обращением вокруг Солнца, а для верхних — обращением самой Земли. Однако в древности этого не знали,
