В западне - Стивен Кунтс

– Ты хочешь домой? Без кокаина?

– Я не знаю, смогу ли! Но почему ты... Разве ты не знаешь, что я натворила? Разве ты не знаешь, почему я здесь?

– Я знаю.

Она вырвала свои ладони из его рук и закрыла ими лицо.

– Пожалуйста, уходи, ради любви к дочерям!

Лиаракос поднялся и постучал в дверь.

– Сэр, я хотел бы забрать свою жену домой, – Лиаракос стоял перед столом Графтона. Джейк заставил себя взглянуть ему в лицо.

– Прекрасно, – сказал он. – Где вы живете?

– Эджмур.

– На другой стороне парка Рок-Крик?

– Да.

– Джек, найди, пожалуйста, Тоуда. Передай ему, что у него на два пассажира больше. Поезжайте с ним, мистер Лиаракос.

Лиаракос повернулся, чтобы уйти. Затем возвратился.

– Спасибо, я...

Но Джейк сделал ему знак рукой, чтобы он уходил.

Минут через десять Йоук вернулся.

– Все уехали с Тоудом, – сказал он и сел на стул, стоявший рядом со столом Джейка.

– Вы знаете этого человека?

– Какой-то Ли... Я забыл.

– Танос Лиаракос. Он адвокат, защитник Чано Альданы.

– У каждого свои проблемы, – сказал Джейк Графтон и углубился в свой доклад. Кожа обтянула его скулы, глаза, казалось, провалились в глазницы еще больше.

– Вы ведь знали об этом, когда впервые его увидели, не так ли?

– Вы зануда почище Таркингтона. Пойдите, найдите себе какое-нибудь дело, а?

Йоук неохотно поднялся. Несколько секунд его взгляд бесцельно блуждал по комнате. Затем он вышел и направился по коридору к столу, где солдаты регистрировали задержанных.

Дождавшись, пока сержант оформил двух вновь прибывших, он спросил:

– Миссис Лиаракос. Кто тот человек, которого задержали вместе с ней?

– А, у меня здесь записано. – Сержант полистал свой журнал – зеленую амбарную книгу в картонной обложке. Наконец, нашел.

– Парень отказался себя назвать. Но по его бумагам значилось, что он некто Т. Джефферсон Броуди, адвокат, если этому, конечно, можно верить. Три часа назад. Он в четвертом отсеке, если желаете с ним поговорить. Сержант неопределенно махнул рукой куда-то влево.

Многие арестованные до сих пор находились в состоянии наркотического или алкогольного опьянения и поэтому отличались воинственным настроением. Они орали, метались, выкрикивали непристойности. От человеческих испарений воздух стал тяжелым. Йоук старался реже дышать.

Он заглянул в четвертый отсек, отделенный от общего зала ограждением высотой в полчеловеческого роста, с грязным цементным полом: раньше его обычно использовали для ремонта автомобилей. Теперь в отсеке содержалось несколько дюжин мужчин, прикованных цепями к ограждению и батареям.

Напротив них, через коридор, располагался другой отсек, в котором находились женщины. Они сидели спиной к мужчинам.

Йоук не узнал Броуди. Одетый в грязный синий костюм, адвокат сидел на полу, пытаясь сорвать со своих запястий цепи, что есть мочи выкрикивая в сторону женского отсека:

– Ты, гребаная курва! Я голыми руками выверну тебя наизнанку! Ну, погоди, стерва! Пусть это будет последнее, что мне удастся сделать, когда я отсюда выберусь!

Один из солдат приблизился к нему с выражением отвращения и ненависти на лице.

– Эй, ты! Луженая глотка! Я тебе последний раз говорю. Заткнись!

– Эта курва ограбила меня, – взвыл Броуди. – Я...

– Заткнись, тупорылый, или я заткну тебе глотку. Ты слышишь?

Броуди замолчал. Он не сводил взгляда с женского отсека. Через минуту он с отвращением сплюнул и сел. В преисподней вряд ли окажется хуже, чем здесь, подумал он и вздрогнул от этой мысли.

Первая бомба взорвалась в полседьмого вечера. Грузовик с пятью тоннами динамита разворотил забор крупной трансформаторной подстанции в Гринлиф-Пойнт, что возле устья реки Анакостиа. Водитель, оставив машину, выскочил в дыру, образовавшуюся в заборе, за ним бросились двое солдат, на ходу стреляя из винтовок, однако он скрылся в квартале муниципальных домов. Солдаты возвратились, чтобы обследовать грузовик. Тут и произошел взрыв такой силы, что грохот разнесся на многие мили вокруг. Электроподстанция мгновенно перестала существовать. Весь центр и юго-восток Вашингтона погрузились во мрак.

В течение последующих пятнадцати минут нападениям подверглись еще три подстанции, в результате чего весь город лишился света.

– По крайней мере, телеболтуны не выйдут в эфир, – сказал Тоуд Таркингтон Рите, только что приехавшей в арсенал в кузове армейского грузовика.

Пока генерал Грир пытался предпринять какие-то меры, взорвали главную насосную станцию с газохранилищем в Арлингтоне. Это уже было похоже на небольшой ядерный взрыв. Станция исчезла в огне. В наступившей темноте даже с дальних окраин города было видно зарево пожара.

В то время, когда раздираемый взрывами город погружался во мрак преисподней, на кольцевой автодороге попал в засаду пехотный взвод, который полностью погиб от рук двадцати вооруженных автоматическим оружием террористов. Началось с того, что трое в форме остановили на дороге грузовик с солдатами, затем застрелили водителя и сержанта, когда те выскочили из кабины. Часть солдат полегла под пулеметным огнем, пытаясь выбраться через задний борт. Около дюжины оставшихся в живых оказались в ловушке в кузове. Они сдались, побросав оружие. Их отвели к кювету и расстреляли. Все оружие, боеприпасы и радиостанцию налетчики погрузили в кузов, затем забрались сами и разместились под тентом. Двое сели в кабину грузовика, двигатель которого продолжал работать на холостом ходу, и тронулись с места.

Грузовик свернул с кольцевой автодороги на Кенилуорт-авеню и со скоростью двадцать пять миль в час покатил к центру города. В свое время военные, предвидя горячность молодых солдат, установили на двигатели своих автомобилей ограничители оборотов, чтобы неопытные новички не могли переключаться на повышенные передачи.

Передние фары, забранные металлической решеткой, давали немного света, но его хватало. Огромные колеса легко катились по мостовой, преодолевая колдобины и выбоины, которые местные жители долгие годы воспринимали как свой тяжкий жребий.

Передний бампер грузовика был усилен мощной стальной балкой, покрашенной, как и весь грузовик, в защитный цвет. Предполагалось, что с ее помощью можно толкать вышедшие из строя военные автомашины.

На перекрестке Кенилуорт и Нью-Йорк-авеню около полудюжины нацгвардейцев устроили на дороге заграждение. Водитель грузовика даже на подумал сбавить скорость. Ударив стальной балкой в стоявший поперек дороги автобус, грузовик сдвинул его в сторону и, взревев мотором, продолжил свой путь. Террористы из кузова грузовика обстреляли стоявших на дороге солдат из автоматов.

Проехав еще треть мили, грузовик сбил знак, обозначавший границу округа Колумбия. Это был большой белый знак с голубыми буквами, которые красиво располагались выше и ниже изображенного в центре Капитолия. Знак гласил: "Добро пожаловать в Вашингтон, столицу Соединенных Штатов Америки. Мэррион С.Барри, мэр".

Генри Чарон смочил старую повязку водой из фляги и осторожно ее размотал. Чтобы осмотреть рану, нужно было повернуться, но это вызывало острую боль, поэтому осматривать ее он не стал. Он просто обмотал вокруг тела свежие полосы, сделанные им из украденной простыни, и завязал концы аккуратным узлом.

Затем надел фланелевую рубаху, поверх нее натянул шерстяную.

Пальто, которое он позаимствовал прошлой ночью у студента колледжа, хоть и выглядело модным, не отвечало вкусам Чарона. Повесив его на гвоздь, он надел запасную водонепроницаемую парку. В довершение поверх двух пар шерстяных носков надел свои поношенные кожаные охотничьи ботинки.

Прицепил к ремню ножны охотничьего ножа и расположил их так, чтобы они уместились в заднем кармане брюк. Застегнув ремень чуть ниже повязки, вставил в ножны свой любимый, острый, как бритва, охотничий нож с тонким лезвием и закрепил его ремешком поверх рукоятки.

В последнюю очередь надел шерстяную темно-коричневую кепку с козырьком, со сложенными по бокам наушниками, – так, на всякий случай. Кепка носила на себе следы множества пережитых зим.

Без особых усилий присоединил к пистолету глушитель. Проверил магазин и, оттянув затвор, заглянул в ствол. Увидев тусклый желтоватый блеск, убедился, что патрон в патроннике. Поставил пистолет на предохранитель и сунул его за спину под ремень. Гранаты и два запасных пистолетных магазина рассовал по карманам.

Открыв вещевой мешок, проверил, на месте ли "винчестер*. Винтовка лежала в мешке, аккуратно проложенная прорезиненной тканью, как и коробка патронов калибра 30.06, завернутая в кусок материи. Чарон застегнул молнию на мешке и закинул его за спину.

Что еще? Ах, да. Карманный фонарик. Проверив фонарик, он положил его в один из карманов парки.