Вивьен, сплошное недоразумение - Светлана Дениз

в Терре, мог бы вас подкинуть до места встречи, а потом забрать.

Еще и записки чужие читает!

– Не знала, что вы любите совать свой нос во все дела вокруг, господин Редвил.

– Не хотите ли начать называть меня просто по имени? Мне кажется, мы уже с вами сроднились за это время.

– Не вижу родства, – пожала я плечами, продолжая соблюдать дистанцию, – но, раз вы так настаиваете, я попробую убрать из нашего общения более формальное обращение к вам.

Редвил постарался скрыть улыбку.

– Тогда, если не желаете ехать в одиночестве в Терру, то могу вас сопроводить. Да и у вашего дедули вопросов не будет, что вы будете отсутствовать долго и одна.

– Смотрю, вы все уже продумали и составили хитроумный план. Решили выступить в роли ангела хранителя?

– Что-то типа того, – улыбнулся Адам, – если вы не против и не пожелаете, отбыть в Тару, например с господином Тоталом, в качестве сопровождения.

От напоминания о смазливом подлеце, я поморщилась, но решила не разводить эту тему, чтобы не услышать умные словечки, типа «а я же говорил» и насмешки.

– Нет, раз вам тоже в Тару, то поедем вместе.

– Удивительно видеть вас такой сговорчивой.

– С вами бесполезно спорить. Вы как банный лист, прилипающий к одному месту, – бросила я, оглянувшись на пошлый гибрид и улавливая смешок мужчины.

– Что будете делать с вашим детищем?

– Скорее всего, подарю дедуле на церемонию обмена чаш. Вот он будет счастлив!

– Господин Гордон точно будет удивлен.

– Этого я и добиваюсь.

– Не могу удержаться, чтобы не сказать, что оттенки розового вам очень к лицу, Вивьен. Освежают.

Ежесекундно меня опалил румянец и скорее всего, я стала в тон платью.

– Господин Редвил, вы сегодня источаете любезность также обильно, как и фонтаны на главной площади, изливают свои воды.

– Стараюсь произвести на вас впечатление.

Я кивнула, накинула плащи поторопилась к выходу.

– Мы договорились, что будем звать друг друга по имени.

– При следующем разе, обязательно.

Выходя из зимнего сада, я тут же углядела экипаж, остановившийся возле входа в особняк.

Качающейся поступью из него показался отец, выглядевший не только растрёпано, но и опьяненно. Алистер пригладил вихрастые волосы и слегка покачнувшись, протянул руку, о которую тут же облокотилась грузная дама, выползшая из экипажа, как медуза. Ее крупное тело колыхалось под синим платьем из массивного бархата, украшенного бахромой и бантами.

Ярко-намалеванные губы было видно за версту.

Алистер что-то шепнул даме, и та рассмеялась так громко, что на дереве встрепенулись враны и решили покинуть свое место дислокации от греха подальше.

Меня вдруг посетило странное предчувствие наползающего на наш дом скандала.

– Пойдем дорогая, мы дома, – радостно пропел отец, подталкивая мощную фигуру женщины в дом.

Дома?

Я даже не знала, чему испугаться больше, что мой отец притащил в особняк какую-то странную леди или тому, какой типаж нравился ему больше всего?

Мы переглянулись с Адамом и поторопились следом в дом, из гостиной которого уже доносились голоса.

–Что? – проревел Гордон Стейдж, пока мы с замиранием застыли в дверном проеме, при этом, женщина, которую привел мой отец, спокойненько расселась в кресле, задавливая внутрь вылезающие пружины.

В гостиной, на удивление, оказалась Агнесс, вылезшая из своих келий при молельном доме и прабабка Аманда, разглядывающая гостью с открытым ртом и взглядом, полным непонимания.

Странно, что еще не оказалось Аделаиды.

– Что ты несешь? – прошипел дед, багровея как жареный на вертеле свинско.

– Оврелия? – неожиданно в разговор вошла Аманда со своим вопросом, – что ты делаешь тут потаскуха?

Я закусила губу, совершенно не понимая, что здесь происходит.

Агнесс громко ахнула, посмотрев на бабушку как на самого первого грешника в мире.

– Замолчите все! – рявкнул Гордон Стейдж, сморщиваясь как старое яблоко. Я первый раз видела на его лице столько морщин. – Что ты сейчас сказал Алистер?

– Еще раз, для непонимающих, – протянул мой отец, слегка покачнувшись, – это моя супруга Грета, и мы будем жить тут.

Глава 21

– Я что-то не понимаю, – проговорила за всех Аманда, – так это не Оврелия?

– Это твоя семья? – вдруг вставила свои пять курушей Грета. Она постоянно что-то жевала, тем самым, очень походила на пасшегося на просторах лугов вака. – Притремся, не плошай. Дом красивый, я буду здесь королевой, как ты и обещал, милый.

– Святые угодники, -взмолилась Агнесс, – мир сходит с ума.

На удивление, я первый раз в жизни была с ней согласна.

Мой отец и правда, рехнулся, притащив в дом эту…леди.

– Что ты хочешь этим сказать Алистер? – сохраняя деланное спокойствие, поинтересовался Гордон, облокачиваясь на спинку кресла. Мне стало чудиться, что родственника хватит удар от такого события, что все вокруг вдруг решили сочетаться браком.

– Я нанес брачные символы и Грета тоже. Мы объединили наш союз перед богами.

Алистер поднял левую руку вверх, и все увидели, как по его безымянному пальцу скользит голубая вязь, вплетаясь в другие символы и узоры.

Агнесс снова ахнула, а я схватилась за дверной косяк, ужасаясь.

Мне было тошно смотреть на эту Грету. Она была ужасна.

– Не все же вам отец, устраивать нам сюрпризы.

– Так это месть? – гаркнул дед, расстегивая верхнюю пуговицу белой рубахи.

– Нет, – замедленно покрутил головой Алистер, – желание свободы и жить собственной жизнью.

– Я что-то не понимаю, это не Офелия? Кто вы? – начала заново Аманда.

– Это Грета, бабушка, – проголосила Агнесс, вскакивая с софы так шустро, будто делала прыжок вверх. – И простите, конечно, но откуда вы появились леди?

– С Аквалона, конечно, – пожала плечами женщина с голубыми буклями на голове. – Алистер, мы будем спать вместе? Я не усну без тебя, знай.

Адам рядом кашлянул, нервически закусывая губу.

– Господин Гордон, уверен, мы сможем утрясти недоразумение, – высказался он, – все поправимо.

– Что поправлять вы собрались? – начал мой отец, – мы с супругой будем жить тут, любить друг друга, рожать детишек.

Сестры и братья от Греты? Нет уж!

– Я знал, что ты недалекий, Алистер, но думал зачатки разума в тебе все же имеются.

Мой отец дернулся как от пощечины. Дед умел говорить колкие фразочки, особенно не щадя своего сына.

– Но,