Соблазненная - Вирджиния Хенли

— Вы не имеете ни малейшего представления, до чего противно быть леди! Как Антони я могла идти куда вздумается, говорить что хочу. Выбирать себе друзей. Держать пари. Есть и пить что нравится. Могла быть трезвой как стеклышко или напиваться до беспамятства. Могла цитировать Шекспира или хохотать над непристойным лимериком. Могла охотиться на куропаток или стрелять по канделябрам в Карлтон-хаузе. Другими словами, как Антони я была свободна. Свободна выбирать! Как Антония я должна быть чопорной и учтивой. Должна быть леди. Быть леди — значит жить в неволе. Никогда не иметь свободы выбора!

— Довольно! — приказал он. — Ты рождена быть леди и, клянусь Богом, будешь леди, пока я твой опекун. Не могу вообразить, как леди Рэндольф могла смириться с таким позорным замыслом.

В его холодных голубых глазах светилось презрение к ней.

— В таком случае вы набитый дурак! Бернард Лэмб повредил нашу лодку, так что когда мы попали в шторм, отвалился руль. Это он убил брата и много раз пытался убить меня. В ночь накануне моей поездки в Ирландию он толкнул меня под приближающийся экипаж!

Задрав юбки и спустив чулок, она показала большой синяк на бедре.

Сэвидж глазел, поражаясь ее бесстыдству. Черт побери, какие бесконечно длинные ноги.

Он облизал пересохшие губы:

— Вы не у себя в комнате, госпожа.

Она стремительно отвернулась, подавленная тем, что он ей не верит.

Не теряя времени Сэвидж пошел искать мистера Бэрке. Он застал его на кухне за чисткой двух свежих лососей, очевидно, выловленных в собственных водах. На лице мистера Бэрке было написано такое безразличие, что Сэвидж догадался, что тот в курсе происходящего.

— Бэрке, ты, очевидно, знаешь об обмане, допущенном в отношении меня. Можешь ли ты дать мне разъяснения относительно преднамеренной лжи или же Лэмб-холл просто-напросто сумасшедший дом, а его обитатели — помешанные?

Мистер Бэрке вымыл руки.

— Позвольте мне сесть, милорд?

— Ради Бога, хватит «милордничать». Давай поговорим как мужчина с мужчиной.

Оба уселись за тяжелый дубовый кухонный стол.

— Думаю, что именно я нечаянно положил начало всему этому. Когда близнецы вышли в море, на обоих были желтые штормовки. Когда после шторма они не вернулись, мы с леди Рэндольф чуть не сошли с ума, разыскивая и ожидая их. Наконец одного из них полумертвого выбросило на берег. Я думал, что это Антони. Из-за намокшей одежды тело показалось мне тяжелым, а завязанные в пучок волосы убедили меня, что я нашел мальчика. Роз тоже подумала, что это Антони. Когда мы сняли одежду и Антония пришла в себя, мы, к удивлению, увидели, что это не Антони. Это был уже третий несчастный случай сразу после того, как Бернард Лэмб нанес визит с соболезнованиями по поводу кончины отца близнецов, в результате которой Бернард Лэмб становился очередным наследником титула, Лэмб-холла, лондонского дома и всего остального! Мы подозревали, что все случаи были больше чем совпадением. Леди Рэндольф понимала, что значит потерять дом. Из-за того что у нее не было сына, когда умер лорд Рэндольф, все досталось наследнику по мужской линии, и Роз пришлось переехать в Лэмб-холл. Если бы Антони сочли утонувшим, его наследник по мужской линии Бернард Лэмб получил бы все. План был дерзким по замыслу, но Антония настаивала, что она всего лишь охраняет то, что принадлежит Антони, до его возвращения. Она долго не могла примириться с тем, что он не вернется.

Сэвидж запустил пальцы в свои черные волосы. Взгляд ничуть не потеплел, челюсти по-прежнему сурово сжаты.

— Ты действительно веришь, что это дело рук Бернарда Лэмба?

— Да, сэр. Антонию преследуют уже долгое время. На прошлой неделе, когда она уходила из Воксхолла, ее толкнули под экипаж. Ей было страшно выйти из дома. Мы пришли на Хаф-Мун-стрит искать у вас защиты. Когда вы предложили поехать в Ирландию, она ухватилась за это как за спасение, какой-то выход.

— Вся эта затея абсолютно бессмысленна. Будто одна из смехотворных пьес Шеридана!

— При всем уважении, сэр, мне не смешно. Леди Антония — самая смелая женщина, каких я знал.

— К черту, приятель, это к делу не относится. Ей ни в ноем случае нельзя было позволить выдавать себя за брата. В нынешней Англии юному лорду слишком много дозволено, он свободен развратничать, как ему вздумается. Возможно, что Антония погубила свою жизнь!

— О, я давно понял, что допущена ужасная ошибка. Все это не только крайне предосудительно, но и смертельно опасно.

— Ну, по крайней мере, мы согласны в одном. Можешь быть уверен, что с этой глупостью кончено. С этим все, мистер Бэрке.

— Слава Богу, милорд.

— Не соблаговолили бы вы передать леди Лэмб, что я хотел бы снова поговорить с ней? Возможно, в старом парке обстановка будет меньше располагать к ссорам.

Антония стояла у окна комнаты в башне Блэкуотерского замка, глядя на далекие горы. Почему он глядел на нее с таким презрением? Почему, когда она рассказала, что сделал с ней ненавистный кузен, и показала ему синяк, он не обнял ее сильными руками и не сказал, что защитит ее? Чтобы успокоиться, она закрыла глаза, но из-под ресниц струились слезы. Заварила такую кашу, что сразу не расхлебать. Ему претила сама мысль, что она щеголяла в мужском наряде. Он никогда не поглядит на Антонию так, как он смотрел на Анн. Ей вовек не овладеть его чувствами!

Не было ночи, чтобы она не оживляла в памяти близость, которая была между ними в Венеции. Она до сих пор помнила вкус его поцелуев, требовательный рот, терзающий ее губы, раздвигающий их, чтобы вкусить языком сокровенное тепло ее рта. Она задрожала, вспомнив, как ей в рот и другие интимные места глубоко проникал его шершавый язык. Язык Леопарда.

Тони вздрогнула от легкого стука в дверь. Вошел мистер Бэрке и тихо сказал:

— Мы поговорили. Я рассказал ему, что было в ту ночь, когда пропал Антони. Он хочет поговорить с тобой снова. Ждет в парке. Не думаю, что он будет зол на тебя, Антония.

— Спасибо, мистер Бэрке. Что бы я делала без вас? Оставшись одна, Тони вытерла слезы, подумывая, не заставить ли Сэвиджа ждать. Лучше не надо. Мистер Бэрке сказал, что он не зол, значит, остыл. Если она заставит его ждать, он вполне может снова вскипеть.

Выйдя в парк, она замедлила шаги, увидев по-прежнему мрачное лицо Сэвиджа. До нее донесся чудесный аромат окаймляющих газоны цветов. Это был чудесный уголок, будто специально созданный для влюбленных. Ее глаза опять наполнились невыплаканными слезами по несбывшемуся счастью.

— Я говорил с мистером Бэрке и понял, что ты искренне веришь, что Бернард Лэмб виноват в несчастном случае с твоим братом.

Взвесив его слова, Антония вспыхнула: