Остракон и папирус - Сергей Сергеевич Суханов

Сат-Хатор отступила.

— Сегодня на западном берегу, — зло прошипела она. — Возле некрополя... На закате... Только ты и я...

И скрылась среди паломников.

3

Тасуэи весь вечер проплакала над телом брата. Когда пурпурное солнце скатилось за кроны пальм, она вытерла слезы. Поручив умершего заботам Анхере, хесит села в одну из храмовых лодок и погребла на запад.

Вскоре барис уткнулся носом в гранитный валун. Тасуэи спрыгнула в воду, чтобы вытащить лодку на берег. Ноги по щиколотку увязли в оранжевом песке, на котором самоцветами посверкивали чешуйки слюды.

Хесит вскарабкалась по каменной россыпи, а затем решительно двинулась в сторону некрополя, сжимая в руке священный систр-сехем, украшенный головой Хатхор.

Склоны холмов поросли редкими кустами метельника и фагонии. Вершины бугрились твердыми каменными наростами. К Нилу сползали мягкие песчаные осыпи.

Малиновый закат очертил хребет сиянием, отчего восточные откосы помрачнели и подернулись вязкой мглой. Черные дыры скальных гробниц казались норами демонов Дуата.

Поглаживая на шее амулет из желто-коричневого «тигрового глаза», Тасуэи вполголоса молилась Бастет:

— О Великая Сокрытая В Ночной Тьме! Я твоя преданная хесит... Мы ведь с тобой как мать и дочь. Куда ты, туда и я... Мой путь — это твоя воля. Биение моего сердца словно ритмичное звучание сехема... Смею просить тебя о помощи... Ты даруешь мне мгновения счастья в любви, так не бросай меня в беде... Подай мне свою руку, покажи великую божественную силу... Оставайся во мне, со мной, в моем мире... Я больше не одинокая душа, да будет так и впредь...

Впереди показался некрополь. Город мертвых встретил хесит тишиной и запустением. Она брела среди усыпальниц с обвалившимися стенами, просевшими куполами крыш, полузасыпанными арками входов.

Наконец, Тасуэи увидела Сат-Хатор. Семет стояла возле гробницы, пристально глядя на приближавшуюся хесит. Ее руки были пустыми. Тасуэи знала: эта битва будет вестись не на мечах или ножах. Каждая из соперниц должна явить величие и могущество своей богини.

Когда жриц разделяло всего несколько шагов, Сат-Хатор издала звук, похожий на львиное рычанье. Тасуэи замерла. Раздалось ответное рычанье, и из-за гробницы медленно вышла львица.

Хесит продолжала стоять без движения, казалось, она не знает, что делать. Вдруг Тасуэи подняла над головой систр. По некрополю разнесся нежный перезвон бронзовых тарелочек.

Послышалось мяуканье. С крыш могильников, из темных провалов, из-за куч битого кирпича появились кошки. Тасуэи знала, что они давно идут за ней. С того самого момента, как она обратилась с молитвой к Бастет.

Оскалив пасть, львица издала грозный рык и забила хвостом по песку. Кошки окружили зверя. Хвосты нервно ходили из стороны в сторону. Раздавалось протяжное утробное урчанье.

Стоило львице сделать угрожающее движение, как кошки бросились вперед. Они облепили ее со всех сторон. Рвали уши, царапали глаза, кусали подбрюшье. Львица отбивалась, нанося мощные удары лапами.

Вот уже одна кошка распласталась на песке с переломанным позвоночником. Другая отползает к гробнице, волоча за собой внутренности из распоротого живота. Третья пытается встать на перекушенную лапу, снова падает. Но они все бросались и бросались на соперницу...

Внезапно драка прекратилась. Потерявшая глаз львица опустилась на задние лапы, тяжело дыша. Кошки отошли на безопасное расстояние и тоже уселись, зализывая раны.

— В этой битве не будет победителя, — выкрикнула Тасуэи. — Двуликая Хатхор не сможет сделать выбор. Две руки одинаково сильны, две ноги одинаково быстры, а левый глаз такой же зоркий, как правый. Ты вызовешь новых львиц из пустыни, ко мне сбегутся еще сотни кошек... Так может продолжаться до бесконечности...

— И что нам делать? — мрачно усмехнулась Сат-Хатор. — Мне нужен Геродот... Просто отпусти его.

— Ты видишь, я пришла к тебе без оружия, потому что мое оружие — это священный гнев Бастет, — с ненавистью продолжала хесит. — Я не прощу тебе смерть брата. И не допущу гибели Геродота. Знай, что он тоже под защитой Бастет... Мы рано или поздно снова встретимся. Но не рассчитывай в следующий раз отделаться так легко. Я буду мстить тебе не как жрица, а как сестра Хети.

— Посмотрим... — процедила Сат-Хатор.

Развернувшись, она пошла к холму. Львица двинулась следом.

Хесит опустилась на песок. Выжившие в страшной драке кошки с мурлыканьем терлись о ее ноги. Два кошачьих трупа Сат-Хатор завалила комьями глины, а кошку со сломанной лапой взяла на руки. Так и шла до бариса, целуя ее, нашептывая ласковые слова...

Геродот отдыхал на циновке в тени фисташки, когда на подворье вошел чернокожий мужчина. Галикарнасец сразу узнал его — тот самый, что разговаривал на пристани со странной эфиопкой.

Гость направился прямо к дереву:

— Это ты Геродот из Афин? — спросил он на корявом койнэ.

Галикарнасец кивнул:

— А ты кто?

— Сабу... Я пунтиец. У меня для тебя есть хорошие новости.

Геродот жестом пригласил гостя сесть рядом с собой. Он ждал продолжения.

Сабу опустился на циновку:

— Ты ищешь алтарь богини эллинов, — заявил пунтиец. — Я знаю, где он находится.

— Как ты узнал? — подозрительно спросил галикарнасец.

— От брата.... Саамон уаб в храме Осириса. Знаком с Анхере... Ты ведь не смог попасть на мистерию? Я видел, как ты уходил вместе с друзьями...

— Нет, — подтвердил Геродот.

— Ну, вот... — кивнул Сабу. — А я смог,