Петр I. Материалы для биографии. Том 1, 1672–1697 - Михаил Михайлович Богословский

есмь. Генерал Гордон от Хоперскова устья, управлясь, в путь свой сего месяца 3 дня пошел наспех»[514]. Виниус к выражению благодарности и к уведомлению, что поручение, переданное через Ф. А. Головина, исполнено, прибавлял обзор заграничных известий: турки делают большие приготовления против цесарской, венгерской и седмиградской земель, а также и на венетов. Есть известие, что намерены послать подкрепления и под Азов. Английский король Вильгельм вскоре из своей земли будет к своим войскам в Нидерланды на француза, который собрал против союзников значительные силы; о заключении мира между ними не слышно[515].

XXXVI. Плавание по Дону. Бой с турецким флотом

Со дня выступления Петра из Воронежа, с 3 мая, начинаются вновь записи «Юрнала», прекратившиеся с конца октября 1695 г. По «Юрналу» можно точно следить за путешествием Петра по Воронежу и Дону. День 3 мая описывается в «Юрнале» так: «От города Воронежа с 8-ю галерами пошли в путь свой при доброй погоде; плыли парусом и греблей. Перед вечером прошли село Шилово, стоит на нагорной стороне. В ночи, часу в 3-м, для погоды стали на якоре и стояли всю ночь; а в ночи был ветр велик». Петр собирался отплыть из Воронежа вместе с адмиралом; но Лефорт, все время недомогавший, отправился из Воронежа только на следующий день после отъезда Петра, 4 мая, и притом не на галере, а на струге, который был для него специально построен, «сделан по наказу со светлицею и с мыльнею брусяными и печьми с цениною зеленою и с окончины стеклянными и с сеньми дощатыми косящатыми». С ним двинулся и его полк — «начальные люди и солдаты», так что Лефорт во время этого путешествия исполнял обязанности только генерала, командовавшего сухопутными войсками, а не адмирала[516]. 4 мая утром эскадра Петра вошла из Воронежа в Дон. После полудня подошли к городу Костенску. Город, по замечанию «Юрнала», стоит в лощине, деревянный, от реки с полверсты; на берегу пустая башня. Стояли у берега на якоре с час, затем тронулись в путь и миновали Борщев монастырь. Ночью пришли в город Урыв. 5 мая утром подошли к городу Коротояку и стали на якорь. Все эти города — Костенск, Урыв и Коротояк, — равно как и все селения и монастыри по среднему Дону, расположены на правой стороне; левая сторона, открытая татарским нападениям, оставалась тогда пустынной. Коротояк, как описывает его «Юрнал», город деревянный, на нем 12 башен, стоит на горе, на правой стороне. Здесь для второго Азовского похода устроен был провиантский склад; здесь, по свидетельству Гордона, проплывавшего мимо Коротояка 27 апреля, заготовлено было 94 000 тонн сухарей, муки и крупы. В девятом часу дня, по нашему счету в первом пополудни, эскадра снялась с якоря, миновала устье реки Тихой Сосны, впадающей в Дон справа, затем прошла в виду Дивногорского монастыря. Дивногорский монастырь, как описывает его Гордон, посетивший его при своем проходе мимо него 27 апреля, стоит на берегу внизу реки; обнесен рвом и деревянной стеной и снабжен несколькими железными пушками и мушкетами для защиты от татар. В нем находились настоятель и 40 человек монахов. «Дивногорский монастырь, — записал в своей „Тетради“ один из государевых певчих, плывших вместе с боярином Шеиным, — зело прекрасен, стоит на берегу Дона-реки с правой стороны меж гор, а в нем две церкви деревянные, третья в горе каменная, тут же и великие пещеры; архимандрит Амвросий да сорок братий». Братия принимала Гордона очень любезно. Архимандрит повел его на небольшой холм прямо над монастырем в церковь, высеченную в скале из белого камня или из мела. Выше этой скалы находились развалины древнего монастыря, по преданию, построенного греческим императором Андроником. «После краткого молебна в этой церкви, — пишет Гордон, — мы пошли обратно, но по приглашению настоятеля зашли к нему в келью, где были угощены пивом. Я дал ему дукат за его труд и затем вернулся на суда. Церковь, устроенная в скале, и меловые горы, которые издали кажутся как бы статуями, представляют очень интересное зрелище». Боярин Шеин подошел к монастырю 30 апреля в ночь, стал на якоре и 1 мая слушал в монастыре литургию, причем на правом клиросе пели сопровождавшие его государевы певчие, а на левом — иноки[517]. Петр, по-видимому, не останавливался у Дивногорского монастыря. По крайней мере, «Юрнал» остановки здесь не отмечает. Вечером проплыли мимо следующего маленького Шатрицкого монастыря, в котором тогда находилось всего 4 человека братии. Этими монастырями кончалось населенное Придонье. Река Тихая Сосна была тогда границей населенных мест Московского государства. 6 и 7 мая плыли уже мимо совершенно пустынных берегов, миновали устья притоков Дона речек Колыбелки, Марака, Метюка, Осереда (6 мая), Калитвы, Мамона, Толычевой, Богучара (7 мая). «Юрнал» упоминает только устья этих рек, за отсутствием каких-либо поселков по берегам Дона. 8 мая эскадра вступила в населенную область донского казачества; начали встречаться казацкие городки. В этот день прошли город Донецкий при впадении реки Донца с монастырем того же имени, Писковацкой и Мигулин. Во время плавания Петр занимался составлением «Указа по галерам» — краткого регламента для галерного флота. В этом указе устанавливались сигналы, подаваемые командиром эскадры пушечными выстрелами и барабанным боем, днем — разных цветов флагами, а ночью — фонарями. Были определены сигналы для бросания и поднятия якоря, для сбора капитанов на адмиральскую галеру во время хода эскадры или во время стоянки, для нападения галер на неприятеля и для прекращения боя, при получении кем-либо из капитанов каких-либо вестей, при каком-либо приключившемся с галерой несчастье, для построения галер в порядок по их списку. Указ предписывает капитанам галер не покидать друг друга, грозя в противном случае смертной казнью: «под великим запрещением должны друг друга не оставить… а естли в бою кто товарища своего покинет — такого наказать смертью». Петр сравнивает дружные действия отдельных судов с прочностью связи между досками в одном корабле. Корабль, доски которого плотно слажены, может объехать всю вселенную и не бояться никакого шторма, в противном же случае не проплывет и 100 сажен: «понеже пока в корабли или в ыном судне доски плотна стоят межь собя, тогда всю вселенную могут объехать и никакого сторма не боятца; а когда оные же межь собя разлучатся, тогда ниже ста сажан преплыти могут». Указ дошел до нас в двух редакциях; вторая со значительными дополнениями против первой, — это показывает, что на составление этого текста Петр положил немало труда, обдумывал и исправлял его. Обе