Алхимия единорога - Антонио Хименес

— Что именно получится? И стоит ли игра свеч? Я в этом уже не уверен.

— Послушай, Рамон, тебя чересчур волнует встреча с Николасом. Общение с человеком, которому больше шестисот лет, — непростая штука. Однажды, когда Фламель переживал глубокий внутренний кризис и готовился — даже стремился — покинуть этот мир, он сказал, что философский порошок, превращающий неблагородные металлы в золото, способен на многое, пока поступки мудреца свободны от алчности. Однако возможности алхимии простираются гораздо дальше, значит, нужно следовать иной дорогой, той, что выше и прекрасней, — дорогой духа. Итак, Фламель осознал, что добился богатства (каковое он, кстати, использовал лишь на то, чтобы помогать другим), но еще не понимал, что ему далеко до открытия универсального снадобья. Он думал, что со дня на день умрет, но эта мысль его вовсе не тревожила. Ему казалось, что по воле божьей его жизнь и должна окончиться вот так… Но потом он познакомился с Педро Добрым, автором «Прекрасной маргаритки», посвятившим свою жизнь исцелению страждущих и не знакомому с золотой алхимией. Таких подробностей о нем Фламель тогда не знал и отправился в Феррару просто потому, что никогда не общался с другими алхимиками и хотел поприветствовать автора замечательной книги. Встреча состоялась в Ферраре, в доме Педро. Мудрецы крепко подружились, тогда-то Фламель и принял впервые эликсир, исцелив свои недуги, которых накопилось предостаточно. А Педро тогда увидел «Книгу еврея Авраама» — Николас всегда возил ее с собой, намереваясь возвратить законным владельцам, иудеям. Однако шли века, в руках Фламеля оказалась уже и каббалистическая книга, близнец «Книги еврея Авраама», а Николас так и не нашел того, кто был бы достоин принять рукопись…

Только теперь он решился передать книгу — под давлением Израиля, — но, как тебе известно, лишь «Книгу каббалы», трактат религиозного характера. Фламель, конечно, чувствует опасность и идет на этот шаг, чтобы избежать преследования кучки людей, одержимых властью, которые верят, что рукопись укрепит их могущество и поможет навсегда стереть палестинцев с лица земли. Представь себе, как напуган Николас, если посылает улаживать дело собственную дочь, каким бы опасным ни было это задание. И все для того, чтобы тайна существования книги по алхимии осталась нерушимой. Если бы Николас тебе не доверял, ты бы ни о чем не догадался. Понимаешь? Так оставь свои сомнения за пределами круга, который нас объединяет. Чего ты хочешь, Рамон? Он вручил тебе собственную дочь! Не будь ты избранным, смог бы ты получить так много? Сам догадываешься, что нет.

— Прости, Жеан. Ты прав, прав во всем.

Теперь, когда страсти поутихли, мной овладело любопытство и я спросил о целителе Педро Добром. Жеан усмехнулся при виде моей детской любознательности.

— Вот как все получилось: один алхимик открыл камень, способный очищать металлы, а другой сотворил снадобье, эликсир. Так было угодно случаю, судьбе или Господу. Если бы Педро получил золото раньше, чем составил эликсир, многие из нас, ныне живущих, скорее всего, были бы уже в могиле. А если бы Николас добыл эликсир, люди, спасенные им от нищеты, тоже умерли бы, но по другим причинам.

Жеан долго рассказывал мне о великих мастерах, таких как Арнольдо де Виланова и Альберт Великий, об «Алхимических четках» — главном творении последнего. Упомянул он и о Папе Бонифации VIII, и о соборе Парижской Богоматери — настоящей каменной книге, содержащей все ключи к алхимическому Великому деланию. По его словам, в этом соборе-книге магические символы вытесаны из камня:

— Дабы в течение многих веков люди говорили о сотворенном нами, дабы дом сей сделался напоминанием и, возможно, школой для многих грядущих алхимиков, что будут жить после нас и до скончания веков.

— Я был в Нотр-Даме, но ничего подобного не заметил. Придется туда вернуться.

— Там есть детали, недвусмысленно указывающие на тайные материи. Взять, к примеру, статую епископа Марцелла, вонзающего посох в пасть крылатого дракона. Так вот, всякий алхимик скажет, что речь идет об уничтожении дракона Великого делания, а крылат он потому, что действительно улетучивается от прикосновения огня. Это изображение помещено на воротах Святой Анны. Большинство символов ты обнаружишь на большом центральном портике, например, женщину, чья голова в небесах, а ноги — на земле, она несет книги познания и лестницу мудрых. Во внутреннем углу одной из башен среди грифонов, драконов и прочих чудищ возникает рельефное изображение алхимика.

И тут мне вспомнилось, как десять лет назад я был в служебной командировке в Париже. Однажды вечером я бродил неподалеку от собора и увидел много скульптур. Уже тогда они привлекли мое внимание, но в тот момент я посчитал, что эти барельефы — просто украшение, играющее чисто эстетическую роль. Я догадался осмотреть повнимательней лишь горгулий и приобрел в сувенирной лавке пару их миниатюрных копий, которые теперь валялись вместе с другими безделушками, привезенными мной из поездок. Какая жалость!

— Жеан, я прочел уже много книг, но ничего не могу разобрать в них толком, ровным счетом ничего.

Жеан улыбнулся, встал, вытащил сумку с ручками и протянул мне. Внутри оказался ящик, запертый на защелку, которая легко открылась. Я вытащил из ящика тетрадь, обернутую темно-бордовой бумагой, и не успел понять, что это такое, как Жеан поспешил объяснить:

— Николас приготовил для тебя факсимильное издание «Книги еврея Авраама» со множеством пометок, выполненных его рукой. Никаких секретов, здесь есть все. Материалы и инструменты дожидаются тебя в лаборатории в Кинта-да-Регалейре. Там у тебя будет постель, еда и лаборатория. В садах по соседству ты найдешь нужные тебе природные компоненты, а все прочее, необходимое для работы, лежит в подвалах. Когда прибудешь на место, назовись собственным именем. Но потом ты ни с кем не должен общаться. Не спускайся в Бадагас, не заходи в синтрийские леса, сделайся невидимым для псевдоалхимиков, не открывай свой дом ни Рикардо Лансе, ни Адриао. Не заходи к своему другу Луишу Филипе Сарменту, это ты успеешь сделать после. Ты должен провести время в Синтре уединенно и плодотворно. Когда же процесс успешно завершится, пошли радостную весть своему другу Фернандо, только ему и следует доверять. Никаких звонков Виолете, забудь обо мне и о Николасе. Когда все закончится, возвращайся в Кордову, в этот дом. Располагайся здесь, устраивай лабораторию на верхнем этаже и жди приезда Виолеты.

— А что будет после? — с любопытством спросил я.

— С того момента ты посвятишь себя Великому деланию, примешься помогать бедным и исцелять недужных, не забывая при этом об осторожности.