Загадочная пленница Карибов - Серно Вольф

— У Челюсти?! — поразился Витус. — Я думал, ты попытаешься раздобыть его у Блаббера…

— Ба! Блааааааббееер! Полные манжетки от ветра!

Коротышка хихикнул и запихнул ручонки с ключом под воду, едва не нырнув со своего табурета. Он сосредоточенно наморщил лоб, вытянул рыбьи губки, некоторое время пошуровал, изгибаясь всем тельцем, и наконец прокричал:

— Клетка открыта. Выкатывайтесь да поспешайте!

Уговаривать друзей не было необходимости. Где на ногах, а то и загребая руками, они устремились к проходу, потом к трапу, только две верхние ступени которого торчали еще из воды. Добравшись до места, где под дождем щепы нашли свою смерть Блаббер сотоварищи, они в ужасе содрогнулись.

Витус, впрочем, не стал сокрушаться при виде этой картины, а быстренько выдернул у одного шпагу, затем вооружил Магистра и крикнул:

— Там, наверху, нам придется защищать свою шкуру!

— Ты сказал. Я, конечно, недалеко вижу, но горе тому, кто приблизится ко мне! — маленький ученый был настроен очень решительно. — Если связался с морем, научишься и молиться, говорят испанские мореходы, и, как видите, не напрасно. Слава Всевышнему и слава Энано!

— Уи-уи, эй вы, парочка! Не балабоньте попусту!

Малыш выглядел таким веселым, словно находился на ярмарке, где шуты в пестрых нарядах веселят почтенную публику своими фокусами. Но веселость Коротышки продержалась недолго: кровавое побоище предстало глазам друзей, когда они поднялись на палубу. Повсюду у левого борта сражались, фехтовали, схватывались врукопашную. Пираты перед лицом неизбежного конца дрались тем, что под руку попадет, а если ничего не попадало, то зубами и ногтями. Хьюитт тоже был здесь. На него нападал жилистый моряк, размахивая абордажным ножом. Глаза силача горели. Казалось, он испытывает адское наслаждение, колотя бедного Хьюитта. Юный матрос уже на последнем издыхании отбивался от яростных ударов.

— Держись, Хьюитт! Я иду! — крикнул Витус и ринулся вперед. — Магистр, за мной! Энано, позаботься о себе сам!

Но далеко он не ушел. Перед ним, по обе стороны от него — повсюду дрались. И не успел он оглянуться, как ему самому пришлось защищаться. Он парировал удар долговязого верзилы, оттеснил его назад и прыгнул дальше — ему надо было пробиться к Хьюитту. И… остолбенел. Силач, который наседал на юного матроса, был не кто иной, как Мак-Кворри, моряк с «Фалькона» — боевого корабля Таггарта! Мак-Кворри был отважным шотландцем, искусным в бою, как и большинство «соколов». Только теперь, получше вглядевшись в окружающих, Витус узнал одно-другое лицо. Ну конечно! Вон на корме верхней палубы бьется на шпагах Джон Фокс, рыжеволосый богатырь и первый офицер Таггарта. С парой своих парней он сражается против самого вожака и горстки его людей. Витус хотел крикнуть, но на него снова напали. Все эти матросы были ему незнакомы. Он отскочил, заслонив собой Магистра, двумя-тремя выпадами снискал себе уважение. И снова бросил взгляд в сторону Хьюитта, который теперь уже находился в отчаянном положении. Он едва держался на ногах, потерял оружие и ждал последнего, смертельного удара мускулистого шотландца.

— Мак-Кворри! Остановитесь! Мак-Кворри! — Витус закричал так громко, как только мог, и сорвал с ушей защитную повязку. Шотландец и впрямь его услышал: на долю секунды он остановился, бросил взгляд в сторону Витуса и… узнал его.

— Кирургик! Клянусь жизнью моей матери! А вы-то что здесь делаете?

— Оставьте мальчишку, Мак-Кворри, это друг! Так же, как и Магистр, который здесь со мной!

— Господин Магистр собственной персоной! — Мак-Кворри никак не мог оправиться от изумления. — Вот так сюрприз! А я как раз собираться выпустить парню кишки. Однако, сэр, позвольте дать вам совет: побыстрее перебирайтесь на борт «Фалькона», эта посудина с минуты на минуту пойдет ко дну! — Он махнул своим матросам: — Эй, парни, хватит с этим пиратским сбродом! Драку отставить и всем на свой борт! Всем на борт!

— Спасибо за совет, Мак-Кворри, но мне надо еще в матросский кубрик, там мои вещи.

Шотландец, скорый как на расправу, так и на принятие решений, согласно кивнул:

— Я дам вам парочку своих «соколов», тогда быстрее пробьетесь.

Витус облегченно вздохнул.

Как по мановению волшебной палочки, на палубе вдруг воцарился мир. Немногие из пиратов, которые еще оставались в живых, либо сдались, либо лежали раненые. Лишь на корме одним из последних Джон-Челюсть сверкающим клинком защищался от выпадов Джона Фокса.

— Идемте, — сказал Витус, и маленький ученый согласился с ним:

— Да, идем! Сладка свобода на вкус. И бесценный дар!

Капитан сэр Ипполит Таггарт не был человеком, бросающим слова на ветер. Он слыл командиром суровым, но справедливым. Или, как судачили бывалые матросы у него за спиной: «У Старика жесткая кожура, да мягкая сердцевина. Только не давай ему заметить, что ты это раскусил!»

Таггарту уже перевалило за пятьдесят. Был он высоким, сухопарым, если не сказать свилеватым, и его единственной любовью как было, так и осталось море. И его матросы. Он бы ни за что в жизни не признался в этом, но он любил своих «соколов». И они любили его. Таггарт имел множество высоких наград. После в высшей степени удачного каперского похода anno 70–71 ее величество Елизавета I, королева Англии, посвятила его в рыцари. И не в последнюю очередь потому, что сама она негласно имела свою долю в этом предприятии, изрядная часть трофеев которого пополнила ее личные средства. С тех пор Таггарт звался не просто Таггарт или капитан Таггарт, а сэр Ипполит. Но, как бы почетно ни звучал этот титул, он его ненавидел, потому что ненавидел свое имя.

Другой отличительной чертой Таггарта было то, что он никогда не смеялся, и не потому, что был лишен чувства юмора, нет. Причина крылась в том, что много лет назад в Карибском бассейне его настиг удар испанского меча. Меч рассек ему левую половину лица, а края раны потом криво срослись, отчего левый уголок рта у него опустился вниз, придавая лицу оскал волкодава.

— Здравствуйте, кирургик, — воскликнул Таггарт, не меняя выражения лица, хотя искренне был рад видеть Витуса у себя на борту. — Хотелось бы, конечно, встретиться при более благоприятных обстоятельствах, но тем не менее… — Он не закончил, просто подал Витусу и Магистру знак подняться на командную палубу. — И вы, магистр Гарсия, добро пожаловать на мой корабль.

Мак-Кворри, который остался на верхней палубе, доложил по всей форме:

— Враг разгромлен, сэр. Только первый еще не разделался с вожаком пиратов. — Он сделал паузу и добавил: — Насколько я знаю нашего первого, это вопрос времени, если позволите заметить, сэр.

— Вы полагаете, Мак-Кворри? — Таггарт остался невозмутим. Ничего не дрогнуло в лице капитана, хотя все это время он следил за боем Джона Фокса на «Тормент». — Буду вам премного благодарен, если вы не станете высказывать замечания по поводу фехтовального искусства первого офицера, а вместо этого позаботитесь, чтобы раненых «соколов» доставили к доктору Холлу. Чтобы он о них позаботился. Как только выполните приказ, я жду от вас доклада о тяжести ранений.

— Есть, сэр! — Не моргнув глазом, шотландец выдержал нагоняй, козырнул и поспешил выполнить приказ.

Таггарт повернулся к Витусу:

— Прежде чем расспрашивать вас, кирургик, о том, как идут дела, позвольте досмотреть бой моего первого до конца.

Это было вполне в духе капитана Таггарта: вначале позаботиться о своих людях, а потом уже соблюсти правила этикета.

Богатырь Джон Фокс тем временем все больше теснил Джона-Челюсть. Предводитель пиратов, левая рука которого все еще плохо действовала, оказался прижатым к флагштоку на корме «Тормент оф Хэлл». Дальше ему отступать было некуда. А первый офицер по-прежнему атаковал его градом колющих, режущих, секущих ударов. Лицо надменного вожака с мощной нижней челюстью давно потеряло свое высокомерное выражение. Сейчас на нем были написаны боль, напряжение и страх. Оно отражало всю безвыходность его положения. И, словно в подтверждение этого, Джон Фокс выбил оружие из рук пирата. Оно взлетело высоко в воздух, затем, сверкнув напоследок, описало дугу и упало в море. Джон-Челюсть затравленно огляделся. Перед ним был «Фалькон», откуда помощи ожидать было нечего. Столько же пользы и от испанского галеона, который кружил в нескольких кабельтовых от «Тормент», что равносильно расстоянию до Луны, а кроме того, на нем была лишь жалкая горстка пиратов. Правая рука Джона-Челюсти потянулась к поясу, за пистолетом, но Джон Фокс оказался проворнее. Он уже сделал выпад и приставил острие шпаги к груди пирата. Было видно, что первый офицер «Фалькона» собирался нанести последний удар, но вожак пиратов что-то прокричал ему, не разобрать что. И первый офицер внезапно оставил своего противника, коротко поклонился, поспешил к фальшборту «Тормент» и одним сильным прыжком перелетел на борт «Фалькона».