Навечно в грёзах (СИ) - "Eva 4444"

В тот день, когда я получила отказ от Малфаста и вернулась в Терказар, меня встретил холодный разочарованный взгляд Вилана. Глядя в любимые, отрешённые, укоряющие глаза, я испугалась, что потеряла не только детей, но и весь мир — моего Вилана. К счастью, ошиблась.

Прошло много времени, прежде чем Вилан смог простить меня, но он простил.

А мне и вечности не хватит, чтобы простить саму себя за то, что оставила Бурхата и малышку Амайю, за то, что выбрала быть с любимым.

Как только мы, уставшие и вымотанные недельной дорогой, добрались до военного лагеря на границе Тартаса с Джаклардом, Вилан незамедлительно направился в главный шатёр в поисках Рэнна. И вот уже довольно долгое время двое самых упрямых мужчин на моей памяти без устали спорят по поводу предстоящего сражения.

— Без эльфов у нас нет ни малейшего шанса. Поверь мне, Вилан. Я, который уже месяц нахожусь здесь, и собственными глазами видел недавно раскинутый лагерь орков под нашей границей. Если орки нападут разом, от нас не останется и следа! А это даже не всё их войско. По данным разведки, в столице Джакларда также имеются крупные отряды воинов. — Любимый сдержанно внимал пылкой речи Рэнна и не перебивал его. Когда речь идёт о его Рэнне, в Вилане волшебным образом откуда-то находится необъятное терпение. — Повелитель, дай мне неделю, и я уговорю Амайю! Нам нужны эльфы!

Насколько решителен был Рэнн, настолько же непреклонным оставался Вилан. Они точно стоят друг друга.

— Нет. Я не разрешаю тебе никуда лететь. Довольно с тебя эльфийских миссий. Останешься подле меня. — Любимый укоризненно глянул на своего заместителя. — Столько времени прошло, а ты так и не выкинул эту девчонку из своей головы?

Девчонку? И откуда у Вилана столько неприязни к моей дочери? Он постоянно пренебрежительно выражается в её адрес. И это при мне. Подозреваю, что вдали от моих ушей он и вовсе слов не выбирает. Но я не стану… не стану в очередной раз упрекать его. Теперь с этим прекрасно справляется Рэнн. А я постою и понаблюдаю, к чему приведёт этот затяжной спор. И, уж если Рэнн снова не переубедит Вилана, сделаю по-своему, и будь, что будет.

— Да, не выкинул! Я люблю её, смирись уже с этим! К тому же, причём тут это? — Подошёл вплотную к Королю и уставился исподлобья обозлённым немигающим взглядом. — Я знаю её… знаю, как себя! — Он несколько раз ударил себя в грудь. — Она хочет помочь нам, просто…

— Просто что?

— Просто лидер, который не колеблется, прежде чем ввергнуть свой народ в войну, не имеет права быть лидером. Вот и Амайя не может решиться. Но я смогу её убедить.

На этом неиссякаемое терпение Вилана закончилось, Король вспыхнул за доли секунд и сорвался на Рэнна:

— Да как только ты ступишь на эльфийскую землю, она лишит тебя жизни! Нет! Я сказал нет! Вопрос закрыт!

Очевидно, Рэнна такой ответ не устроил, так как он, резко развернувшись на пятках, стрелой покинул шатёр. Ну, вот настал и мой черёд попробовать убедить Короля.

— Ты не прав, Вилан, — как можно мягче произнесла тихим вкрадчивым тоном. — Ты должен отпустить его. Амайя — его судьба.

— Отпустить и потерять? И кто вообще решил, что она его судьба? Только ты видишь это в своих видениях. Может, видения лгут тебе? А может, лжёшь ты?

Та-а-к… Терпение… очень много терпения! Я знала, что разговор будет не из лёгких.

— Зачем тогда держишь подле себя, раз думаешь, что я способна лгать тебе? — Подошла к упрямцу сзади и обняла со всей теплотой, на которую только способна. Прижалась щекой к крепкой необъятной спине. — Как бы ты ни был против этих отношений, ты не можешь противиться их любви. Они одержимы друг другом, и нам этого не изменить.

Ни мои тёплые объятия, ни мягкий тон, ни мудрые слова — ничего не помогает сподвигнуть Короля изменить своё решение. Вот уже как четыре месяца уговариваю его согласиться на условия Амайи и выслать Рэнна в Аваллон, а он упёрся. Никакие мои чары не действуют на любимого, когда речь идёт о безопасности его Рэнна. Обернулся и больно схватил меня за плечи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— О какой любви ты говоришь, Айлин?! Она убьёт его!

— Да, она хочет убить его. Это так. Но она не сможет! К тому же, когда Рэнн узнает, что она ждёт ребёнка, его никакие твои приказы не остановят!

— Он не узнает! До сих пор ведь не узнал.

Да что ж ты упираешься-то так, когда мы настолько близки к помощи эльфов? Не верит. Никому не верит. Мне не верит. Дожили. Скептически уставившись на любимого, с горечью произнесла:

— Может, не сейчас, возможно, позже, но, когда это произойдёт, когда, несмотря на все твои старания, до него дойдут слухи о беременности Королевы эльфов, он-то быстро сложит дважды два. И всё равно полетит к ней! Так лучше пусть сделает это сейчас! Тогда, когда Амайя ещё согласна помочь нам в войне с орками. — С трудом вырвалась из стальных, до боли сильных рук любимого и обхватила ладонями нахмуренное лицо. — Послушай меня, Вилан, неужели ты готов ради Рэнна пожертвовать целым государством?

Медленно убрал мои руки со своего лица и, понуро опустив взгляд, удручённо процедил сквозь зубы:

— Он и есть это государство, Айлин. Прочь! — Голос холодный, отчуждённый, с металлическими нотками. Будто это не мой Вилан меня прогоняет, а кто-то чужой. — Уйди прочь, Айлин. Прочь!

Я ушла. Невероятно сложно было оставлять его в таком раздавленном состоянии, но я ушла и, поблуждав около получаса по лагерю, всё-таки нашла Рэнна. Сбежав ото всех, он одиноко сидел на краю отвесной скалы и отсутствующим взором уставился в пропасть под собой. С виду такой сильный и крепкий мужчина, а в душе —ранимый влюблённый мальчишка. Тихо подошла к краю обрыва и присела рядом с ним. Мельком глянул на меня и вновь принялся отрешённо смотреть вниз.

— Она любит тебя, Рэнн. — Не подняв взгляда, скептически усмехнулся. — Любит и ненавидит одновременно. Но у нас — женщин — такое часто бывает.

Теперь в разы искренней улыбнулся моим словам.

— Любит? Она зла так сильно, что даже не плюнет на меня, если я буду гореть заживо.

Гляжу на него и понимаю: он, сам того не осознавая, давно уже горит… сгорает вдали от неё. С головы до пят обёрнут в кокон боли, а помочь выпутаться в силах только моя дочь. Думаю, ей сейчас тоже нелегко. Особенно, если учесть её положение и то, что рядом нет никого из близких. Я должна что-то сделать. Иначе не прощу себе смерти тысяч демонов и эльфов.

— Я не должна тебе этого говорить, но я не могу иначе. — Замялась, в последний раз убеждая себя, что всё делаю верно. Неуверенно продолжила: — В общем, если ты полетишь к ней, Амайя поможет нашей армии.

В изумлении уставился на меня и пылко вопросил:

— Это правда? Ты видела это в своих видениях?

— Нет. Не в видениях. — С горечью усмехнулась. — Но это правда. На протяжении последних месяцев Амайя шлёт Вилану послания с заверениями, что поможет нам в войне с орками…

Не дав договорить, Рэнн сильно вцепился в мою руку. Сегодня, что, все решили на мне синяков пооставлять? Как сговорились!

— И где же эльфийская армия? Не сегодня, так завтра на нас нападут? Чего она медлит?

С трудом оторвала от себя его руку. Палец за пальцем отцепляла, пока он сам наконец не ослабил хватку.

— У Амайи было только одно условие договора, и оно не устроило нашего Короля.

— Да что там за условие такое, что он решил пожертвовать своим народом? — В возмущении мужчина резво вскочил на ноги и меня рывком поднял с колен, а после нетерпеливо закричал: — Говори, Айлин! Не тяни!

Я и не собиралась молчать. За этим и пришла. Страшно представить, что со мной будет позже, но сейчас я всё делаю правильно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты, Рэнн. Она потребовала отправить в Аваллон тебя — убийцу её Короля. — Дёрнувшись, отшатнулся назад на несколько шагов, словно ударенный высокоразрядной молнией, и смотрит на меня изумлённо. — Я не уверена, что она сохранит тебе жизнь, ведь она очень зла на тебя… на нас всех. Но, сдавшись на её милость, ты спасёшь не только Тартас, но и Арнорд.