Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал - Вера Камша

– Не надо было тебе вмешиваться, – зло сказал Эпинэ. – Тем более сейчас!

– Меня никто не заставлял, – замотала головой Катари. – Никогда не заставлял. Я сказала «да» у алтаря. Я захотела стать королевой, я забыла про… маки Ариго и отдала себя королю, а значит – Талигу. Мы во многом виноваты… Фердинанд уже ничего не исправит, но мне Создатель дал возможность искупить. Я помогла Мевену спасти… Рокслея и других.

– Не надо прятать меня в каких-то «других», я…

– Ты – брат Мишеля, только я никого не щажу! – Теперь она теребила косу. Потеряла четки или решила, что королева не должна выказывать свою веру? – Щадить таких, как мы, сейчас страшный грех… Если б Левий меня пожалел, он стал бы преступником. Ребенка послал мне Создатель, чтобы погасить войну. Самую страшную, когда врагами становятся соседи, друзья, даже братья…

– Ты же хотела, чтобы сын был только твоим!

– Я хочу, но… Нельзя перестать быть королевой. Перестать быть матерью можно, я почти сумела… Королевой – нет. Те, кто хочет власти… Манрик, Колиньяры, твой… покойный друг… Они хотели приказывать, хотели лести, золота, войн. Им не понять, что так помазанниками Его не станешь! Создатель ищет тех, кто бежит власти, для кого она – кромешный ужас. И избирает…

Создатель ли? Кто запряг Ворона Рокэ в верность, а Иноходца Эпинэ в мятеж? Всяко не благая сила, но не спорить же с едва стоящей на ногах… королевой. Вчерашней узницей, завтрашней матерью. От Талига Катари не отступится, не отступилась же она от мужа. Эпинэ с деланой лихостью дернул здоровенную золотую кисть:

– А все-таки лучше этот кошмар заменить!

– Зачем? – Светлый взгляд равнодушно скользнул по недоделанной роскоши. – Через два месяца я уеду в Ариго… Если позволит Жермон. Брат не хочет помнить наш замок, наше детство, я не хочу помнить эти покои. Пусть сюда придет новая королева. Жена Карла… Она будет с ним счастлива.

– Ты уверена, что можно быть счастливым среди этих… животных? – попытался пошутить Робер. В ответ Катари попыталась улыбнуться.

– Когда Карл будет жениться, Талиг сможет снова тратить золото на роскошь. – Королева осторожно примостилась в огромном, разукрашенном ласточками кресле. Если кто здесь и походил на птичку, так это она.

– А ты, значит, будешь жить в Эпинэ?

– Если получится. Я не верю, что Жермон стал жадным или злым, ведь его любит Рудольф… Слава Создателю, мой сын с ним и с Георгией. Они вырастят настоящего короля. Не игрушку и не зверя… Ну почему женщиной родилась Георгия, а не Фердинанд?! Хотя она так не думает, потому что счастлива… Такого мужа легко любить. Я бы тоже любила, полюбила бы… Рудольф – справедливый человек и мудрый. Самый справедливый из тех, что я знаю. Как ты думаешь, он сразу приедет? В армии он теперь не нужен, ведь там… герцог Алва.

Если бы! Но зачем ей еще одна тревога?

– Ты очень устаешь? Не представляю, как ты все это запоминаешь? Я бы с ума сошел от одних законников.

– У меня хорошая память. – Осунувшееся личико внезапно стало лукавым. – Знаешь, я ведь до сих пор помню всего Веннена. Хочешь, прочту тебе любой сонет? Выбирай!

– Не хочу. Тебе нужно побольше отдыхать. И не здесь, а в Нохе. Здесь в глазах рябит.

– Регент Талига не может жить в эсператистском монастыре. Я должна быть во дворце. Со своими дамами, в своих платьях…

– Та, что меня встречала, теща Лаптона? – осенило Робера. – Ты что, взяла ее назад?!

– Взяла, – вздохнула Катарина, – иначе ей конец. И не только ей. Те, кто не служил Ракану… Не из смелости не служил, просто не вышло… Они сейчас накинутся на тех, кто успел, а у Дженнифер дочка. И у жены Лаптона малыш, а ее мать… Одетту приставили за мной следить, но она не вредила ни мне, ни Айри… Как бы я хотела отдать все долги, но мертвым не отдать ничего.

Живым порой тоже не отдать, как бы ни хотелось. Попробуй расплатись с Вороном. С Левием. С самой Катари… Правда, есть и другие долги.

– Зачем ты отпустила эту мразь? Я про Штанцлера.

– Не знаю. – Длинные пальцы бездумно играли светлыми прядями. «Самые прекрасные волосы королевства», как сказал Альдо. Он был прав.

– Катари, забудь на время про… милосердие. Это Штанцлер взбаламутил Эпинэ и заставил Дикона поднять руку на Алву. Об этом я знаю из первых рук, но вряд ли это все.

– Не все. – Она задумчиво сдвинула брови. – Только подло отпустить человека и тут же снова… в Багерлее. Штанцлер – старик. Он больше никому не нужен. Даже Дриксен… Если Создатель захочет его наказать, то накажет и в собственной постели, и в обители. Как… Альдо Ракана!

– Как хочешь.

– Не сердись, – попросила сестра и вдруг удивленно распахнула глаза: – Знаешь, я поняла, почему… Из-за Окделла. Он чуть не погиб из-за своего короля, а больше у него никого не осталось… Ты давно узнал про Надор?

– Давно… Весть привезли мои солдаты.

Дювье, докладывая, все время сбивался и опускал глаза. Он знал, что Айрис Окделл – невеста его Монсеньора, но не знал, кто послал девочку на смерть. И о том, что Монсеньор – вопреки воле деда – не поднимал восстания и не желал поднимать, не знал. Вот про договор с регентом Карваль сержанту сказал, ну так и Дору растаскивали уже не те солдаты, что вешали Маранов.

– От меня все скрыли. – Голосок Катари дрогнул, она глубоко вздохнула и внезапно шмыгнула носом. – Врач сказал, вы послушались, а я… У меня не такое плохое сердце, иначе оно бы уже… Когда я узнала про Ренкваху и потом… Робер, почему Айри согласилась стать твоей женой?

– Она мне поверила.

Поверила и погибла, но рассказывать о похожей на лошадку девочке он не станет. Никому.

– Не хочешь говорить? Я тоже не хочу говорить о многом… Робер, я, наверное, лицемерная лгунья! Я убеждала себя, что не желаю никому зла, и Альдо тоже… Я пыталась его отговорить, я молилась, но я… Я рада, что Создатель положил конец его безумиям. Это грех, но как же я рада! Теперь я должна сделать так, чтобы эта кровь стала последней… Понимаешь, последней! Мне сказали, что я – регент. Я не совсем поняла почему… Раньше я разбиралась в законах, а сейчас поглупела. С женщинами так бывает, не получается сосредоточиться, а эти кодексы… Это какая-то насмешка над здравым смыслом… Правду говорят, все юристы безумны!

– Только не мэтр Инголс, – не согласился Робер. – Он всегда мечтал обойти самого Франциска, а тут на стыке трех его законов образовалось такое. Такой казус…

– Мой сын… – Она рванула и без того свободный воротник. – Для юристов он – казус. Ты нашел очень верное слово…

– Не говори глупостей! – Иногда приходится орать. Когда не орать нельзя. – Сейчас все кончилось, в городе спокойно, гонцы выехали в Старую Придду, дней через десять Ноймаринен получит твое письмо. Ты сделала все, что могла, и ты сама говоришь, что герцог – человек справедливый. Подумай, вправе ли ты отбирать у ребенка отца? Настоящего отца, ведь ты сейчас свободна.