Гиперион - Дэн Симмонс

Мартин Силен поднял бокал:

– Ну, с Богом!

Консул посмотрел вперед. Массивный трос казался отсюда не толще нитки, а чуть подальше его и вовсе было не разглядеть. В нескольких километрах, на вершине горы, искрилась золотом следующая опорная мачта.

– Дорогу поддерживают сто девяносто две опоры, – произнес Мартин Силен голосом экскурсовода. – Они изготовлены из сверхпрочного карбодюраля и имеют восемьдесят три метра в высоту.

– Мы, должно быть, очень высоко, – негромко сказала Ламия Брон.

– Самая высокая точка этой подвесной дороги, общая протяженность которой составляет девяносто шесть километров, находится над вершиной горы Драйден, пятой в горной системе Уздечки; ее высота девять тысяч двести сорок шесть метров над уровнем моря, – продолжал Силен.

Полковник Кассад посмотрел по сторонам:

– А в вагоне давление нормальное. Несколько минут назад сработало реле.

– Смотрите! – воскликнула Ламия.

В течение долгой минуты солнце лежало на облачном горизонте. Теперь оно опустилось ниже, и тучи словно вспыхнули изнутри. Весь западный край мира заполыхал многоцветием красок. Снежные карнизы и ледники на западных склонах, нависавшие над подвесной дорогой, все еще горели отраженным светом, но на темнеющем небосводе уже проступали самые яркие звезды. В вагоне царил розовый полумрак.

Консул повернулся к Ламии Брон.

– Почему бы вам не рассказать свою историю прямо сейчас? Нам ведь надо выспаться перед прибытием в Башню.

Ламия допила остатки вина.

– А вы-то сами хотите ее услышать?

Все закивали. Только Мартин Силен пожал плечами, выражая полнейшее равнодушие.

– Хорошо. – Ламия Брон отставила в сторону пустой стакан, уселась на скамейку, подобрала под себя ноги и, опершись локтями о колени, начала свой рассказ.

История детектива:

Долгое прости

Я сразу поняла, что это дело будет особое, – с той самой секунды, как он вошел в мой кабинет. Он был красив. Не изнеженный или смазливый, как иные модели или телезвезды. Нет, он был просто… красив.

Ростом он был невелик, не выше меня, а я родилась и выросла на Лузусе, где гравитация на треть больше стандартной. Но я сразу же поняла, что мой посетитель не с Лузуса, ибо сложен он был по меркам Сети весьма пропорционально – стройный, худощавый атлет. Лицо – сама целеустремленность: низкие брови, острые скулы, прямой нос, твердый подбородок и широкий рот (чувственный и упрямый одновременно). Большие карие глаза. На вид ему было около тридцати стандартных.

Ясное дело, в тот момент, когда он вошел, я не задавалась целью составить полный реестр его личных качеств. Первое, что я подумала тогда: «Неужели клиент?» А вторая мысль: «Ну, красив, мерзавец!»

– Госпожа Брон?

– Да, это я.

– Вы действительно госпожа Ламия Брон из сыскного агентства «Вся Сеть»?

– Да.

Он огляделся, словно не веря моим словам. Я поняла смысл этого взгляда. Дело в том, что мой офис находился на двадцать третьем уровне старого промышленного улья Железный Хлев. Секцию, где он расположен, называют Старыми Норами. Все три окна выходят в служебную траншею № 9. Там всегда темно, а сверху, из фильтров улья, вечно капает конденсат. Заброшенные автопогрузчики, ржавые балки – вот и весь пейзаж.

Ну и черт бы с ним – зато дешево. К тому же большинство моих клиентов звонит, а не приходит лично.

– Могу я присесть? – спросил он, очевидно вполне удовлетворенный тем фактом, что столь почтенному агентству приходится работать в такой трущобе.

– Конечно, – ответила я и жестом указала на стул. – Господин…

– Джонни, – сказал он.

Это имя не соответствовало его внешности. Что-то в нем говорило о деньгах. Не одежда, нет. Одет он был как раз довольно обычно – в костюм, выдержанный в черно-серой гамме, правда из добротной ткани. Но меня не оставляло ощущение, что парень этот не из простых. И произношение какое-то странное. Обычно я хорошо распознаю акцент – это необходимо в нашем деле, – но сейчас я не могла определить не то что местность, где вырос этот парень, – даже планету!

– Итак, Джонни, чем могу помочь? – Я протянула ему бутылку виски, которую собиралась было убрать, когда он вошел.

Мальчик Джонни отрицательно покачал головой. Может быть, он решил, что я предлагаю ему хлебнуть из горлышка? Черт возьми, я не так воспитана. Возле водоохладителя полно бумажных стаканчиков.

– Госпожа Брон, – сказал он (и я снова подивилась его акценту), – мне необходимо провести расследование.

– Как раз этим я и занимаюсь.

Он замолк. Наверное, стеснялся. Многие мои клиенты не решаются сразу выложить суть дела. Ничего удивительного: девяносто пять процентов моей работы – разводы и прочие семейные дрязги. Поэтому я не стала его торопить.

– Видите ли, дело мое весьма деликатное, – сказал он наконец.

– Господин э-э-э… Джонни. Большинство дел, которые я расследую, весьма деликатны. Но я работаю в системе «Юнивер-Сеть», и поэтому любая информация, имеющая отношение к клиенту, подпадает под действие Закона о защите личности. Я обязана сохранять в тайне все – даже тот факт, что мы сейчас беседуем. И даже в том случае, если вы раздумаете меня нанимать.

Конечно же, я вешала ему лапшу на уши. Власти, если у них возникнет такое желание, могут в два счета залезть в мои файлы, но я чувствовала, что этого парня надо как-то успокоить. Боже, до чего хорош!

– Гм, – хмыкнул он. Потом снова огляделся и наклонился ко мне. – Госпожа Брон, я хочу, чтобы вы расследовали убийство.

Это сразу настроило меня на серьезный лад. До этого я сидела, откинувшись на спинку стула и положив ноги на стол. Теперь я выпрямилась и подалась вперед.

– Убийство? В самом деле? А что же полиция?

– Их это не касается.

– Быть не может! – воскликнула я, подумав, что парню нужен не сыщик, а психиатр. – Сокрытие убийства карается по закону.

Мне так и хотелось добавить: «Уж не ты ли, Джонни, и совершил убийство?»

Он улыбнулся и покачал головой.

– Но мой случай – особый.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, госпожа Брон, что убийство действительно было совершено, но полиция Гегемонии – равно как и местная – ничего об этом не знает. И вообще, это не их юрисдикция.

– Быть не может, – повторила я. За окном моросил ржавый дождик и сыпались искры – наверху что-то сваривали. – Как же так?

– Убийство было совершено за пределами Сети. Более того – за пределами Протектората. Никаких властей там вообще нет.

Уже что-то. Хоть какое-то подобие здравого смысла. Но я все еще не могла взять в толк, о какой дыре он говорит. Даже в поселениях на Окраине и колониальных мирах есть полиция. На борту какого-нибудь звездолета? Но на преступления, совершенные в открытом космосе, распространяется юрисдикция Управления межзвездных сообщений.