Трагедия ленинской гвардии, или правда о вождях октября - Николай Коняев

Однажды произошел неприятный случай.

В тот момент, когда мы с пристани в Лугано садились в лодку, тут же рядом с нами, с правой стороны, пристал пароходик, на палубе которого рядом с трапом стоял… Локкарт, английский шпион. В Советской России он занимал высокий дипломатический пост и был организатором ряда контрреволюционных договоров против Советской власти. Незадолго до этого он был арестован в Москве, и Дзержинский лично допрашивал его. Как официального дипломата, его не подвергли заслуженному наказанию, но выслали за пределы Советского государства.

Феликс узнал его сразу. Об этой встрече он сказал мне, когда мы уже отплыли от пристани. Английский же шпион, к счастью, не узнал Феликса: так была изменена его внешность. Притом этому врагу даже в голову не могло прийти, что председатель ВЧК находится в Швейцарии»{410}.

Хотя Софья Сигизмундовна и говорит, что встреча Локкарта и Дзержинского была незапланированной и Локкарт не узнал Дзержинского, но это ее слова, это она так думала…

Если бы встреча Дзержинского с Локкартом была случайной и Локкарт действительно не узнал его, зачем бы тогда было сообщать Феликсу Эдмундовичу своей нежно любимой супруге об этом, зачем волновать ее известием, что он едва не попался в руки врагов?

Все-таки не такой уж и молодой был Феликс Эдмундович, чтобы подобно юному гимназисту приводить в необходимое для ответного чувства волнение возлюбленную гимназистку.

Да ведь и правило есть о случайностях и совпадениях…

Как известно, Локкарту, Бойсу и Хиллу, а также другим сотрудникам миссий Антанты было разрешено вернуться домой в октябре месяце.

Феликс Эдмундович на швейцарские курорты отправляется тоже в октябре…

Напомним о дружеском прощании Якоба Христофоровича Петерса с Локкартом перед отъездом и о том, что Локкарт повез в Англию супруге Петерса Мэй письмо мужа и деньги, собранные им нелегким чекистским трудом…

И вот, Локкарт приезжает в Швейцарию, и не куда-нибудь, а именно в Лугано, куда в эти же дни приезжает и Феликс Эдмундович…

А вот еще одна история из октября 1918 года.

Правда, происходит она не в Швейцарии, а в Германии, но история тоже очень интересная, и участвует в ней тоже ближайший помощник Феликса Эдмундовича — Вячеслав Рудольфович Менжинский

«На другой день рано утром к нам явился какой-то молодой еврей и пригласил нас присутствовать при взвешивании золота, — вспоминал А. Тайгин, принимавший непосредственное участие в перевозке чекистами русского золота за границу. — На это занятие ушел весь день, т. к. взвешивание требовало большой точности и отнимало много времени.

Один за другим появлялись золотые слитки и исчезали за массивной дверью стальной кладовой. Всего было принято 47 ящиков, содержащих в себе 191 слиток, весом 3125 кг чистого золота.

Еще до того было передано немцам — 16 сентября 1918 г. — 42 860 кг золота и 30 сентября 1918 г. — 50 676 кг золота.

Кроме золота, мы привезли и сдали тому же Менжинскому 113 635 тысяч рублей денежными знаками, что по тогдашней оценке золота равнялось 48 819 кг металла.

По окончании взвешивания и подсчета мы были приглашены в контору Мендельсона за получением расписки. Нас принял полный, гладко выбритый господин средних лет, любезно усадил в кресла в своем роскошном кабинете и шумно и неискренно выражал нам свое восхищение по поводу совершившегося в России переворота, думая, очевидно, угодить нам своим восторгом.

Мой спутник не выдержал и сухо заметил, что ему, Мендельсону, как банкиру и богатому буржую, меньше всего пристало ликовать по поводу русских событий. Мендельсон пожал плечами и поторопился переменить тему разговора. Принесли расписку довольно странного содержания, в которой вместо точного указания веса золота было прибавлено слово «приблизительно».

Секретарь отказался от принятия такой расписки.

— Но почему? — заволновался Мендельсон и сразу стал наглым и грубым. — Ведь тут же указано, что принято 47 ящиков со 191 слитком. Что же вам еще нужно?

— Мне нужно, чтобы цифра веса была обозначена совершенно точно, так, как она определена взвешиванием. Остальное вы можете даже не указывать, — заявил мой спутник.

Мендельсон загорячился, почему-то заговорил о доверии, каким он пользуется у советского правительства, и категорически отказался изменить содержание расписки, заявив, что он поговорит по этому поводу с Иоффе.

С тем мы и ушли.

Вот содержание этой расписки, с которой мне удалось снять копию:

«Мендельсон и К°. Расписка. Настоящим удостоверяем получение по поручению местного генерального консульства Российской Социалистической Федеративной Советской Республики 47 ящиков и одной сумки, содержащих 191 слиток золота весом около 3125 кг. Берлин, 18 октября 1918 г. Мендельсон».

На денежные знаки была выдана отдельная расписка»{411}.

Когда читаешь перечисление этих бесконечных тонн русского золота, вывезенных из умирающей от голода страны товарищами Вячеславом Рудольфовичем Менжинским и Адольфом Абрамовичем Иоффе, понимаешь, что ельцинской «семье», восемьдесят лет спустя, было с кого брать пример и у кого учиться… И только одно невозможно понять, как же Россия дважды за один век сумела попасть в руки одной и той же компании.

Куда шло русское золото, которое гладко выбритый господин Мендельсон предпочитал принимать ящиками, а не весом, понятно…

И Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому нужны были деньги, чтобы «оттягиваться» на курортах Лугано, и Льву Давидовичу Троцкому тоже надо было думать о будущем…

Да разве мало этих Троцких и Дзержинских было и в Кремле, и в Смольном?.. Опять же и гладко выбритых господ Мендельсонов, так восхищавшихся Октябрьской революцией, тоже ведь было вполне достаточно… И каждый их них требовал русского золота…

И снова поиски пропавших русских дней возвращают нас в Россию…

Итак…

5 сентября было опубликовано Постановление Совета народных комиссаров о красном терроре…

Одним из первых чекисты убили в Москве главу Русского монархического союза, одного из крупнейших деятелей «Союза русского народа» 54-летнего протоиерея Иоанна Восторгова. Его арестовали еще 15 июня 1918 года за то, что он вопреки всем угрозам продолжал служить молебны в храме Василия Блаженного над святыми мощами младенца Гавриила Белостокского, «от жидов умученного».

Насколько святой Иоанн Восторгов был ненавистен чекистам, показывают глумливые заметки, которые чекисты летом распечатывали в московских газетах…

«Преступная спекуляция протоиерея Восторгова, как уже сообщалось, была связана самым тесным образом с контрреволюционной деятельностью восторговской шайки.

Свидетельские показания установили ряд участников восторговской черносотенной деятельности, причем все эти «деятели» — по преимуществу лица «высокого духовного звания» (епископы, епархиальные миссионеры, протоиереи и т. д.).

Ныне Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией на основании полученных данных установила еще нового «деятеля» по контрреволюционной работе, епископа Павла (Уссурийского), одного из приближенных патриарха Тихона»…

«Арест Восторгова, епископа Ефрема и Варжанского был вызван исключительно их спекулятивной, мошеннической. сделкой по продаже миссионерского дома. Мы арестовали их как уголовных преступников и рассматриваем это дело как чисто уголовное.

Однако ход следствий показал, что эти же самые уголовные дельцы попутно вели определенную черносотенную работу. Последняя самым тесным образом была связана с их уголовными махинациями.

Дело по продаже дома рассматривается уголовным отделом комиссии, а материалы, характеризующие контрреволюционную деятельность восторговцев, переданы в отдел по борьбе с контрреволюцией».

И чья же подпись стоит под этим бесстыдным враньем на святого?

Якоба Петерса…

Да-да…

Того самого Петерса, который через английского шпиона Локкарта пересылал в Лондон деньги для своей супруги.

Воистину, помимо звериной жестокости, подручные Дзержинского отличались каким-то запредельным бесстыдством и лживостью…

Впрочем, таких ведь и набирал в свой штат Феликс Эдмундович.

Другие у него не задерживались…

Петерс расстрелял священномученика Иоанна Восторгова вместе с епископом Селенгинским Ефремом (Кузнецовым), председателем Государственного Совета Иваном Григорьевичем Щегловитовым, бывшими министрами внутренних дел Николаем Алексеевичем Маклаковым, Алексеем Николаевичем Хвостовым и сенатором Степаном Петровичем Белецким…

А в Петрограде в эти дни чекисты убили другого священномученика — настоятеля Казанского собора, протоиерея Философа Орнатского. Его вместе с сыновьями расстреляли в Лигово, а тела убитых сбросили в Финский залив.