Ворошилов - Владислав Кардашов

Враг был еще недалеко, его артиллерия могла обстреливать город. В районе Синявинских болот кипел бой. Ворошилов поехал на Волховский фронт. Встретившись с Жуковым, он поздравил его с успехом и одновременно с присвоением высокого звания Маршала Советского Союза. 20 января они вдвоем возвратились в Ленинград.

Защитники героического города ликовали. Ворошилова и Жукова, участников трагических событий осени 1941 года, поразило то, что во время многочисленных встреч никто из ленинградцев не жаловался на лишения и утраты, пережитые с тех пор. Теперь, после прорыва блокады, мысли ленинградцев имели одно направление — окончательно разгромить врага.

Тем временем бои в районе Синявинских болот продолжались. Наши войска пытались расширить пробитый коридор, но фашистское командование бросило сюда все резервы и сумело удержать позиции. Не принесло успеха и предпринятое с 10 февраля 1943 года наступление обоих фронтов в направлении Мги.

Вместе с Мерецковым Ворошилов находился на КП одной из дивизий 54-й армии, вклинившейся в расположение противника. Забрались достаточно далеко: маршал, как всегда, хотел дойти до передовой. Внезапно КП оказался окруженным вражескими автоматчиками. Следовало бы пробиваться в тыл, но Мерецков боялся за безопасность представителя Ставки. Пришлось занять круговую оборону, а тем временем комфронта связался с командованием 7-й гвардейской танковой бригады и велел немедленно выслать помощь.

В цепь обороняющихся легли и связисты, и автоматчики охраны, но помощь пришла вовремя. Т-34 отбросили врагов, и немного погодя командир танкового взвода, войдя в блиндаж, докладывал:

— Товарищ генерал армии! Ваше приказание выполнено, автоматчики врага отброшены.

Вглядевшись в него попристальнее (танкист был весь в копоти), Ворошилов ахнул:

— Кирилл Афанасьевич, это же твой сын!

Сына Мерецкова — Владимира — он видел только раз до войны. Командующий фронтом, обрадованный встречей и взволнованный ее необычностью, больше всего, однако, был доволен тем, что опасность для маршала миновала…

Всю зиму 1942/43 года на советско-германском фронте шли упорные бои, гитлеровские войска несли поражения и вынуждены были отступать. На дорогах, полях, в населенных пунктах они оставляли свою хваленую технику: тысячи и десятки тысяч автомашин, тракторов, орудий, танков, не говоря уж о «мелочах» — автоматах, пулеметах. От этого металлического хлама надо было очистить нашу землю, учесть захваченные в целости орудия, машины, танки, боеприпасы, продовольствие, а что нельзя было использовать — отправить в переплавку как металлолом. Для этого при ГКО был создан специальный трофейный комитет, куда вошли Н. М. Шверник, А. В. Хрулев, Н. Д. Яковлев. С 25 мая 1943 года работу комитета возглавил Ворошилов.

Красная Армия продолжала громить врага, и союзники фашистской Германии стали подумывать о том, как бы побыстрее покинуть блок агрессоров. Пожалуй, первыми реально забеспокоились правители Финляндии. На них большое впечатление произвели уничтожение группировки Паулюса под Сталинградом и операция по прорыву блокады Ленинграда: что, если эти тысячи советских орудий в ближайшее время начнут громить финские укрепления на Карельском перешейке? Уже в феврале 1943 года правители Финляндии начали поиски сепаратного выхода из войны. Они пытались нащупать дипломатические пути к правительствам США и Англии. К Советскому Союзу они не желали обращаться, так как не хотели признать советско-финляндской границы 1940 года.

Начали дипломатический зондаж и правительства Румынии и Венгрии. Поэтому в сентябре 1943 года при Наркомате иностранных дел СССР создается Комиссия по вопросам перемирия, в которую были включены М. Р. Галактионов, А. А. Игнатьев, И. М. Майский, В. П. Потемкин, Б. М. Шапошников Возглавил комиссию Ворошилов, и она немало способствовала выработке советских условий мирного урегулирования. Позднее эта комиссия была реорганизована: существовали Комиссия по перемирию с Германией (в старом составе) и Комиссия по перемирию с Финляндией, Венгрией и Румынией. Ворошилов стал председателем и этой комиссии.

В то время как сателлиты фашистской Германии лихорадочно искали пути для выхода из войны, руководители государств антигитлеровской коалиции чувствовали, что они еще не во всем достигли согласия. Это мешало быстрейшей победе. Договориться же, как известно, проще всего при встрече.

Вечером 24 ноября от одного из московских вокзалов отошел специальный состав. Ему предстоял долгий путь, и очень ограниченный круг лиц знал, куда же он направляется.

В течение довольно долгого времени «Большая тройка» — Сталин, Рузвельт и Черчилль — не могла договориться о месте встречи. Английский премьер в принципе не возражал против любого пункта — он был очень легок на подъем и в свои 69 лет готов лететь на край света. Сталин не мог надолго отлучаться из Москвы, этого не позволяли дела на фронте. Наконец сошлись на Тегеране.

28 ноября 1943 года здесь началась историческая конференция. Советская делегация состояла из Сталина, Молотова и Ворошилова. Делегации союзников были многочисленнее.

Основным вопросом, острой занозой, если можно так выразиться, на протяжении всей конференции оставался вопрос об открытии второго фронта в Европе. Союзники и в 1943 году не сдержали своего обещания открыть его, и теперь Сталин решительно требовал, чтобы в 1944 году высадка десанта наконец состоялась. Черчилль по-прежнему не хотел давать конкретных обещаний, но Сталин серией последовательных вопросов и замечаний буквально вынудил британского премьер-министра признать, что операция «Оверлорд» должна представлять главную операцию союзников, что начать ее надо не позже мая 1944 года и проводить на территории Северной Франции. Черчилль, неохотно уступая, сказал, что военным специалистам следовало бы обсудить дату высадки.

— Хорошо, — отвечал Сталин. — Мы не думали, что будут обсуждаться чисто военные вопросы, поэтому мы не взяли с собой представителей Генерального штаба, но я полагаю, что маршал Ворошилов и я сможем это дело как-либо устроить.

На следующий день в половине одиннадцатого утра состоялось заседание военных представителей трех держав. Американскую сторону представляли адмирал У. Леги и генерал Д. Маршалл, англичан — генерал А. Брук и маршал авиации Ч. Портал. Ворошилов был с переводчиком В. М. Бережковым.

Председательствующий Леги дал слово уже знакомому Ворошилову генералу Бруку, и тот долго рассказывал о сложности высадки десанта в Северной Франции и необходимости до этого провести десантную операцию в Средиземном море. Генерал Маршалл также говорил о трудностях десантирования войск, в особенности танков и машин. Ворошилов внимательно выслушал союзников, а затем сразу же перешел к сути дела, к тому, о чем союзные, в особенности английские, представители не хотели говорить определенно.