Танар. Тёмное начало - Екатерина Герц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Направляйте все наши основные силы на укрепление обороны! — приказала королева. — Чем больше времени удастся выиграть, тем лучше. Доложите, как только прибудет Император. Я пошлю парламентёра, чтобы попробовать договориться о переговорах.
— Слушаюсь, Ваше Величество! — поклонился капитан Эффил.
С разрешения своей королевы он поспешил вернуться к своим обязанностям. Виолетта даже невольно поёжилась, когда нарзенец в доспехах проходил мимо. Она видела, как напряжены все присутствующие в опасениях проиграть эту войну. Сама она не боялась оказаться в эпицентре боевых действий — девушка провела там целых два года. Но сейчас ставки слишком высоки. От исхода последней битвы зависит свобода Гамильдтона.
— А теперь вернёмся к обсуждениям, которые совсем недавно вызвали нешуточные споры! — предложила королева Елена, многозначительно поглядев на своих советников и господина Романова. Видимо, об этом и велись дискуссии в тот момент, когда Виолетта с Денисом и Кириллом их прервали. — Единственным шансом закончить войну победителями остаётся госпожа Марлин. А точнее, её магический потенциал. Будем честны, угроза для Гамильдтона не исчезнет до тех пор, пока Император Фредерик не перестанет дышать. Тактика с переговорами является лишь обманным манёвром, чтобы продемонстрировать Императору нашу готовность пойти на сотрудничество, дабы обойтись малой кровью. Он воспримет это как жест отчаяния и не будет ожидать от нас столь мощного подвоха.
— Ваше Величество, для того, чтобы делать столь высокие ставки на госпожу Марлин, необходимо прежде лично убедиться в том, что её магия действительно работает! — максимально услужливо высказался один из советников.
— Для этого я разрешаю брать военнопленных! — отозвалась Елена. — Но Вы сами понимаете, что сейчас мы отрезаны от клана Колдэр. А жертвовать своими людьми я не могу.
— Однако, жертва нескольких во благо целой нации — не самая дурная идея в условиях военного положения! — хладнокровно заявил Игнат Романов.
Виолетта молча слушала, как глава шаонцев пытается взять на себя право вершить чужие судьбы и распоряжаться чужими жизнями. Он всегда был выше любых микорских моралей, и даже в глазах своего народа выглядел излишне жестоким.
— Пожалуйста, мы не против, — но проводите эксперименты на нарзенцах из Вашего клана! — теряя терпение, вспылил главный советник.
— Вы этим пытаетесь меня пристыдить? — рассмеялся Верховный наставник клана Шаонэ. — Да будь мои люди сейчас здесь, я не побоялся бы отобрать нескольких из них, объявив их посмертно героями Гамильдтона! Это лучше, чем действовать в слепую.
Похоже, в Большом зале вновь назревал конфликт. Главный советник весь побагровел от злости, но потом вдруг ехидно усмехнулся.
— Да что Вы говорите? — проскрипел он. — Смею напомнить, что ваши люди сейчас как раз сидят здесь. Полагаю, они вполне могут стать предполагаемыми кандидатами. Это всего лишь дети.
Произнеся эти слова, советник многозначительно покосился на Кирилла и Дениса.
У Виолетты всё внутри похолодело. Если своего сына господин Романов вряд ли даст тронуть хотя бы пальцем, то за Кирилла некому вступиться. У него нет влиятельных родственников, готовых прогрызать чужие глотки. Хотя, господин Романов такой непредсказуемый нарзенец, что наверняка при определённых обстоятельствах будет готов пожертвовать даже собственным сыном. А Денис как раз из тех, кто не будет себя защищать, если его жертва поможет выиграть войну.
Виолетта сжала кулаки, чтобы не выкрикнуть прямо сейчас, что не позволит использовать свою кровь ради убийства тех, кто ей дорог. Она почувствовала, как напряжён сейчас сидящий рядом Кирилл, и хотела пообещать ему, что этого никогда не случится.
Выражение лица господина Романова оставалось бесстрастным, когда он отвечал на нападки оппонента:
— Вы сейчас всерьёз хотите использовать одних из моих самых перспективных бойцов, господин главный советник? А давайте лучше рассмотрим Вашу кандидатуру? Как жаль, что Ваша каста не подходит, — всё равно толку от Вас никакого!
— Да как Вы смеете! — советник был так возмущён, что едва не соскочил со стула.
К счастью, королева Елена остановила ненужное кровопролитие.
— Давайте все немного успокоимся! — повысила она голос.
Больше делать ничего не пришлось, даже сменить позу, — королева умудрилась напомнить о своём могуществе в простом приказе. Двое мужчин покорно замолчали, но продолжали метать друг в друга не предвещающие ничего хорошего взгляды.
Выдержав короткую паузу, Её Величество тяжело вздохнула и обратилась к самым спокойным участникам военного совещания:
— Проведём голосование?
— Пожалуй, я воздержусь! — отозвался владыка Абуш. Язык его тела выдавал неодобрение методов короны Гамильдтона, но рассуждал он с нейтральной позиции, не желая осуждать чужой менталитет и чужие нравы. — Мои убеждения всецело противятся столь бесчеловечным методам, но я понимаю всю безвыходность вашего положения. И не собираюсь прекращать наше сотрудничество. Но не буду принимать участие в вопросах, которые идут в разрез с нашими взглядами.
Королева кивнула и взглянула на господина Грина. Он единственный сидел по-хозяйски, словно находится не на важном военном совещании, а на чаепитии у друзей. Придворный маг лениво повёл плечами, задумчиво разминая пальцы с покрытыми чёрным лаком ногтями.
— Роль монарха предполагает принятие самых сложных и аморальных с точки зрения других существ решений! — янтарные глаза воззрились на королеву, излучая безоговорочную уверенность. — Если эта проверка сможет развеять Ваши сомнения и придать необходимую уверенность, то это будут оправданные жертвы. Но не мне решать, кто отдаст сегодня свою жизнь. Это исключительно Ваше бремя, моя королева!
Её Величество сдержанно кивнула. Несколько мучительных мгновений Виолетта могла наблюдать, как она мечется между долгом и совестью. Но, разумеется, она не могла позволить себе проявить слабость.
— Тогда решено! — королева тяжело вздохнула прежде, чем ответить. Расправила плечи, набросив на себя привычную маску. — Господин Романов, будьте любезны взять на себя ответственность за проведение эксперимента. В ближайшее время я отберу участников.
Она взглянула на молодых шаонцев, почувствовав их страх, но ничего не сказала. Виолетта сжала челюсть. Она знала, что самой ей нечего опасаться, но страх за друзей лишал всяческого рассудка. Тем не менее, вступать в конфронтацию с королевой Гамильдтона она не посмела. Если потребуется, убьёт потом каждого, кто попытается причинить вред её близким.
— Для меня это будет честью, Ваше Величество!
Виолетта уже почти не слышала услужливый ответ Игната Романова. Она концентрировалась на том, чтобы смолчать. Почувствовала, как Кирилл сжал под столом её руку. Он немного дрожал, ему
